Сравнительная скромность сословного происхождения Покровского подтверждается и его имущественным положением – какой-либо земли, полученной по наследству, он не имел, обладая лишь небольшой приобретенной недвижимостью, которую составляли: имение Борткунишки в Ковенском уезде, под Кейданами, а также общее с крестьянами пастбище в Поневежском уезде Ковенской губернии[18]. Жена Покровского, Екатерина Петровна Волкова, сочетавшаяся с ним браком в 1892 г. и подарившая мужу трех сыновей – Николая (1893 – не ранее 1917), Петра (1894 – не ранее 1917) и Георгия (1897 – не ранее 1917), не имела приданого в виде земли. Содержание, получаемое им на государственной службе, было для семьи Покровского единственным источником существования, более того, «служебный заработок для него являлся источником средств не только для существования его семьи в тесном смысле этого слова, т. е. жены и детей, – свидетельствовал В.Б. Лопухин, – но и для поддержания его родителей, а также матери жены, и для оказания посильной помощи, равным образом, другим близким людям. Небольшая земельная собственность в Ковенской губернии служила лишь подспорьем к заработку. Доход от нее преимущественно шел, как это обычно водилось в то время, на уплату процентов в земельный банк, в котором земля была заложена. Дело, в конце концов, сводилось к наличию собственной самоокупавшейся дачи на летнее время»[19].

Хотя в течение почти тридцатилетней службы Покровского главным источником существования его семьи было жалованье, он оставался абсолютно чуждым коррумпированности. Ж.М. Палеолог удивлялся тому, что за всю карьеру Покровского «его никогда не коснулась даже тень подозрения»[20]. Таким образом, еще одна черта, характерная для Покровского как типичного представителя бюрократической элиты Российской империи начала XX в., – принадлежность к «служилой интеллигенции» с ее культом бессребреничества[21].

Поведение Покровского, помимо его личных качеств, объяснялось и полученным им образованием. В августе 1884 г. он поступил на юридический факультет Московского университета (в то время семья Покровских жила в Варшаве), однако после назначения отца в Петербург, в декабре 1886 г., находясь на третьем курсе, Николай подал прошение о переводе в Петербургский университет. В отношении ректора Московского университета указывалось, что при «очень хорошем» поведении он на последних переводных экзаменах получил пятерки по всем предметам, кроме богословия (удовлетворительно), а по политэкономии – даже пять «с крестом», т. е. «с плюсом». Итак, уже на студенческой скамье определились научные приоритеты Покровского (экономические науки), повлиявшие на его дальнейшую карьеру. В мае 1888 г. Покровский получил диплом, из которого следует, что экзамены почти по всем предметам сданы им на отлично и лишь судебная медицина – на хорошо и богословие – на достаточно[22].

За время обучения Покровского в университете был введен новый Университетский устав 1884 г., заменивший собой более либеральный Устав 1863 г., но соотношение между выпускными свидетельствами образца 1863 и 1884 гг. менялось очень медленно, поскольку новый Устав вводился постепенно, и Покровский выпускался еще по старой системе[23]. Согласно Уставу 1863 г. выпускник обязывался в течение года представить кандидатское сочинение, в ином случае он кончал учебу лишь со званием действительного студента, а не кандидата соответствующих наук и мог поступить на государственную службу только с чином 12-го (а не 10-го) класса, что означало задержку в продвижении по лестнице чинов и в служебной карьере на несколько лет. Покровскому не потребовалось и полугода, и уже в ноябре 1888 г. он был утвержден Петербургским университетом в степени кандидата прав. Таким образом, в это время Покровский являлся молодым ученым, который, однако, отдал предпочтение не научной, а чиновничьей карьере – несомненно, по причине своей бедности. Тем не менее научная закваска, полученная Покровским в университете, проявляла себя на протяжении всей его государственной деятельности. «По каждому делу, – писал В.Б. Лопухин, – Николай Николаевич вел большую подготовительную работу, изучая прецеденты, историю вопроса, научную его трактовку, соответствующее иностранное законодательство, подбирая материал для согласования проводимой новой меры с системою соприкасавшихся с нею законоположений»[24].

Покровский как государственный деятель воплощал собой идеальный тип «ученого во власти», представители которого в конце XIX – начале XX в. активно завоевывали петербургские канцелярии[25]. «Большая эрудиция, начитанность Николая Николаевича и усвоенные им знания в области политической экономии и финансового права, – подчеркивал друг Покровского, – были поистине изумительные. Ему могли в этом отношении позавидовать квалифицированные академики и профессора»[26]. Свидетельство В.Б. Лопухина подтверждает отмеченную выше тенденцию, затронувшую на рубеже XIX–XX вв. личный состав столичных канцелярий, где, вспоминал младший современник Покровского, И.И. Тхоржевский, который также окончил юридический факультет Петербургского университета со степенью кандидата прав, «кроме представителей русской знати, было уже немало и людей моего типа, т. е. прошедших высшую научную школу и приобретших в ней, кроме знаний, привычку быстро и объективно разбираться в сложных вопросах. Служилый Петербург, как бы предчувствуя предстоящую ему преобразовательную работу, уже запасался людьми: стягивал к себе, обирая профессуру, свежие умственные силы»[27]. Впрочем, и ранее высокий уровень образования являлся в России одной из основных предпосылок карьеры.

Современники видели в Покровском едва ли не крупнейшего в предреволюционной России специалиста в области финансовой науки, причем не только в практическом, но и в теоретическом аспекте. А.Н. Аносов считал, что Покровский – человек, «самый сведущий в финансовых вопросах», выступающий в качестве «единственного знатока русских финансов»[28]. Покровский, вспоминал его коллега, министр торговли и промышленности князь В.Н. Шаховской, был известен как «большой знаток финансовых и экономических вопросов»[29]. Покровский, констатировал Г.Н. Михайловский, «заслуженно считался одним из лучших финансистов». Научные интересы Покровского определили его первые шаги на поприще государственной службы.