– Дориан Дангирэй, – представила адвокат вошедшего. – Управляющий имением вашего дедушки, мисс Аддерли.

Мужчина протянул Коре руку для приветственного рукопожатия. Ладонь у него оказалась мягкой, гладкой, прохладной, как шёлк.

– Управляющий? – сорвалось у Коры с коротким смешком. – Не знала, что такая должность всё ещё существует в современном мире?

– Можете считать меня эффективным менеджером.

Голос у незнакомца был, как его ладонь, мягким и гладким, вкрадчивым, как походка у кошки. Взгляд – смущающим: пристальный и горячий.

– Вы и правда эффективны? – попыталась за сарказмом спрятать смущение Кора

Впрочем, она сомневалась, что преуспела в этом. Складывалось неприятное ощущение, будто Дориан видит её насквозь – все её мысли и побуждения для него словно рыбки в аквариуме.

– Надеюсь.

Жестом он пригласил Кору сесть и услужливо пододвинул кресло. Просто истинный джентльмен!

– Ваш дедушка считал меня достойным доверия. Я веду дела вашей семьи многие годы, мисс Аддерли, и ещё ни у кого не вызывал неудовольствие. Надеюсь, так будет и впредь. Уверен, что сумею удовлетворить вас. вы останетесь мной довольны.

В сказанных им словах не было и намёка на нечто неприличное, но взгляд и тон были такими, словно он говорил скабрёзности.

Усевшись в соседнее кресло, Дориан забросил ногу на ногу и переплёл пальца на колене. Взгляд его не отрывался от лица Коры.

Незнакомец раздражал источаемой им самоуверенностью; раздражал насмешливой улыбкой; раздражал излучаемым им чувством собственного превосходства, подчёркнутом в каждом слове и жесте.

– Посмотрим, – сухо ответила Кора.

Она повернулась к Кэтрин Бакер:

– Вернёмся к оглашению? Признаться, мне всё происходящее до сих пор кажется шуткой.

– Все предельно серьёзно, поверьте, – всё с той же вкрадчивой интонацией проговорил Дориан. – Прошу вас, миссис Бакер, огласите завещание.

Та, пару раз кашлянув, чтобы прочистить горло, начала:

– В связи с волей нашего покойного клиента, мне поручено огласить завещание в той части, что касается вас, мисс Аддерли. Это займет немного времени.

Кора, бросив мимолётно взгляну на Дориана, вновь поймала на себе его взгляд, внимательный и в тоже время…воображение нарисовало пламя, присыпанное тусклой, серой, пыльной золой.

Он следил за ней как кот за мышью. Он – кот, она – мышь.

– Всё состояние нашего клиента, включая нефтяную корпорацию…

Вот это да! Даже нефтяная корпорация?

– Счёт в швейцарском банке, на котором двадцать миллионов фунтов стерлингов…

С таким же успехом адвокат мог сказать и «сорок» и «шестьдесят» фунтов стерлингов. До Коры доходило лишь то, что денег много. Очень много – просто космически колоссальная сумма. Её органы чувств не способны улавливать ультразвуки. И космические суммы на счетах швейцарских банков.

– Вы единственная наследница, но, по условиям завещания, вступить в права наследования сможете лишь после того, как проживёте в родовом поместье, особняке «Райские сады», не менее года.

– Что?.. Но я могу доверить управление поместьем… да хоть тому же мистеру Дориану. Зачем мне самой жить там? Я же ничего не смыслю в особняках, имениях и фермерских делах!

– У стариков свои причуды. Ваш дедушка человек старой закалки, так что, – развела руками Кэтрин Бакер, – нам с вами сложно понять. Особняк принадлежит семье очень давно, Гордоны владеют им больше пятисот лет и, во все времена, всегда, кто-то из них да обязательно жил в родовом имении. Возможно, ваш дедушка хотел, чтобы вы, как последняя в роду Гордонов, продолжили вековую традицию.

– Понятно. Итак, подведём итог? Чтобы завещание вступило в силу, я должна прожить год в этих самых «Райский садах»? Всё правильно?

– Да.

– Но Х*шир – это же очень далеко!

– Не преувеличивайте, – вклинился в их беседу Дориан. – Всего каких-то 285 миль! Доберёмся за восемь часов. Это определённо не край Ойкумены.

– Может, и не край, но мне придётся оставить работу и…

Журчащий, лёгкий, как шампанское, смех Дориана заставил Кору смолкнуть:

– Речь идёт о двадцати миллионах фунтов стерлингов, мисс Аддерли! Двадцать миллионов фунтов – это без малого тридцать миллионов долларов. О чём тут вообще вести речь? О какой ещё работе? Ваш теперешний годовой доход, даже если вы станете работать, как лошадь, не превысит двадцати тысяч фунтов стерлингов – и это ещё до вычета налогов. Да на одних процентах с ваших счетов вы, совершенно ничего не делая, будете жить лучше. Вы же умеете считать? Вы – профессиональный бухгалтер и, я надеюсь, не дурочка.

Кора раздосадовано прикусила губу, теребя в повлажневших руках измявшийся пояс жакета.

– Вы примите условия Гая Гордона? – голос адвоката Бакер звучал профессионально бесстрастно. – Будем подписывать документы и вступлении в наследство или вам нужно время, чтобы подумать?

– Умоляю вас! – скривился Дориан. – О чём тут можно думать? – он повернулся к Коре всем телом, нависая и давя, как скала. – Вы представляете величину вашего фамильного особняка? Ванная в вашей комнате будет больше вашей теперешний квартиры.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– И что с того? Можно в корыте купаться с большим удовольствием, чем в бассейне.

– Вы из тех, кто предпочитает корыто? – нагло усмехнулся он.

– Вы оказываете на меня давление, мистер Дангирэй. Прекратите.

Кора испытала острое желание ударить по кривящимся губам, чтобы разом стереть все его ухмылки, так раздражающие.

Они смотрели друг на друга настороженно, враждебно.

– Конечно, она согласна… – начал, было, Дориан, но всё с той же безликой интонацией робота Кэтрин Бакер оборвала его:

– Мне нужно её «да», а не ваше.

На что Дориан лишь развёл руками, жестом показывая, что умывает руки.

– Так вы будете подписывать документы или нет, мисс Аддерли?

– Конечно, буду!