Ыш держался рядом с Джейком, маленькая лисья мордочканапряглась, он тихонько поскуливал.

Пахло, конечно, жарящимся мясом, но не свининой.

4

«В любой момент, пока будет такая возможность, между намидолжно быть десять футов, отец», — так наставлял его Джейк на тротуаре у«Дикси-Пиг», поэтому, когда они приближались к стойке метрдотеля, Каллагэнсдвинулся вправо, на положенное расстояние.

Джейк также велел ему кричать во весь голос, как можногромче и дольше, и Каллагэн уже открыл рот, чтобы выполнить и этот приказ,когда вновь услышал голос Белизны, который произнес одно только слово, нобольше и не требовалось.

«Scoldpadda».

Каллагэн по-прежнему держал «ругер» у правой щеки. Теперьего левая рука нырнула в нагрудный карман. И хотя взгляду преподобного недоставало той предельной четкости, с какой воспринимал происходящее его юныйспутник, Каллагэн тоже видел предостаточно: оранжево-алые электрические факелыпо стенам, свечки на каждом столе в стеклянных сосудах цвета хэллоуинских тыкв,накрахмаленные салфетки. Левую стену обеденного зала украшал гобелен: рыцари иих дамы пировали за длинным столом. А царящая в зале атмосферасвидетельствовала о том, что гости «Дикси-Пиг» (Каллагэн, конечно, не мог знатьистинной причины, не мог сказать, какие именно факторы привели их в такоесостояние) приходили в себя после некоего волнительного события, скажем, маленькогопожара на кухне или автомобильной аварии на улице.

«Или рождения ребенка, — подумал Каллагэн, когда его пальцысомкнулись на черепашке. — Всегда полезно сделать паузу между закуской иосновным блюдом».

— А вот идут ка-маи [2] Гилеада! — прокричалвзволнованный, нервный голос. Не человеческий, Каллагэн в этом, можно сказать,не сомневался. Слишком уж скрипучий, чтобы быть человеческим. И в дальнем концекомнаты разглядел чудище, эдакого гибрида птицы и человека, в прямых джинсах ипростой белой рубашке, над воротником которой торчала голова в темно-желтыхперышках. А блестящие глазки напоминали капли расплавленного гудрона.

— Взять их! — приказала эта отвратительно-нелепая тварь иотбросила салфетку. Под ней оказалось оружие. По предположению Каллагэна, изарсенала армий будущего, вроде того, что можно увидеть в сериях «Стар Трека».Как оно называлось? Лучевики? Глушаки?

Какая разница. Эти игрушки не шли ни в какое сравнение соружием Каллагэна, и ему хотелось, чтобы все увидели, что он можетпротивопоставить птицетвари. Вот он и смахнул с ближайшего со стола приборы,тарелки, сосуд со свечей, жестом фокусника сдернул скатерть. Недоставало тольков столь критический момент зацепиться ногой за полотно и упасть. А затем слегкостью, неделей раньше не поверил бы, что такое возможно, вскочил сначала наодин из стульев, потом на стол. И тут же вскинул над головой руку с черепашкой,держа ее за нижнюю, плоскую часть панциря, чтобы все присутствующие моглихорошенько ее разглядеть.

«Пожалуй, я мог бы им еще и спеть, — подумал он. — Может,„Лунный свет тебе к лицу“ или „Я оставил сердцев Сан-Франциско“».

С того момента, как они переступили порог «Дикси-Пиг»,прошло ровно тридцать четыре секунды.

5

Учителя средней школы, часто общающиеся с большими группамиучеников, в классах или на собраниях, скажут вам, что от подростков, даже еслиони только-только из душа и одеты во все чистое, так и разит гормонами, которыеактивно вырабатывают их тела. Аналогичный запах идет и от любой группы людей,пребывающих в состоянии нервного напряжения, и Джейк, со своей обострившейся допредела восприимчивостью, его уловил. Когда они проходили мимо стойкиметрдотеля (Центральную вымогательскую по терминологии отца Джейка), запахэтот, идущий от гостей «Дикси-Пиг», едва чувствовался, то есть пикнапряженности для них миновал, и выброс гормонов сходил на нет. Но едваптицетварь подал голос из своего угла, сидевшие за столиками «заблагоухали»этой вонью. В ней чувствовался металлический привкус, прямо таки, как у крови,и этого хватило, чтобы Джейк подобрался, изготовившись к бою. Да, он видел, чтоПтичка Твити [3] сбросил салфетку со стола. Да, заметил спрятанное под нейоружие. Да, понял, что стоящий на столе Каллагэн представлял собой легкую цель.Но вышеперечисленное тревожило Джейка куда меньше, чем мобилизующая сила ртаПтички Твити. Джейк уже отводил назад правую руку, чтобы бросить первую из девятнадцатитарелок и ампутировать голову вместе со ртом, когда Каллагэн поднял черепашку.

«Не сработает, здесь не сработает», — подумал Джейк, но дажедо того, как успел полностью сформулировать эту мысль, ему стало ясно:черепашка действует и на эту компанию. Он знал это по идущему от них запаху,который быстро очищался от агрессивности. И те, кто успел подняться из-застолов, «низкие люди» с запылавшими алым дырами во лбу, вампиры, сразгорающимися синими аурами, вновь сели на стулья, чего там, плюхнулись,словно внезапно потеряли контроль над мышцами.

— Взять их, это те, о ком Сейр… — Твити смолк. Его леваярука, возможно, у кого-то и повернулся бы язык назвать таковой отвратительнуюптичью лапу с когтями, коснулась рукоятки оружия будущего и упала, повисла, какплеть. Глаза разом потускнели. — Это те, кого Сейр… С-с-сейр… — вновь пауза. Апотом вопрос. — О, сэй, эта прекрасная вещица, которую вы держите в руке, чтоэто?

— Ты знаешь, что это, — ответил Каллагэн. Джейк неостанавливался, и Каллагэн, помня, что сказал ему на подходе к «Дикси-Пиг» юныйстрелок («Постарайся, чтобы всякий раз, посмотрев направо, я видел твое лицо»),спрыгнул со стола, чтобы оставаться вровень с мальчиком, по-прежнему держачерепашку над головой. Он буквально ощущал тишину, повисшую в обеденном зале,но…

Был и другой зал. Оттуда доносился грубый смех и хриплыевыкрики: там гости продолжали веселиться, совсем рядом, слева от них, загобеленом, на котором пировали рыцари со своими дамами. «Что-то там происходит,подумал Каллагэн. — И уж точно не вечер покера у „Лосей“ [4] .

Он слышал, тихое, учащенное дыхание Ыша, вырывающееся сквозьего вечную улыбку. Идеальный маленький двигатель, вот что напомнили Каллагэнуэти звуки. На них накладывались другие, резкие постукивания и щелчки, идущиеснизу. Они заставили Каллагэна стиснуть зубы, его пробил холодный пот. Что-топряталось под столами.

Ыш увидел приближающихся насекомых и застыл, как охотничьясобака, подняв одну лапу, вытянув вперед морду. В эти мгновения двигаласьтолько темная, бархатистая кожа над верхней губой, оттягивала ее назад, обнажаяострые, как бритва, зубы, расслаблялась, и губа скрывала их, снова оттягивала.