Дедуля прикурил у собеседника бычок, продолжая без азарта наблюдать, как по вымороженной январской стужей казарме, размахивая заточками и зычно грохоча прохорями, носятся озверелые зеки. Аж иней с потолка крошится.

Двое ссеклись с остальными. Стороны друг друга стоили. Ни тебе лишних угроз, ни истеричных взвизгов, ни позорных стонов. И никакого легкомыслия, без малейшего намека на фраерскую браваду. Мелькали сцепленные зубы, счесанные кулаки, и осыпались клочья одежки. Вот один врезал в челюсть напротив, вложив весь свой вес, не жалея костяшек. Вот другому заехали носком по голени. Вот жало заточки вспахало пустоту на месте, где только что приплясывал третий. Вот четвертый прозевал коленкой под дых. Вот пятый поймал сопаткой штыковой таран чужого лба. Вот попытался подсечь врага шестой, но только воздух напугал циркульным выбросом ноги.

– А ребята не вписались. Между трех огней. Администрация, Пиночет со своими шестерками, ссученые тоже обозлились почему-то. Я так думаю: хана ребятам. – Дедуля опять поежил драный фуфан (в Обуховской колонии это слово обозначало фуфайку) и замолчал.

Разбор становился все серьезней и серьезней. Пара урок уже умывалась кровью. Еще один валялся просто так.

– Мочилово! Мочилово! – истерично повизгивал кто-то в толпе зрителей.

А Пеплу было плохо. Мочили именно его. Пиночет, возомнивший себя диким вепрем, метил вгрызться в кадык. Вырубленные бойцы мешались под ногами. Мужики робко прятали ухмылки, любуясь на распластавшихся авторитетов. Коля оторвал голову Пиночета от шеи Пепла и, держа заводилу за уши, потащил к стене с явным намерением вражью голову об эту стенку и размочалить. Волочащееся следом туловище, как могло, сопротивлялось. Пепел подхватился быстро, хотя и с некоторым трудом. В правом боку было горячо и мокро. Сколь конкретно его пырнули, Пепел пока не оценил, но кровь хлестала, и очень настойчиво.

– А помирать нам рановато... – Пепел, насколько позволяли скупые слухи, просчитывал ситуацию. Хозяин, кум, замполит? Какая-то гнида из этой святой троицы его, Пепла, как минимум, невзлюбила. Не просто так, ибо Пепел не жаловал их всех вместе взятых. И сделать неугомонного Сергея яблоком раздора между вориками являлось делом чести и для начальника зоны, и для начальника оперчасти, и для какого-никакого замполита. С вориками все понятно – элита. Все в черном, перекрашенном с серого – ушитые штанишки, пидорка, пресловутый фуфан. И понятно, почему эта элита его так загадочно-заказано пытается замочить. А гребаная администрация в лице невдалеке маячащих окаянных чекистов на все забила болт. Расклад в пользу кладбища.

И у Пиночета, и у ссученых с волей было все нормально и прокуклено. И с едой, и с наркотой. Видимо, Пепел просто не вписался. Никуда.

И, понимая, что зарабатывает этим второй срок, Сергей начал убивать. Коле повезло меньше. Пиночета он до стенки дотащил, но обработать не успел. Кто-то маленький и неприметный чиркнул по Колиной шее серым железом. Колян взглянул на Пепла каким-то просительным взглядом, свалился на пол и захрипел-забулькал. Рванул рукой воротник и затих. Только крестик нательный поблескивал в разжимающемся кулаке...

...А теперь крестик матово отсвечивал в разжимающемся кулаке у Пепла. Но заковыка в том, что адреса матери-старушки Пепел не знал. А знал Толик Обормот. И этот Толик уже месяца два как откинулся.

Сергей взял телефонную трубку и по памяти выплясал пальцем номерок дамочки, у которой нынче обретался корешок. Корешок настолько, насколько у Пепла возможно, то есть не дальше «привет-привет и разбежались».

– ...Нет, он цветов не дарил, но все равно галантный по последней черте, – домурлыкала подружка Обормота невидимой собеседнице, и уже в трубку: – Алло, алло, слушаю вас?

– Анатолий дома? – бесцветно процедил Сергей.

– Ну, что вы? Как он может быть дома, когда сегодня такой грандиозный концерт?! Вы не в курсе, что Толик – старинный приятель Фарта? Вы слышали песни Фарта? Прочат, что буквально через пару лет Фарт затмит самого Михаила Круга! А Толик с Фартом очень дружны. Толик рассказывал, как пацанами к ним на Лиговке пятеро гопников завелось. Ха-ха-ха. И еще они вместе с Фартом по малолетке гоняли шпану на Гражданке. А теперь Фарт позвал Толика в телохранители. Не шахтерской шестеркой, потому как кто в здравом уме на Фарта-то потянет? А чтоб повод вместе водку уговаривать. Так что сегодня Толик в Ледовом дворце. А кто это говорит? – вдруг опомнилась болтушка.

– Все говорят, – оскалился Сергей и брыкнул трубку. Впрочем, ненадолго. Память Пепла была выдрессирована бурой и трынькой[1], и хранила любую вскользь услышанную цепочку цифр, как в сейфе. Тем более не стерся несколько минут назад по магнитоле объявленный телефонный номер.

– Алло? Это «Радио Петроград»? Это вы билеты на халяву обещаете тем, кто в «Крестах» шарит? Тема еще работает?

– Одну минуту, я вас переключу, – чирикнул девичий голосок.

И вдруг Пепел одновременно услыхал голос диджея и из магнитолы, и из телефонной трубки. Привыкший не маячить на свету Пепел заерзал, но не пасовать же?

– Алло, вы хотите попробовать свои силы в викторине? – бодренько завибрировали два одинаковых голоса с разных сторон. – Напоминаю всем нашим радиослушателям неразгаданный последний вопрос. Как отчество архитектора «Крестов», сколько всего тюрем по его проектам построено по матушке-России, и на какой контингент первоначально рассчитывались «Кресты»? А теперь слушаем ответы. Как вас зовут?

– Сергей. – Пепел не стал заводиться, что диджей мухлюет и за один вопрос лепит уже третью загадку. Коль рыпнулся в чужую игру, до поры терпи и чужие правила. – Архитектора звали Антоний Иосифович Томишко. По его чертежам в России построено двадцать три тюрьмы, а в «Крестах» по замыслу должно париться зараз не более тысячи ста пятидесяти бродяг.

– Грандиозно! – ошалели одинаковые голоса в трубке и по радио. – Откуда такие фундаментальные познания в этом вопросе?

– Книжки[2]надо читать! – отмазался Сергей.

Опытный диджей смекнул, что попал не на простого человечка, и шоу здесь не выгорит, посему свернул треп:

– Сергей, не ложите, пожалуйста, трубку, сейчас с вами свяжется наш менеджер по внешним связям, а пока я предложу вам выбрать песню, которую вы хотели бы услышать.

– “Черный ворон”, – как бы само собой спрыгнуло с языка; Пепел даже прибалдел. Откуда «Черный ворон»? Почему «Черный ворон»? Ладно, проехали.

По магнитоле уже плыло растяжное:

– Черный ворон, что ж ты вьешься

Над моею головой?

Ты добычи не дождешься.

Черный ворон, я не твой...

А в прижатое к телефонной трубке ухо чирикал миленький девичий голосок:

– Билет будет вас ждать на служебном входе в Ледовый дворец. Вам останется только назвать свою фамилию. Как вас зовут?