Трясущимися руками маг поднес ко рту последний фиал грибного отвара и осушил его. Стекло скрипело под подошвами сапог, пока он шел к участку стены с зияющим проломом. Шивариус не мог открыть проход в кабинет Гаспарды и просто пробил себе путь. Внутри царил полный хаос, от былого уюта и атмосферы, царившей в том помещении, не осталось и следа, везде зияли ранами следы боя, и обломки гранитного грифона валялись под ногами. Судя по тому, как они выглядели, последний страж свирепо сражался, не пуская архимага к Сердцевине, но и он пал. Шивариус сметает со своего пути все и вся, бездумно убивает любого, кто мешает ему свободно пройти, и одним из этих «любых», к своей беде, был Тобиус. На полу, в том месте, на котором прежде сидел грифон, имелась еще одна дыра, проход на ступеньки короткой лестницы. Спустившись по ней, Тобиус оказался в Сердцевине.

В летописях говорилось, что во времена распада Гроганской империи Ордерзее был не то поселком, не то крошечным городком ничем не лучше и не хуже других крошечных городков в этой самой западной провинции страны. Сделать Ордерзее столицей основателя королевской династии Гатморга Карторена надоумили его ближайшие советники-маги. Их привлекала близость места силы рядом с этим городком, и они пожелали поставить на том месте оплот магии, который сослужит королевству великую службу в грядущем. Гатморг прислушался к совету, и спустя века Ордерзее вырос в десятки раз, облачился в камень стен и стал прекрасным городом. Академия же поднялась на священном месте, питаемая щедрым источником магии, как великое дерево, уже немолодое, но все еще прочное и цветущее… Так было принято считать, хотя в теле любого древа найдутся гады, точащие его изнутри.

Маги прошлого, выражаясь фигурально, взяли природный источник волшебства, разливавшегося вокруг — подземный ключ, — и создали из него упорядоченный и управляемый резервуар с огромной магической мощью внутри — колодец. Сила этого колодца текла в стенах Академии, питала ее воздух и всех ее учеников. Несомненно, Сердцевина была самым ценным сокровищем Академии, и Тобиус смог впервые увидеть ее, встать рядом с ней в узкой круглой комнате, из пола в потолок, или из потолка в пол, которой, если угодно, бил живой волнующийся столб насыщенной синевы, переплетающейся со струйками бирюзового цвета. В Сердцевине жила сама магия.

Тобиус применил Истинное Зрение и смог вычленить на фоне ослепительного искрящегося потока чистой силы паутину сложного заклинания, питающегося от щедрости Сердцевины. Этого заклинания, созданного архимагом, он не смог бы разорвать ни за какие посулы, рассеять или растворить — тоже, потому что оно было защищено от всех простых способов разрушения чар, и лишь волшебник более сильный, чем создатель тех чар, смог бы разрушить их грубой силой. Но Тобиус мог перерезать некоторые энергетические линии, которые непосредственно поглощали магию, потому что у него был браслет в виде акульей челюсти. Наставники справедливо посмеялись над ним, когда он показал им заклинание Рвач, — оно не показалось им очень полезным, и за все время своего путешествия он всего пару раз его использовал.

Но вот светящиеся акульи челюсти появились на его пальцах, и волшебник протянул руку к паутине чар. Клац — и одна из нитей оборвалась. Где-то наверху, в небе, непробиваемый барьер вздрогнул. Рвач клацал, перекусывая стабилизационные потоки и завитки подпитки, а барьер все громче и громче скрипел, будто металлическая стена, сгибаемая безжалостным давлением.

— Что это ты задумал, щенок?

Шивариус спустился с последней ступени и шагнул в Сердцевину, когда Тобиус почти было перекусил одну из трех оставшихся нитей, связывавших купол с источником магической силы. Не успел серый волшебник наставить на него посох, как был схвачен за руку, и в следующее мгновение его словно продели сквозь игольное ушко. Магистр рухнул на пол зала совета, упорно сжимая посох. Он давно потерял счет своим постоянным падениям — эта боль почти уже стала частью его жизни.

— Допрыгалась блоха на сковородке, — безучастно констатировал Шивариус Многогранник, — и был ли смысл в твоих усилиях?

— Бесполезных усилий не бывает. — Тобиус поднялся с пола, опираясь на посох.

— У тебя есть шанс доказать свою правоту, а то пока что это все очень, очень, очень затянулось, Тобиус.

Шивариусов было двое. Один сидел на каменном троне, будто даже в той самой позе, в которой был, когда Тобиус его покинул. Второй стоял подле трона, заложив руки за спину.

— Не удивляйся так, юноша. Я сделал из своего посоха аберляпий[93]много лет назад и еще ни разу об этом не пожалел.

Иллюзия спала, и вместо второго Шивариуса появился его сверкающий золотом и драгоценными каменьями посох. Артефакт прыгнул в руку хозяину, и Шивариус поднялся.

— Где книга?

Губы Тобиуса зашевелились, и архимаг сначала решил, что магистр шепчет ответ, но почти сразу же он понял, что тот читает заклинание. Шивариус не заволновался и продолжил неспешно идти к Тобиусу, пока под потолком не появилось облачко синего дыма, которое стало стремительно разрастаться.

— Шивариус! — прогремело из него. — Я попытался уйти с миром, простив все муки, которые ты мне чинил, но не смог прорваться через эту стену! Возможно, если я убью тебя, обрету наконец настоящую свободу, возможно, ты должен умереть от моей руки! Всем моим хозяевам рано или поздно приходилось погибать, и ты не станешь исключением!

— Освободившийся раб скалит зубы на бывшего хозяина. Я этого ожидал. — Архимаг вынул из ножен клинок с яблоком в виде черной драконьей головы и принял первый удар магического клинка.

Пока Многогранник и вольный гьенджойлин сражались, Тобиус напряженно выбирал момент. Это было непросто, потому что, в отличие от него самого, Шивариус играючи парировал и контратаковал магическое существо. Он был быстр, смертоносен, виртуозно перемежал удары мечом и посохом с магическими атаками, теснил гьенджойлина и стегал его энергетическими цепями, появлявшимися то там, то тут из воздуха. Шивариус знал вдоволь способов причинить боль и раны существу, способному распадаться дымом и соединяться вновь. Момент подвернулся, и Тобиус не упустил его, бесчестно ударив архимага в спину Ледяным Сверлом. Пронзенный насквозь ренегат свалился с ног, и гьенджойлин немедленно поразил его грудь своим клинком. Но вместо того чтобы погибнуть, Шивариус превратился в стаю аспидов, которые взлетели под потолок, слились воедино, воссоздав невредимое тело волшебника, и тот рухнул на загривок гьенджойлину, вонзая в его зыбкую плоть свой меч. Страшно крича, магический воин исчез, поглощенный артефактным клинком, а Шивариус направился к Тобиусу как ни в чем не бывало.

— Прошли те времена, когда я считал этого раба большой ценностью, надо было избавиться от него раньше. Так где книга, Тобиус?

— У меня есть шанс?

— Выжить? Нет. Ты отверг щедрое и почетное предложение. За это я тебя убью. Но сначала книга, Тобиус.