И тут же он выругался про себя, почувствовав сходство собственных мыслей с тем, что ежедневно им говорил инструктор — прекрасно сложенный, темнокожий и блестяще владеющий несколькими европейскими языками. Многие курсанты злились на него, изнемогая на «тропе разведчика», марш-бросках и занятиях по рукопашному бою. Но никто пока не смог его превзойти ни в одной из учебных дисциплин. А их было предостаточно: рукопашный бой, прикладное плавание, десантная подготовка, искусство допроса, наложение грима, стрельба из всех видов оружия и множество других. Никто в школе не задавался вопросом, откуда появился Джон — он называл себя именно так.

Но даже если бы курсанты задавали этот вопрос, то внятного ответа наверняка бы не получили. А потом сами поняли, что данную тему лучше оставить вне обсуждения. Поначалу их курс скептически отнесся к «гламурному» виду Джона — чистое и отглаженное обмундирование натовского образца, начищенные ботинки. Джон всегда тщательно выбрит и пользуется изысканной парфюмерией. Завистники заметили у него наличие маникюра. Поначалу это служило предметом насмешек над инструктором. Так продолжалось до тех пор, пока приятель Алекса Арнольд не предложил Джону спарринг на занятиях по рукопашному бою. По правилам бокса. Сам Арнольд был неплохим боксером и прошел специальную подготовку в морской пехоте. Он явно хотел продемонстрировать другим курсантам, что их инструктор вовсе не так крут, как кажется на первый взгляд. Бой должен был идти в боксерских перчатках.

Инструктор принял вызов спокойно. Он скинул камуфляжную куртку и сосредоточенно, тщательно стал бинтовать кисти рук. Затем надел черные перчатки, застегнул их на липучку. Легко поднырнул под канаты ринга и затанцевал в своем углу на носочках. Арнольд нехорошо ухмылялся в противоположном углу. Джон первым сделал шаг навстречу.

— Let's go, buddy!

Арнольд стремительно двинулся на противника и попытался провести стандартную боксерскую серию — прямой левой и длинный удар правой. Джон, казалось, даже не заметил его усилий. Он легко разорвал дистанцию и ушел из зоны поражения. Курсанты столпились вокруг ринга и с интересом наблюдали за происходящим. Арнольд был несколько обескуражен. Но снова настроен на атаку. Алекс вспомнил старую поговорку из боксерской среды — он немного занимался этим видом спорта: «Не будешь бить, останешься на ногах».

В этот момент Арнольд уже отчаянно финтил, пытаясь отвлечь внимание противника от настоящего удара. Сначала пошел левый боковой в голову, потом — апперкот в корпус, и в завершение серии — главный удар. Снизу правой в подбородок. Два предыдущих удара инструктор принял на защиту, а от последнего апперкота опять ушел изящным маневром. Сам он пока не нанес ни одного удара. Арнольд начал слегка заводиться и снова пошел вперед. Без особых изысков он попытался нанести правый хук, но в этот момент инструктор не стал разрывать дистанцию, а сделал небольшой шажок вперед и коротко ударил правой. Удары, как говорят специалисты, пошли друг другу навстречу. И удар Джона попал в цель.

Из Арнольда словно кто-то вытащил невидимый стержень. Тело его обмякло, и он рухнул на настил ринга. Когда через несколько секунд он поднялся, вид у него был смущенный и виноватый. Арнольд повернулся к Алексу и сказал:

— А бьет наш парень неслабо. Удар ему, похоже, ставил очень хороший тренер.

После этого курсанты уже не подшучивали над гламурным видом Джона. А когда на марш-броске и на «тропе разведчика» ни один из них не смог даже приблизиться к результату Джона, авторитет его стал очень высоким. Курсанты поняли, что обучает их не просто заморский инструктор, а профессионал высочайшего класса, настоящий солдат.

…Соленые ручейки пота заливали лицо. Каска давила тяжестью, словно ее сделали не из специального сплава, а из обычного чугуна. Или — чугуна с примесью свинца. Рюкзак тянул плечи так, словно его набили камнями. Алекс из последних сил бежал по тропе и намеревался сегодня одолеть новое препятствие — кирпичную стену. Весь фокус состоял в том, что сверху она усыпана битым стеклом. Джон подобные препятствия преодолевал почти играючи, что не раз демонстрировал своим подопечным — он словно взлетал над стенкой и, хватаясь за поверхность, усыпанную осколками стекла, голыми руками, выходил после преодоления препятствия без единой царапины.

— Все, опять не успел… — Алекс вновь с ненавистью посмотрел на стрелку секундомера. Она безжалостно съела последние отведенные на выполнение норматива мгновения. А до конца полосы препятствий предстояло еще очень многое преодолеть. И мало времени…

Это стало каким-то проклятием для Алекса — «тропа разведчика» никак не хотела подчиняться ему, безмерно усталому человеку в камуфляжной форме. На бронежилете, каске и автомате неряшливо висели крупные комья грязи. И сам воин производил впечатление человека полностью измотанного и деморализованного. Он уже третий раз не мог преодолеть даже не всю полосу, а только одно-единственное препятствие на ней — кирпичную стену со стеклом наверху. А за ней сразу — ров с водой, который нужно пробежать по бревнам. Потом — снять часового. Инструктор всем курсантам давал свободу выбора — хочешь пользуйся ножом, а хочешь — саперной лопаткой…

Алекс предпринял еще одну попытку. Неимоверным усилием воли он подпрыгнул и ухватился руками за верхний край стены. И немедленно почувствовал, как безжалостно острые осколки стекла врезаются в руки сквозь плотную кожу перчаток. Он сделал усилие и попытался подтянуть тело вверх, чтобы оказаться наверху этого проклятого препятствия. Но усталые руки отказывались слушаться. К свинцовой усталости, которая наполняла почти все измученное тело Алекса, добавлялась нестерпимая боль в изрезанных стеклом пальцах и ладонях. И это проклятое снаряжение — автомат, разгрузка, боеприпасы. «Навьючили, словно ишака!» — мелькнула короткая злая мысль.

Руки окончательно отказались исполнять команду, и Алекс в полном снаряжении рухнул вниз, в огромную лужу, которая образовалась после недавно прошедшего дождя. Курсант знал, что эта лужа появлялась каждый раз возле кирпичной стены после местной непогоды — а дожди случались часто, но инструктор специально не засыпал ее песком или галькой — он с улыбкой говорил, что это «for losers»… «Правильно, таких, как я», — устало подумал Алекс и, поднявшись, мокрый, с прилипшими комьями грязи, направился к инструктору.

Курсант воевал с «тропой разведчика» уже не первый день. Алекс наизусть помнил наставления инструктора-американца — преодолевать кирпичную стену нужно легко, в полете, тогда и руки и не порежешь. Бросать ножи и саперные лопатки нужно так, словно это продолжение своей собственной руки, а потом вести их силой мысли…

Это была совсем не мистика. Их группа пока отрабатывала только одиночные элементы на «тропе», но многие уже уверенно справлялись хотя бы с одним препятствием, а у Алекса совсем ничего не получалось. Накануне он попробовал преодолеть кирпичную стену, посредине которой зиял огромный пролом. Именно за край этого пролома он и зацепился ногой и рухнул в грязь в полном боевом снаряжении. А за день до этого на занятии по метанию ножей Алекс едва не поразил в качестве мишени одного из своих сокурсников… Тот едва успел увернуться от летящего в него клинка… Но это тоже составляло часть тренировки специальных диверсионных подразделений…