а также элитные клубы и казино. Каждый бизнес внешне законен, но также служит прикрытием для отмывания денег и перемещения товаров. Эпоха рэкета закончилась. Никогда еще не было так важно выглядеть настоящим бизнесменом. Завтра я мог бы пройти мимо директора ФБР в костюме-тройке цвета угля, и он бы не взглянул на меня дважды. Что касается правительства, мы ничем не отличаемся от любого другого законопослушного налогоплательщика. По крайней мере, в том, что касается денег, о которых они знают.

Наш кузен Доминик Моретти неторопливо подходит к нашему столику, и тут меня охватывает приятное возбуждение. Симпатичная брюнетка в платье, едва прикрывающем ее соски, висит у него на руке. По виду ее размазанной красной помады, ее слегка взъерошенным волосам и тому, как лямка ее платья свисает с ее плеча, не нужно быть гением, чтобы точно понять, чем они занимались последние двадцать минут.

— Ты присоединишься к нам, Дом? — спрашиваю я, опускаясь обратно на роскошный кожаный диван. Только лучшее для клуба.

Доминик подмигивает мне, прежде чем наклоняется, чтобы прошептать на ухо брюнетке. Что бы он ни сказал, она хихикает, как девчонка-подросток. И, честно говоря, судя по ее виду, она, вероятно, и так едва ли совершеннолетняя.

Она проводит рукой по груди Дома, все ниже и ниже, пока не касается его паха. Я поднимаю бровь в молчаливом одобрении ее смелости. Доминик хватает ее запястье, разворачивает ее, а затем шлепает по заднице. Она визжит, прежде чем снова исчезнуть в толпе. Он плюхается на диван через стол, проводит одной рукой по своим коротким светлым волосам и другой тянется вдоль спинки сиденья.

— Это была Кэнди, и да, это с буквой «к».

Наш официант возвращается, официально становясь моим любимым человеком этого вечера. Она выстраивает ряд стопок и быстро наполняет каждую лучшей водкой, которую можно купить за деньги. У меня в голове туман, но я думаю, что сейчас я выпью шесть стопок. Еще четыре, и моя теория будет завершена. Может быть, после этого я выпью еще десять. Потому что, черт возьми. Что мне еще терять? Свой рассудок? Это дерьмо уже уходит вместе со всеми моими оставшимися проблемами.

— Она ушла искать еще нескольких друзей, чтобы помочь нам как следует отпраздновать твой день рождения, — продолжает Доминик. — Если только ты не хочешь продолжать выглядеть так, будто кто-то пнул твоего щенка, Майкл?

Он улыбается с ненужным ликованием, которое мне хочется сбить с его лица. Я прищуриваю глаза на самодовольного ублюдка, мой разум представляет именно это. Но я обещал Рафаэлю, что буду вести себя хорошо сегодня вечером, а избиение моего кузена принесет больше проблем, чем пользы.

Доминик отмахивается от убийственного намерения в моих глазах и протягивает мне еще один. — Вот, ты, ворчун-убийца. Я просто пошутил.

Я не решаюсь выпить рюмку, потому что это будет означать, что я ворчу и чувствую себя убийцей. Но черт с ним. Бесполезно отрицать, что я и то, и другое. Я беру рюмку и опрокидываю ее обратно. Еще несколько, и, возможно, эта ночь наконец закончится.

Доминик оглядывается, прежде чем его лицо становится серьезным. Он наклоняется вперед, упираясь локтями в колени. — Я слышал от Энцо. Наши люди на строительной площадке в центре города поймали крысу.

Его слова привлекают мое внимание, прорезая мой затуманенный алкоголем мозг.

— Черт, — ругается Рафаэль себе под нос.

— Триада? — полагаю я.

— Да, — Доминик подает знак официантке, которая протягивает ему пиво, когда она подходит.

— Крыса еще жива? — я быстро протрезвею от мысли заполучить в свои руки гребаного члена Триады.

В течение нескольких недель после моих новостей, изменивших мою жизнь, я бушевал на улицах Майами, подпитываемый чистым, беспрепятственным гневом. Мои жестокие действия заставили наших врагов прятаться от бури, которую я обрушил на их головы. Но пока они съеживались, Триады воспользовались этим, обосновались и с тех пор не приносили ничего, кроме неприятностей. Желанное отвлечение от дерьмового поворота моей жизни, но что теперь? Теперь они просто огромная заноза в заднице.

— Парни его здорово избили, — Доминик делает большой глоток пива. — Но да. Этот ублюдок все еще жив.

Рафаэль усмехается. — Какой замечательный подарок на день рождения, Дом. Тебе не стоило этого делать.

Я вынужден согласиться. — Энцо приведет его сюда?

Доминик кивает, прежде чем посмотреть на часы. — Он должен быть здесь в течение часа.

— С днем рождения, черт возьми, — ухмыляюсь я.

Я подумываю сделать последние два выстрела, готовясь, когда возвращается Кэнди с двумя своими друзьями. Фальшивая блондинка забирает моего брата, забираясь к нему на колени, когда он приглашает ее присоединиться к нему. У той, что ближе всего ко мне, вьющиеся черные волосы, светло-коричневая кожа и соответствующие темные глаза.

— Привет, милый, — воркует она, наклоняясь вперед достаточно, чтобы ее грудь оказалась на уровне моих глаз. — Меня зовут Сахарок.

Сахарок.

Правильно. Конечно. Чего я ожидал от подруги девушки по имени Кэнди?

— Майкл.

— О, я знаю, кто ты, — она застенчиво улыбается, как будто у нее есть секрет, но в моем пьяном тумане она выглядит просто слегка страдающей запором. Как счастливая страдающая запором, если это вообще возможно. Эта мысль заставляет меня усмехнуться.

Сахарок воспринимает это как приглашение и садится мне на колени, ее маленькое черное платье достаточно приподнимается, чтобы я мог увидеть, что под ним она голая. Это не большой сюрприз, так как она носит платье, как вторую кожу. Сахарок ловит мой взгляд и наклоняется вперед. — Я слышала, у тебя день рождения, — шепчет она, ее дыхание немного слишком теплое и влажное у моего уха. — Ты загадал желание?

Я отвожу голову от ее рта. — Ни черта, — я не верю в желания, сказки или магию. Это всего лишь фальшивая попытка сделать что-то хорошее из чего-то плохого. Ну, интересный факт. Жизнь жестока. Никакое задувание свечей или загадывание желаний на далёкую звезду никогда этого не изменит.

Сахарок откидывается назад, надув губы. Теперь она просто выглядит грустной, страдающей запором.

— Ни черта?

Я качаю головой.

Она продолжает, когда становится ясно, что мне нечего сказать.

— Ну, это действительно грустно. Такой красивый мужчина, как ты, заслуживает, чтобы все его желания на день рождения сбылись.

Я ни черта не заслуживаю, и, очевидно, большой парень наверху чувствует то же самое. Не то чтобы я был слишком религиозным человеком в эти дни. Мои грехи самые темные, и я сомневаюсь, что такой человек, как я, заслужит достаточно прощения, чтобы обеспечить себе место на небесах. Я уверен, что в аду меня ждет место с моим именем. Вероятно, трон,