её мужа зовут Су Чок?

— Да-да, это именно они. Ты же знаешь, брат Ясен, что господин Су Чок богатый чиновник и решает дела огромной важности. Он же напрямую подчиняется Низшим Богам, оттого на него возложена невероятная ответственность. А это, в свою очередь, очень большое напряжение для нервов. И друзья… Ты же знаешь, что чем ближе к Низшим Богам человек, тем больше у него друзей. А каждый друг так и норовит угостить чем-нибудь хмельным в надежде на то, что господин Чок замолвит за него словечко.

— И что? Где тут разрушенная ячейка общества? Супруги Чок счастливы в браке.

— Ага, они сейчас счастливы. А до этого господин Чок приходил домой в подпитии, и поэтому он нередко поднимал руку на жену. Да, у них много денег, господин Чок — важный человек, но вот дома у него появились проблемы. И я помог эти проблемы устранить, — я в очередной раз воткнул пальцы в хрустящую гальку.

— Но как?

Я сглотнул, ещё раз, ещё, но тягучая слюна никак не хотела сглатываться и только дразнила меня, перекатываясь во рту. То ныряла в гортань, то выпрыгивала обратно…

— Я не могу вам сказать… Мой рот пересох и у меня не получается говорить, — хитро взглянул я на едолина.

Ясен Ху нахмурился и отвернулся. Конечно же он разгадал мой маленький мухлеж, и не хотел давать воды провинившемуся монаху, которого притащили с рынка полицейские, но вот тайна… Скрытая тайна того, как я получил благодарность от такой высокопоставленной особы не давала ему спокойно дышать.

— Грязный вымогатель! Не удивлюсь, если и деньги ты получил нечестным путем. Эй, мусор! Дай ему напиться! — Ясен Ху показал слуге на меня.

Теплый жасминовый чай пролился живительной влагой. Я почувствовал себя если не на седьмом небе от счастья, то на пятом точно. Вот как мало надо монаху, стоящему под палящим солнцем на шпагате и втыкающим пальцы в кадушки с галькой, — всего лишь попить.

— Продолжай! — повелительно окликнул Ясен Ху, когда последние капли упали на мой высунутый язык.

— Я подарил мадам Кло три волшебных камня, — ответил я.

Потом я замолчал и начал снова месить гальку пальцами. Пауза затягивалась…

— Какие три волшебных камня? — непонимающе поднял левую бровь Ясен Ху.

— Я ей сказал, что в господина Су вселился Демон Агрессии из Подземного мира. Сам по себе он опасности не представляет, но вот в сочетании с сакэ становится просто неуправляемым. Это не сам господин Су бьет жену, а Демон Агрессии из Подземного мира её метелит.

— Что за Демон Агрессии? Почему я не знаю о таком чудовище?

— Я договорю? — поднял я бровь и, дождавшись кивка, продолжил. — Так вот, чтобы противостоять этому Демону, жене надлежит с приходом мужа взять в рот три волшебных камня и неторопливо их перекатывать языком. На все вопросы мужа отвечать только либо кивком, либо покачиванием головы. Еле слышное постукивание камней будет успокаивать Демона, а вскоре он вообще успокоится и покинет семью Чок.

— И что? Что произошло с Демоном? — заерзал на скамеечке Ясен Ху.

— Кхе-кхе, моё горло снова пересохло, брат Ясен, — откашлялся я. — И солнце палит так сильно…

Лицо едолина перекосилось от ярости, но он сдержался. Ясен Ху снова подозвал слугу и велел тому напоить меня чистой водой и поставить над головой бамбуковый зонтик. Я пил с чувством, с толком, с расстановкой.

Когда почувствовал, что Ясен Ху готов меня растерзать на миллион маленьких дулинов, то я начал говорить:

— Я отдал ей три волшебных камня и убедил пользоваться ими каждый раз, когда муж придет домой пьяный. Как раз вчера я снова встретил госпожу Чок без вуали и такую радостную, что сил не было сдержать улыбку. Она сразу же узнала меня и кинулась благодарить. О, какие слова она мне говорила… Она была на седьмом небе от счастья — в их семью вернулся покой и вместе с ним приперлась благодать. И всё благодаря трем волшебным камням! Как только господин Су Чок возвращался домой навеселе, так госпожа Кло Чок тут же совала три камня в рот и начинала их медленно перекатывать языком. Не стало скандалов, не стало рукоприкладства, зато в семье поселилась радость и спокойствие, — с улыбкой закончил я.

— А где ты взял эти три волшебных камня? — спросил заинтересованный Ясен Ху.

— Пока госпожа Чок отвернулась, чтобы прицениться к спарже, я выковырял их из мостовой и обтер полой кимоно, — пожал я плечами.

Ясен Ху застыл с недоуменной рожей, а потом, спустя долгую минуту, так громко расхохотался, что на нас обратили внимание другие монахи, занимающиеся во дворе монастыря. Я тоже улыбнулся и в очередной раз вонзил пальцы в гальку.

— То есть… ха-ха… То есть она… ха-ха-ха… Брат Ни, ты самый ловкий пройдоха из тех, кого я встречал в стенах Чаокиня, а уж поверь мне — встречал я тут разных людей, — произнес Ясен Ху. — И сколько же было в том кошельке?

— Тот кошелек я собирался отдать настоятелю Бей Теню, чтобы он потратил всю награду на нужны монастыря, — со смиренным видом проговорил я.

— Я не спрашиваю — куда бы ты дел награду, я спрашиваю — сколько было в том кошельке? — напомнил Ясен Ху.

— Там было двадцать золотых монет, — со вздохом ответил я.

— Что? Двадцать монет? Да я бы за такие деньги этого вора… Я бы ему глаза на пятки натянул и моргать заставил! В танце!

— Вот я за такие деньги этого вора и побил, — покивал я. — Если бы меня не скрутила полиция, то я бы переломал ему все пальцы и навек отучил бы воровать. А в итоге стою на полном шпагате, под палящим солнцем и доставляю себе ещё больше боли физической, чем духовной. Я же хотел как лучше!

Последнюю фразу я произнес с надрывом, чтобы подмастерье прочувствовал всю глубину своего заблуждения и освободил меня от наказания.

Ага, если бы Ясен Ху так поступил, то я первым делом отвел бы его во врачебные покои и наставил пиявок на виски — не такой уж добросердечный человек едолин, чтобы покупаться на мою жалостливую историю.

— И ты ничего не нашел у этого вора? — поднял бровь Ясен Ху.

— В том-то и дело, что нет! — воскликнул я. — Я видел, как он промелькнул мимо меня, когда госпожа Кло передавала кошелек. А потом я ощутил пустоту в своей ладони и кинулся следом за вором…

— Разиня! — досадливо поморщился Ясен Ху. — Ну надо же быть таким разиней…

— Я догнал его, повалил на землю