Закончив уборку под монотонный рассказ охранника об интересных клиентках, с обязательным упоминанием, что скоро он распрощается с «Дивой» навсегда, Нелька бросила взгляд в окно. У салона её ждали друзья. Они толкались, гоготали на всю улицу, и наверняка затеяли очередной спор.

Толик и Сергей Ялицкие — братья-погодки и претенденты на звание местных хулиганов, когда-то подавали большие надежды и обещали пойти по стопам родителей-юристов. Но где-то в средних классах передумали и резко сменили направление своего общего будущего. Нарочно громко заявляли всем, что будут безработными иждивенцами, в планах которых просидеть на шее у родителей всю жизнь и заниматься боксом для удовлетворения мордобитной потребности. Истинные планы они скрывали даже от подруг, напуская туман озвучиванием фантастических профессий.

Местные бабульки поговаривали, что виновата Нелька, сбившая их с истинного пути на путь непотребства и беззакония. Будучи самой мелкой по росту, она была старшей в компании и самой языкатой. У бабулек пользовалась плохой репутацией и регулярно выхватывала порицания и обидные реплики, на которые реагировала наигранным злодейским смехом.

Увидев Нельку, Толик не удержался от сравнения:

— Ну, ты мать даёшь! Гринч[1] отдыхает. Зелёный, ёпт, зелёный. Это тебя в твоей цирюльне так разукрасили?

— Яицкий, не тарахти, — отмахнулась Нелька намеренно исказив фамилию друга.

Сергей боднул брата плечом.

— Математичка тебя прибьёт, а Геннадич расплачется.

Нелли обхватила друзей за плечи и поджала ноги, вынуждая нести себя над тротуаром.

— Виталик где?

Сергей прошёл до конца квартала и стряхнул с шеи худую руку Нелли.

— Витка дома, наверное. ЖанЭд не отпустила с нами, наоборот, тебя зовёт к ним в гости. Батя скоро вернётся?

Нелли отбежала немного вперёд и забралась на бордюр. Прошла несколько метров, балансируя на узкой поверхности, и резко развернулась на одной ноге.

— Через неделю приедет. Пойдём лучше ко мне.

Толик и Сергей переглянулись и, не раздумывая, одновременно кивнули.

— А пойдём.

Сергей учился с Нелькой в одном классе, в детском саду был первым, кто её поцеловал и насыпал за шиворот песка в знак симпатии. Нелька делилась с ним корками хлеба, которые терпеть не могла, и пенками от молока. Несмотря на намёки Толика, их дружба не переросла в отношения и не приобрела романтический налёт. Несколько лет Толик бродил по пятам за братом и требовал поделиться с ним Нелькой. Сергей ни в какую не желал расставаться со званием единственного лучшего друга и ревновал к брату. Нелька сама решила поделиться собой и позвала Толика в компанию. Вита присоединилась немного позже, уже в пятом классе, хотя с ней они также были знакомы с яслей. Обрастать хулиганскими замашками культурная Виталина и не подумала, умудрилась не впустить в свою речь ни одного бранного слова, а в манеру одеваться — джинсы и кроссовки.

А вот плохую репутацию Нелли приобрела немного позже.

Дверь в квартиру оказалась не закрытой, не пришлось ни звонить, ни вставлять ключ. Музыка гремела и вываливалась на лестничную площадку низкими басами, от которых вибрировало в животе. Нелли толкнула дверь и сразу окунулась в шум веселья. Много незнакомых лиц, по возрасту чуть старше самой Нельки. Где только мама находит таких «гостей»? Старше двадцати пяти только сама хозяйка квартиры и её постоянные собутыльники из соседнего подъезда. Остальные же пришлые, унюхавшие возможность развлечься на халяву.

Толик и Сергей просочились на кухню и принялись хлопать дверцами в поисках еды. Домой они не стремились, боясь попасть на очередную лекцию о дурном влиянии улицы. Молодые организмы, утомлённые на тренировках по боксу, требовали заправки едой.

Нелли разгребла на столе кавардак и быстро слепила бутерброды из остатков колбасы и сыра, найденных в холодильнике. Ужин, считай, удался. Могло быть и хуже.

Пока друзья ели нехитрый провиант, Нелли вернулась в зал, обвела взглядом комнату, наполненную незнакомыми людьми. Мама обнаружилась на диване за важной беседой о вопросах бытия, а именно — есть ли любовь, или это биохимический процесс и банальная физиология. Она размахивала тлеющей сигаретой, нависая над совершенно пьяным собеседником.

— Любви нет. Есть только страсть, которая гаснет, едва гормоны успокаиваются.

Собеседник не спорил, он сосредоточился на борьбе с рвотными позывами.

— Полигамия — удобное оправдание для мужчины. Стремление к продолжению рода и подобная чушь. Кого продолжать-то? Род моральных уродов и преступников?!

Нелли вздрогнула, отмахнулась пятернёй от сигаретного дыма. Мама оседлала любимого конька и ехать могла на нём долго. Противоречила сама себе и снова возвращалась к обиде на отца.

— Мам, опять за старое. Есть любовь, есть.

Мама нехотя отклонилась от лица уже спящего собеседника, сфокусировала взгляд на дочери.

— Нель, какая мама. Я же просила — Вера. Я тебе суп сварила. На плите, кажется, остался. Тайсоны твои здесь? Покорми ребят.

Нелли промолчала. Суп вполне мог быть фантазией мамы. В нетрезвом состоянии и при свидетелях Вера любила разыгрывать роль хорошей родительницы.

Нелли перебрала бутылки на столе, нашла парочку не откупоренных с пивом и отнесла на кухню.

— Будете?

Толик обернулся.

— Давай, — пробурчал он с набитым ртом. — Тебе оставить?

— Не надо.

Нелли принялась собирать обёртки, пустую тару и небрежно распихивать по мусорным пакетам. Сергей отставил бутылку и, подхватив Нелли подмышки, закружил по комнате. Узкая кухня не предполагала таких размашистых телодвижений. Ноги цеплялись за стулья, он едва не стукнул Нельку головой об открытую дверцу шкафа. Толик подхватил недопитую бутылку и забился в угол, чтобы не получить пяткой в лоб. Она заверещала, перекрикивая громкое и фальшивое пение Сергея.

— Я сейчас шею сверну, придурок! Или тебе или себе.

Он поставил подругу на пол и попытался сбежать, но она настигла его в зале и прыгнула на спину.

— Куда собрался? Теперь пляши со мной.

В веселящуюся толпу они буквально ввалились неуклюжим двухголовым кентавром. Целую песню протанцевали таким необычным способом. Нелька размахивала руками, сидя на спине Сергея, он поддерживал её под колени и крутил во все стороны, как ретивый конь на родео.

Скинув беспокойную ношу, Сергей распрямил спину и с наигранной усталостью потер шею.

— Мелкая Кузька, а тяжёлая, как пушечное ядро.

— Папа говорит, что во мне дерьма много, — отшутилась Нелька с абсолютно серьёзным лицом.

Ещё час веселились вместе с гостями. Толик даже умудрился обаять полупьяную студентку, не распознавшую школьника в рослом парне с широкой шеей и плотной щетиной на квадратном подбородке. Он напросился на поцелуйный урок с демонстрацией практической части. Сергею повезло меньше. Ему досталась обиженная на «подлого ублюдка» барышня, решившая воспользоваться случайным собеседником как жилеткой.