Я наблюдал, как в одно и то же время в тихий читальный зал приходили одни и те же пожилые господа (женщин почти не было) в костюмах и при галстуках — так было принято вечерами по выходным в сверхконсервативном Люцерне — и принимались читать газеты, как и я. Эти господа в роговых очках казались мне очень интеллигентными — таким же умным, солидным и таким же начитанным мне хотелось когда-нибудь выглядеть. Впрочем, во время чтения газет я уже видел себя таким. Информированным, далеким от рутины, парящим на интеллектуальной высоте. Ведь перед моими глазами мелькали президенты, пожимающие друг другу руку, природные катастрофы, попытки путчей и переворотов. Это был большой мир, действительно чего-то стоящий, — и я чувствовал неразрывную связь с ним.

Во время учебы в университете увлечение новостями у меня отодвинулось на задний план — просто потому, что нам, студентам, надо было прочитать очень много книг. Однако на первой же взрослой работе моя страсть к новостям снова была тут как тут. В должности финансового контролера авиакомпании Swissair я почти ежедневно летал на самолетах. Когда стюардессы совершали обход салона с кипами газет в руках, я тут же набрасывался на заголовки. На все подряд. Что не успевал «обработать» за время полета, складывал в свой «дипломат» (точно такой, как сегодня показывают в дешевых криминальных фильмах: прямоугольная модель с замками слева и справа; в кино их используют для транспортировки сложенных пачками долларовых банкнот) и дочитывал мировые новости позже, уже в гостиничном номере. Поскольку теперь в круг моего чтения вошли и международные газеты с журналами, я испытывал настоящую эйфорию. Казалось, я мог каждый день проницательным взглядом «видеть насквозь» все грани необъятного окружающего мира. Я достиг блаженства.

Однако все это проделывали со мной не только газеты, журналы, телевидение и радио. В 1990-е появился интернет, а с ним возможность узнавать еще больше. Точнее, вообще всё — новости со всех материков, со всех точек Земли, в полном объеме, сразу и бесплатно. Я помню первую интернет-заставку, где изображались уже не бессмысленные летающие треугольники, а самые актуальные заголовки. Это называлось PointCast[2], и я мог часами просиживать у этой гениальной заставки: заголовки шли нон-стоп — как на Манхэттене, на здании Times Square, но на моем собственном экране! Тогда же все крупные газеты и журналы, а вслед за ними и местные издания, начали создавать свои сайты. Стало невозможно закончить знакомство с новостями. Всегда оставалась какая-нибудь газета, чьих броских заголовков ты пока не прочитал. А тем временем появлялись новые и новые сообщения.

Второе и третье поколения интернет-браузеров обеспечили появление push-технологии[3] и RSS[4]. Я на всё это подписывался. Газеты тоже оставались источником новостей. На них я тоже подписывался. Появились новостные подкасты[5]. Не вопрос! Их тоже нельзя упускать из виду. Я чувствовал, как во мне бьется пульс времени. Какой восторг, воодушевление, опьянение! Как от алкоголя. Но мне казалось, что это не оглупляет, а делает только хитрее.

На самом деле новости так же опасны, как и алкоголь. Даже еще опаснее, поскольку, будучи алкоголиком, вы вынуждены преодолевать гораздо более мощные препятствия. Точнее говоря, при алкогольной зависимости препятствия выше нуля, а при зависимости от новостей — ниже. Чтобы купить алкоголь, нужны усилия: придется потратить деньги и время. Никто не доставит вам алкоголь на дом бесплатно. А в случае, если вы настоящий алкоголик, да притом «состоите в отношениях», живете с кем-либо, то вам надо куда-то прятать закупленные бутылки и избавляться как можно быстрее от пустой тары. Опять расход сил и времени. С новостями же таких затрат нет: они повсюду. По большей части новости бесплатны и пробираются в ваше сознание автоматически. Их не нужно куда-то складывать и выбрасывать на помойку. Вот из-за этих «минусовых препятствий» новости стали такими коварными. Лично я понял это гораздо позже. Лишь проглотив уже десятки тысяч новостей и потратив множество часов, я внезапно задал себе два вопроса. Во-первых: ты действительно лучше понимаешь окружающий мир? И во-вторых: ты теперь в самом деле принимаешь более правильные решения? Ответ на оба вопроса: нет.

Но я ощущал к этим ярким и громким раскатисто-грозовым новостям неослабевающее влечение, которому невозможно противостоять. Хотя уже стало очевидно: это усиливает мою нервозность. Осколки сообщений проникали в пространство между мной и окружающей реальностью. Я вдруг заметил, что мне трудно читать длинные тексты в один присест, от начала до конца. Как будто внимание раздроблено на мелкие кусочки. Тут меня охватила паника: показалось, что я никогда не сумею исцелить свое внимание, свести в единую картину эти разрозненные лоскутки и обрывки. И я начал медленно, потихоньку прощаться с театром новостей. Отключил рассылки, информацию от RSS и ограничился только избранными сайтами (NZZ[6], Der Spiegel, The New York Times, Financial Times, The Wall Street Journal). Но оказалось, что и этого слишком много. Пришлось сокращать поток дальше — от пяти к четырем, трем, двум источникам — и позволять себе максимум трижды в день нырнуть в новости. Но и это не срабатывало. Как обезьяна, я зависал на одной ветке информации, перескакивал на другую и вскоре снова терялся в джунглях бескрайних и бесконечных новостей. Нужно было принимать радикальное решение. И срочно! Оно гласило: с новостями покончить. Полностью. Радикально. Немедленно. Сию секунду. И это сработало!

Освобождение от новостной зависимости потребовало от меня не только времени, но и силы воли, а также любви к экспериментам. Прежде всего я искал ответы на свои вопросы. Что такое новости? Почему их напору так трудно противостоять? Что происходит в головном мозге, когда мы потребляем новости? Почему мы в результате так хорошо информированы и при этом так мало знаем?

Прощание с новостями далось мне вдвойне трудно, поскольку многие мои друзья — журналисты. Это самые умные, интеллигентные, наделенные чувством юмора и образованные люди, которых я знаю. Более того, они в основном выбирали профессию по морально-нравственным причинам: чтобы сделать мир хоть немного более справедливым и для этого наблюдать, что творят ловкие руки власть имущих. Сейчас мои друзья по глупости оказались в некой индустрии, которая едва ли имеет что-то общее с настоящей журналистикой. Жонглирование новостями стало пустым и бессмысленным.