В случае чего я постараюсь из здания выбраться, а там уже подстрахуешь. Тебе-то светиться здесь лишний раз не стоит.

Сжимая в руке перетянутые бечевкой книги, которые обещал вернуть Скворцовой, я перемахнул через забор, и через несколько мгновений уже шагал по тротуару. Я позаимствовал Аспект у Велесова — сначала просто для того, чтобы удобнее было шастать в потёмках. Но решил пока оставить его и дальше — звериное зрение и слух были мне как нельзя кстати. Улица хоть и была освещена эмберитовыми фонарями, но очень неравномерно.

Скворцовых, впрочем, удалось отыскать без особого труда. Мало того, что они толком не прятались — их силуэты отчётливо маячили позади полосатой полицейской будки, сейчас пустующей — так ещё и о чём-то ругались чуть ли не в голос.

— О чём спорим? — спросил я, выныривая из темноты.

Катерина испуганно ойкнула, Вася встрепенулся, принимая боксёрскую стойку, но потом расслабился, узнав меня.

— Явился наконец-то… — проворчал он.

— Ты чего так долго? Мы уже опоздали к началу! — накинулась на меня Скворцова.

— Ну, тогда поторопимся.

— Книги у тебя? Ох… Ты чего же их, бечёвкой обычной стянул? Обложки же попортишь!

Катерина выхватила у меня из рук фолианты, обеспокоенно разглядывая их.

— Да ладно тебе, Кать. Они и так старые… — проворчал её брат, но она зыркнула на него с таким видом, что он замолчал.

— Ладно. Пойдём! ­ — решительно сдув со лба непокорную чёлку и поправив очки, выдала Скворцова и взяла меня под руку.

— Я вас тут подожду, — предупредил Вася. — И это… Осторожнее там!

На входе в ресторан бурлил настоящий людской водоворот — несмотря на поздний час, продолжали прибывать новые посетители, кто-то, наоборот, выходил проветриться. Большая вращающаяся дверь, стеклянная в верхей части, почти не останавливалась и напомнила мне лопасти огромной мясорубки. При этом входящие задерживались на дополнительном фильтре — несколько одинаково одетых молодчиков в полосатых костюмах аккуратно, но быстро обыскивали посетителей на предмет колюще-режущих предметов или выпивки.

— Со своим нельзя! — буркнул один из них, выуживая у кого-то из внутреннего кармана припрятанную бутылку.

— Да она ж початая, там осталось-то на полстакана! Не выбрасывать же?

— Со своим нельзя! ­—угрюмо повторил второй вышибала.

— Ага, а внутри обычная красноголовка на полтину дороже!

— Ресторанная наценка-с. И правила такие.

— Ай да пошли вы! Рвачи!

Мужик, отойдя на пару шагов, демонстративно высадил оставшуюся выпивку прямо из горла и швырнул бутылку в сторону урны.

Нас с Катериной в это время обыскал другой вышибала — быстро, профессионально и с совершенно безразличным видом. Разве что на стопку книжек в руках у Скворцовой взглянул скептично.

— С библиотекой нас перепутали, барышня? — хмыкнул он. — Так вряд ли вам там почитать удастся. Сегодня вообще народу битком.

Внутри действительно было не протолкнуться. Шумно, пёстро и немного бестолково — поначалу даже складывалось впечатление, что в зале какой-то переполох. Но, похоже, это было обычное его состояние в разгар вечера.

Было на удивление просторно. Главный зал ресторана, полукольцом окружающий ярко освещённую сцену с багрово-алым задником, был двухуровневым, и по размерам почти не уступал залу губернаторских приёмов. А уж народу тут было точно больше раза в два. Столики стояли тесно, почти впритык друг к другу, официанты шустро сновали по проходам с подносами, да и сами посетители то и дело покидали свои места, так что вся эта людская масса постоянно бурлила, будто варево в котле.

На сцене несколько девиц в перьях, ярких многослойных юбках и чулках в сеточку лихо отплясывали канкан, взмахивая ножками выше головы. С синхронностью у них были явные проблемы, но изрядно подвыпивших зрителей это, похоже, не смущало. Из первых рядов к танцовщицам тянулись руки, а очередной детина в тёмном котелке и костюме в полоску (униформа местных вышибал) оттеснял от сцены самых назойливых.

Музыкальное сопровождение обеспечивалось откровенно дрянным оркестриком, наполовину скрытым ширмой сбоку от сцены. Не могу похвастаться идеальным музыкальным слухом, но даже мне было заметно, что фальшивили и не попадали в такт там абсолютно все, включая даже тощего паренька с ударными тарелками. Но тому было простительно — он, похоже, был пьян в стельку, и после каждого своего удара с трудом удерживал равновесие.

Но зато, надо признать, здесь было гораздо веселее, чем на губернаторском приёме. Да, публика попрощё, интерьер и посуда, естественно, дешевле. Но зато без всей этой чопорности и скучного официоза. Выпивка льётся рекой, разговоры, прерываемые взрывами хохота, не утихают, порой даже заглушая звуки оркестра. При этом, несмотря на кажущуюся неразбериху, персонал ресторана умудряется делать своё дело быстро и без запинок. Мы со Скворцовой лишь пару минут потоптались у выхода, потихоньку пробираясь глубже в зал, как к нам подскочил усатый тип в накрахмаленной рубашке и с небольшим белым полотенцем, которое держал на сгибе локтя.

— Доброй ночи, господа. Свободных столиков, увы, предложить не могу. Но кое-какие варианты попробую присмотреть. Вас что более интересует — ужин или представление?

— Да нам бы местечко потише…

— О, тут, увы, тоже пока накладка-с, — с лёгкой усмешкой ответил он. — Все нумера заняты и, боюсь, будут заняты до утра.

— Да мы не в том смысле! — вспыхнула Скворцова и, поправив очки, возмущённо зыркнула на меня. — Мой товарищ имеет в виду…

Она привстала на носочки, говоря что-то усатому на ухо. Я-то, впрочем, всё равно расслышал почти всё. В том числе странноватую фразу про поминки бабушки — видимо, какой-то пароль. Усатый чуть сменился в лице, но понимающе кивнул и повёл нас за собой.

Шли мы замысловатым маршрутом — сначала поднялись на второй ярус зала, потом спустились с другой стороны, обошли декоративную ширму, скрывающую двери в подсобные помещения, снова поднялись наверх и в итоге оказались во втором зале ресторана, но не в гостевой его части, а той, что для персонала.

Тут нас снова обыскали — на этот раз гораздо тщательнее. Усатый что-то шепнул одному из вышибал и тот, с подозрением оглядев нас, буркнул:

— Там сядьте, в том углу.

— Но нам надо на собрание, — возразила Катерина. — Которое наверху. Мы уже опаздываем. И вообще, я… Я к Бэлле!

Услышав это имя, оба вышибыли странно поморщились и заозирались.

— Сударыня, прошу, подождите там, — терпеливо ответил усатый, с трудом пряча раздражение. — Вас позовут.

Спорить с ним явно было бесполезно, и я