свободную руку за спину, где был мешочек с порошком магнезии. Зачерпнул смесь и растёр её пальцами. Дав телу чуть отдохнуть, чтобы собрать внутренние резервы, он очень осторожно, аккуратно заскользил рукой, ощупывая поверхность.

Не было ни уступа, ни щели. Стёртые пальцы натыкались лишь на сухие колючки. Он висел над пропастью, жилы натянулись, как канаты. Бывало не раз, когда они поднимались с ребятами по скалам, возвышающимся над морем, и кто-то срывался, просто уходил под воду. Конечно, удар не очень приятен, но всё же ничего страшного. Сейчас же он видел – слишком высоко… Слишком. Не паниковать, не паниковать…

Мужчина приник к скале, распластался под ней. Казалось, что он чувствует её дыхание – да, он никогда не считал камни мёртвой природой. Он сам стал частью скалы, повторяя своим движением её рельеф.

Сейчас он будто настраивал своё дыхание в унисон. Грудь вздымалась, от напряжения слегка застучало в висках. Нечеловеческим усилием воли он заставил себя чуть оторваться, переместив центр тяжести. И почувствовал, что скала покорится. Рывок – и он перебросил ногу, подтянувшись на руке и одновременно зацепившись пальцами другой за найденную вслепую небольшую трещинку.

И вот он уже быстро стал карабкаться вверх, словно сама скала указывала путь, а ему только оставалось хвататься за протянутую каменную руку и взбираться на подставленную скальную спину.

Уступы нависали прямо над головой, но человек двигался уверенно, периодически смещаясь, и каждый раз оказываясь всё выше. Только когда последний подъём был преодолён, он почувствовал, как онемели пальцы, спину свело, мышцы рук гудели, ноги подрагивали.

Он поднялся на вершину скалы. Напряжение постепенно отпускало. Стоя в полный рост на щётке жёсткой травы, он уже не чувствовал себя песчинкой, как у подножия или как там, в городе. В городе, где воздух заполнен выхлопами автомобилей, шумом, духотой, мельтешением…

Здесь же была тишина, умиротворение. И свобода. Полная свобода. Ветер вился вокруг, трепал волосы, майку, подныривая под локти, обвивая тело. Человек вдохнул чистейший разряженный горный воздух, и его победный клич устремился куда-то в толщу облаков. Он был полноправной частью этого бескрайнего мира, где небо почти лежало на его плечах. А там, внизу, плескалось море, и волны бились о скалы…

Табуретка: остросюжетная история в мебельной стружке

Звонок будильника, прорывающийся сквозь плотные слои грёз, заставил, наконец, открыть глаза. Несколько мгновений Костя просто лежал, уставившись в потолок, и никак не мог понять, где он и откуда идёт этот нудный звук. Он сел, тряхнул головой, прогоняя наваждение. Потянувшись с хрустом, нехотя поднялся, пытаясь выудить из-под дивана запропастившиеся тапки. Пошлёпал в ванную, по дороге вспоминая сон, тот был какой-то удивительный. Умывшись холодной водой (горячую отключили ещё неделю назад), он прошествовал в кухню. Немытая посуда лежала горкой в раковине.

Наскоро перекусив бутербродом и запив его вчерашним чаем, Константин быстро оделся и поспешил на остановку. В автобусе была такая давка, что слышался запах пота и перегара вперемешку со сладковато-приторным ароматом каких-то дамских духов. Нетренированное обоняние такой букет мог бы сбить с ног, но Костя был человеком, так сказать, закалённым.

Двигаясь по маршруту, автобус периодически резко тормозил (как будто что-то вспомнив), выплёвывал пассажиров, всасывал новых и срывался с места. Дышащая молчаливо-суровая субстанция людей при этом то заваливалась вперёд, продолжая движение, то откидывалась назад.

Работая локтями и балансируя, Костя стал продираться к выходу. От остановки до его работы было рукой подать.

Подход к серому зданию из бетонных блоков, покрытому вековой пылью, преграждала огромная лужа, которая практически никогда не пересыхала. Можно сказать, она была своего рода постоянным водоёмом.

Несколько точных прыжков с одной жердины на другую, заботливо уложенных местным дворником, – Костя отметил про себя, что растяжка у него неплохая – и вот он уже у заветной двери.

Парень спустился вниз, в подвал. Там располагалось мебельное производство. Крикнул в дальний угол Семёнычу: «Здорово!» (тот всегда приходил пораньше). Вскоре подтянулись и остальные, мужчины поздоровались за руку. У хозяина цеха трудились два столяра-сборщика, комплектовщик, обивщик и маляр.

В мастерской на бетонном полу повсюду лежали доски, массивы реек, заготовки, коробки с деталями крепежа. Под потолком проходили трубы, вдоль серых облупившихся стен, местами заляпанных краской, стояли станки. Пахло стружкой, клеем, растворителем, пылью. Костя надел рабочий комбинезон, расположился у верстака и принялся за работу.

Работа была интересная. Он делал табуретки. Вижу, вы ухмыльнулись… Напрасно. Вот что вам известно о табуретке? Нет, не так, давайте более уважительно – о табурете! Вот как вы его представляете? Стул без спинки? Ха-ха!

Вариантов масса – в зависимости от модели, области применения, материала, высоты, формы, мягкости сиденья и так далее. Классические и складные, туристические и барные, детские и взрослые, кухонные и садовые. Продолжать?..

Константин, можно сказать, набил руку на изготовлении этого предмета мебели, каждый день оттачивая своё мастерство. Иногда он собирал табуретки из заготовок, иногда выполнял работу, как говорится, от и до.

Сначала с помощью карандаша и лекал размечал на доске детали будущего произведения – ножки, сиденье, царги, перекладины. Потом принимался выпиливать. Работа требовала предельной аккуратности и внимания.

Затем фрезером, рубанком или шлифовальной машинкой тщательно обрабатывал заготовки, устраняя шероховатости и проверяя ладонью, всё ли гладко.

Каждое его движение было выверено. Его руки, превращающие грубые куски дерева в предметы интерьера, были подобны рукам скрипача, смычок которого рождает музыкальное произведение.

Именно Константину поручали делать разметку под отверстия и крепежи на готовых деталях. А сборку он производил так ловко и быстро, что опытные мастера только диву давались.

В перерыве семейные принялись доставать из пакетов собранные жёнами обеды, парень же обычно брал что-то из фастфуда в магазинчике напротив или беляш сомнительного вида в ларьке за углом – молодой желудок пока справлялся. Сегодня Костя выбрал второй вариант.

Иногда он просто выходил покурить на поверхность. Вдыхал воздух, прикуривал, затягивался и, выпуская струйку дыма, щурился на бликовавшее в луже солнце, где плескалась стайка воробьёв. Раздавив окурок носком кеда, он снова спускался вниз по выщербленным кое-где массивным ступеням лестницы.

В полосках света, проникающих через узкое оконце под самым потолком, двигались частички пыли. Косте чудилось, что там идёт какая-то своя жизнь, параллельный мир. Он опять вспомнил про сон…

Что же ему снилось? Какой-то простор, невероятное ощущение восторга… Но шум мешал сосредоточиться. В подвале почти постоянно стоял гул работающих станков. В редкие мгновения затишья с улицы доносилось дребезжание