— Завтра. Все решения завтра, — у нее такие замечательные, понимающие родители, все ей позволяют. Счастливая Санни отправилась спать, отложив до утра разговор про лагерь.

Не хотелось расплескать чудесное состояние. Так бывает, открывается удачливая дорога. Все одно к одному. Одна удача тянет другую. Главное, не суетиться, не забалтывать, отдаться потоку. Сон пришел легкий, воздушный, обещающий самое лучшее.

А утром Санни проснулась в отличном настроении. Встала перед зеркалом, полюбовалась на себя. Как у любой девчонки, у Санни были претензии к собственной внешности. К глазам, губам, волосам, фигуре. Но после вчерашнего разговора с Георгием претензии удивительным образом испарились.

“Как прекрасно быть прекрасной,“ — мурлыкала Санни все утро. И пока умывалась, и пока пекла блинчики на завтрак по бабушкиному рецепту, и пока выбирала варенье для блинчиков, и пока составляла список вещей для лагеря.

Родители с самого утра закрылись в деловой комнате, у них выпускного и освобождения от всех дел не было, и Санни не мешала, терпеливо ждала, когда выйдут. Так у них было принято, если дверь закрыта, значит, занят человек, нельзя стучать и вламываться. Максимум, что разрешалось, подсунуть под дверь записочку.

Вещи в лагерь Санни выбирала тщательно. Примеряла, всматривалась, идет ли ей, хорошо ли сидит, удобно ли. Нет ли пятен или, не дай бог, дырочки. Прослыть шмотницей не хотелось, но и в одних джинсах она не будет же ходить.

Пристальное внимание в лагере ей обеспечено. Новенькая вдруг заявилась, да еще претендует на Георгия. И петь она будет, и у костра беситься вместе со всеми. Нужно найти модные песни, закачать в телефон. Вряд ли Георгий любит то, что они с бабушкой поют, про нехило зацепившую ночную текилу.

Рюкзачок, наконец, был собран и отправлен под кровать. Полная готовность к поездке не успокаивала, а нервировала. Она ведь до сих пор ничего родителям не сказала. Санни торопливо вырезала из красной бумаги знак вопроса. Подкралась на цыпочках к закрытой двери, подсунула под дверь знак, прислушалась.

— Медлить нельзя, — донесся до Санни строгий голос бабушки. — Думала обойдется, но нет. Извещение все же пришло.

— Сайма, мы поняли. Все сделаем. Не беспокойся.

Вот это да, родители разговаривают с бабушкой по скайпу, а Санни даже не пригласили. Может, им опять хочется переехать? Ее родители любили кочевать, не сиделось им на одном месте. Мотались по стране от Калининграда до Владивостока, от заповедных лесов до горных вершин, от северных озер до южных садов.

Бабушка Сайма поощряла такой образ жизни и помогала родителям деньгами. Оставила у себя маленькую Санни. Баловала ее как принцессу. Научила и читать, и писать, и песни петь, и старомодным манерам.

Они были как подружки, танцевали, устраивали пикники на озере, сочиняли сказки и показывали забавные представления во дворе и парке. Сайма признавала только игровое воспитание. И прививала внучке независимое мышление.

Когда Санни доросла до школы, она стала путешествовать вместе с родителями. Как в огромном калейдоскопе замелькали города, улицы, школы, лица одноклассников и учителей, развлекая, не задерживаясь в памяти, не тревожа.

Двери распахнулись, папа держал в руке красный вопрос и улыбался.

— Прости, Ириска, заработались мы. Выспалась?

— Давно выспалась. И поговорить хочу с вами, — получилось слишком сердито.

— Говори, — родители переглянулись, какая муха укусила их дочку? Но пошли следом за Санни в ее комнату.

— У нас в школе организуют творческий лагерь. Всего на десять дней. Наши все едут и я тоже хочу.

— Дочка, — мама поморщилась. — Это дикие лагеря, это не для тебя, поверь. Туалет на улице, грязный и вонючий, готовят плохо, антисанитария. А спать где? В палатках? Ты заболеешь в первый же день.

— Там же комары. От слепней, знаешь какие шишки остаются, и чешется зверски, — подхватил папа. — Ночью тебя зубной пастой намажут. Одежду испортят. Не стоит дочка. И бабушка тебя ждет.

Санни не верила собственным глазам и ушам. Ее обожаемые родители, которые за всю ее жизнь никогда и ни в чем ей не препятствовали, даже позволили не поступать в институт сразу после окончания школы, вдруг решили не отпускать ее в летний творческий лагерь. Пугают комарами, туалетом и зубной пастой. Детский сад какой-то.

Сандра не боится комаров, а пастой сама кого хочешь измажет, ее не воспитывали неженкой, она умела за себя постоять. Что-то родители скрывали. Но зачем?

Погостить у бабушки Саймы в Ирисовой Долине было бы замечательно. Санни, в принципе, ничего не имела против. Она любила бывать в этом безмятежном местечке, где каждый на виду и на слуху, а сам городок легко обойти за несколько часов. Атмосферная провинция, ламповость и милота.

К тому же, именно здесь Санни выздоровела после тяжелой болезни. И получила нынешнее имя. “Где спаслась, там и родилась, имя другое — болезнь не беспокоит,” — сказала тогда бабушка. Очень серьезно сказала. И родители согласились, не хотели, чтобы болезнь нашла их кроху снова.

От бабушки, как самой старшей, Санни досталась первая буква С. От папиного имени Андрей взяли первый слог, от маминого — Мария — второй. И фамилию взяли другую. Как будто она жительница Долины. Получилось необычно — Ирисова Сандрия. Они все стали Ирисовыми.

Бабушка Сайма на свой манер соединяла имя и фамилию и называла девочку по-королевски — Ирисандрия. Никто больше не мог выговорить с ходу такое навороченное имя, а у бабушки получалось легко, словно бабочка с губ спархивала.

Маме больше других понравилось имя Санни, солнечная. Это имя и прижилось. А папа дразнил Ириской. В детдоме, где они с мамой выросли, кроме тянучек “Ирисок” других конфет не было.

Сто раз родители рассказывали дочке эту волшебную историю, про Ириски и новую фамилию, правда, без подробностей по болезнь и лечение. Но сейчас Санни хотела поехать в лагерь. С Георгием. А бабушка и Долина никуда не денутся. Она же не отказывается их навестить.

— Мама! Я могу потом к поехать бабушке, лагерь недолго, всего десять дней. Там будет обучение, интересные знакомства, дадут диплом.

— Нет, доча. Сначала бабушка, потом лагерь.

— Потом не будет никакого лагеря, — Санни никак не могла поверить, что ее не отпускают. Это немыслимо.

— Будет что-то другое, получше лагеря, — родители синхронно кивнули.

Да что же это такое. Удивляла сплоченность родителей. И настораживала. Обычно папа не вникал, куда и зачем собирается дочка, он сам был перекати полем, лишь бы ей было интересно. Любые студии, секции, увлечения.

И вот она просит, буквально умоляет, пытается доказать, как ей важно и полезно поехать, научиться творческим проявлениям, познакомиться с талантливыми людьми, а ее даже не хотят толком выслушать. Санни растерялась.

Папа гнул свое, комары, слепни. И мама заладила, антисанитария, ехать не надо, что еще за глупости, мы все вместе скоро поедем в Европу, и там их любимая доченька может проявлять себя любыми способами, как ей захочется. Творчески и не очень. Только сначала поездка к бабушке.