Мои родители в разводе, и слава богу. Не то чтобы я противилась их жизни в блаженном супружестве: просто когда они были женаты, то они постоянно ругались. Моя мама — учительница, очень благоразумная, мудрая и воспитанная женщина («Как будто я тебя в канаве нашла, дорогая», — говорит она каждый раз, когда я доставляю ей неприятности). Она очень милая — только если мы не слишком много времени проводим под одной крышей.

Папа — другое дело: он продавец. Нужна ли вам пенсионная страховка, компьютерный сервер, кроссовки, золото, акции и ценные бумаги, обращайтесь к нему, у него все есть. Он абсолютно неисправим, поразительно безответственен и может быть королем вечеринки — до тех пор, пока его дружок по имени Джек Дэниэлс не овладеет его телом и не превратит его в агрессивную бестию, по невыносимости сравнимую с креветками двухнедельной давности (всего кусочек — и несварение желудка на неделю обеспечено).

Иногда мне любопытно: что они вообще нашли друг в друге? Подозреваю, что они приняли неосмотрительное решение под воздействием алкоголя и полнолуния. Долгие годы воплей, криков, хождений на сторону, демонстративного выяснения отношений с пакованием чемоданов на рассвете и ледяного молчания — но они все-таки выжили, опустили руки и прочие острые предметы и наконец подключили к делу адвокатов. Мы с братьями глубоко вздохнули с облегчением, а к маме с папой вернулись самоуважение, вкус к жизни и чувство юмора. День их развода был замечательным днем для нас всех.

Строго говоря, у нас с братьями должны были остаться душевные шрамы — ведь мы были ветеранами «войны Куперов». Но каким-то чудом она нас совсем не задела. Моему брату Кэллуму тридцать, и, по словам моей лучшей подруги Кейт, он «заводит ее не меньше, чем соски намазанные шоколадом, который потом слизывают». Шесть футов три дюйма, идеальное сложение, мышцы пресса — как стиральная доска, а его лицо украшает тысячи постеров, развешанных по всей стране. Кэл — тот самый парень, что рекламирует лосьон после бритья, спортивные машины и дизайнерские трусы. Он — тот самый парень, которому тысячи женщин позволили бы искать у себя точку G и даже не расстроились, если бы он ее не нашел. Одним словом, он совершенство, и я люблю его даже больше, чем мужчины с маленькими членами любят выпендрежные тачки.

Вот мой братец Майкл, наоборот, из тех, кто всегда приободрит тебя в плохой день — вся его жизнь это сплошные кризисы. Пусть даже я потеряю работу, похороню попугайчика и забуду записать на видео очередную серию «Скорой помощи» — все равно у него все будет еще хуже. Майкл — компьютерный гений. Весь день он проводит в мире мультяшных маньяков, совершенствуя графику игр, чтобы британские подростки могли впериться в экран и спасти мир при помощи своих игровых приставок. Женщины в буквальном смысле падают к ногами Кэла, а с Майклом все наоборот: это у него подкашиваются ноги при виде первой попавшейся девицы. Ему уже можно писать учебник по неразделенной любви. Но его щедрое сердце не позволяет ему отчаиваться. Каждую неделю появляется новая богиня, которая «абсолютно, стопроцентно точно подходит ему по всем параметрам», и каждую неделю его поползновения бывают отвергнуты, а он снова возвращается к началу. Его бросали чаще, чем олимпийское копье. Неужели женщины не понимают, какой он забавный, интересный, милый, добросердечный человек? Господи, да он десять процентов зарплаты перечисляет в фонд спасения китов! Что еще нужно этим валькириям? Его почка?

Но нет, когда девушки смотрят на Майкла, они видят высокого парня, который еще чуть-чуть, и мог бы быть симпатичным, но плохо одевается, и на лбу у него словно вытатуировано: неудачник. Они растаптывают его, даже не позаботившись предупредить, что вот-вот его вышвырнут прочь со скоростью баллистической ракеты. Ну и что, ведь моя жизнь тоже достойна того, чтобы спустить ее в унитаз. Наверняка он хоть во мне находит утешение. И еще в том, что я от него без ума и мне плевать, что думает остальная часть женского населения. Я твержу ему, что его богиня где-то рядом, только вот ищет он не в том храме.

С Кэлом, Майклом и Кейт я разговариваю каждый день. Иногда всего пару минут, иногда пару часов — в зависимости от того, возбуждена я или подавлена. О да, мой счет за телефон превышает все разумные пределы, но все равно это дешевле, чем ходить к психиатру.

С тех пор, как мой кризис среднего возраста официально начался, должна признать, наши разговоры частенько сводятся к одной теме: «И как я дошла до такой жизни». Как правило, суть этих бесед заключается в моих истерических завываниях по поводу мужчин, а также в обсуждении плюсов и минусов такого сценария: бросить все и жить отшельницей в хижине на пляже Маврикия. Проблема в том, что я не понимаю, почему в молодости нас не готовили как следует к реальной жизни. Со всех сторон на нас сыпались пропагандистские сюжеты вроде того, когда девушка знакомится с обалденным парнем и они уезжают в направлении заката (разумеется, не забыв намазаться солнцезащитным кремом с фактором 15, чтобы не заболеть раком кожи). И никто не предупреждал, что мужчины похожи на трусы: со временем они блекнут и застирываются, а еще могут упасть, когда совсем не ожидаешь, или же впиваются в задницу, как заноза, и от них начинается раздражение. А бывает еще хуже — вроде бы нашла идеальные трусы, и тут понимаешь, что они тебе больше не подходят, потому что ты растолстела.

Не поймите меня неправильно: я не из тех девушек, которые ненавидят мужчин и сочатся горечью, как лимон, три недели пролежавший вне холодильника. Ничего подобного, мужчин я обожаю. Сейчас я начну говорить обобщениями — по-моему, большинство мужчин изначально очень хорошие люди. По крайней мере, это можно сказать о тех, кого я встречала. Сначала они милые, веселые, умные и добрые. Я могла бы добавить еще парочку описаний, но думаю, и так все понятно. Если честно, все мои бывшие бойфренды были по-своему хороши. Именно поэтому у меня было так много ситуаций, когда я почти что давала клятву быть вместе в горе и радости, любить и почитать и так далее. Кто-то собирает марки, а я вот уже много лет коллекционирую обручальные кольца. И это сущая правда. Я была обручена и собиралась сочетаться священными узами брака ни много ни мало четыре раза (еще два раза до этого чуть дело не дошло). У Элизабет Тейлор наверняка уже трясутся коленки в ее расшитых стразами сапожках: еще бы, такая конкурентка на поприще серийного коллекционирования колец с алмазами!

Понимаю, мое поведение может показаться вам ветреным, бессердечным, нерешительным, кто-то, может, даже посчитает меня маньячкой, страдающей навязчивыми идеями. Но все это неправда. Нет, все дело в том, что я просто была оптимисткой! Видите ли, даже если парень был просто супер, даже если он был любящим, преданным, смешил меня и одновременно распалял во мне страсть — все равно в нем что-то было не то. И вместо того, чтобы стараться и налаживать отношения, я вырывалась, как гончая из клетки, и летела сломя голову навстречу очередному фиаско. Я всегда была убеждена, что следующий мой избранник обязательно будет идеальным — и ни мне, ни ему не надо будет ничего налаживать, притираться друг к другу, идти на жертвы. Будь он проклят, этот мой оптимизм! Но теперь все изменилось. Я заставила себя повзрослеть (то есть так и не вышла замуж), остепениться (живу в Ричмонде, торгую туалетной бумагой) и поклялась не вступать в отношения, пока не буду стопроцентно уверена, что у них все шансы стать серьезными (в результате вот уже год, как я ужинаю в одиночестве разогретыми в микроволновке полуфабрикатами).