страсти подобное железу мужество разума: [оно и проявляется] в [духовном] ведении. Стало быть, телесное предание закона уничтожается, когда дух преобладает над буквой».

57 Мы позволили себе подобным образом перевести высказывание: έκ της τυπικής του περιτεμνομένου μορίου θέσεως. Выражение: έκ της τυπικής – можно понимать и в смысле символического восприятия обрезания, но, скорее, здесь речь идет о «типологическом» (прообразовательном) изъяснении Ветхого Завета, обычном для отцов Церкви. Ср.: «Свет, также прообразовательный и соразмерный с силами приемлющих, есть писаный Закон, прикрывающий истину и тайну великого Света» (Свт. Григорий Богослов. Слово 40, 6 // Святитель Григорий Богослов. Творения. Т. 1 (ПСТСО. Т. 1) М., 2007. С. 463).

58 Духовное толкование обрезания является обычным для святых отцов. Сам преп. Максим на сей счет замечает: «Обрезание есть снятие с души страстного предрасположения к тварному бытию» (Преп. Максим Исповедник. Главы о богословии и Домостроительстве Воплощения Сына Божия I, 40 // Избранные творения преподобного Максима Исповедника. С. 298). Ср.: «Нам, ходящим по духу, а не по букве, свойственно всяческое отложение плотского, служение духовное и единение с Богом. Ибо обрезание есть отложение телесного удовольствия и всего излишнего и не необходимого, потому что крайняя плоть есть не что иное, как кожа, излишняя для испытывающего удовольствие члена. Всякое же удовольствие, которое не от Бога и не в Боге, есть излишнее удовольствие, образом чего является крайняя плоть» (Преп. Иоанн Дамаскин. Точное изложение Православной веры IV, 23 // Св. Иоанн Дамаскин. Источник знания. СПб., 2006. С. 279).

59 Ср.: «Суббота есть бесстрастие разумной души, совершенно вытравившей, благодаря [духовному] деланию, клейма греха. Субботы суть свобода разумной души, которая через естественное созерцание в духе подавляет в себе действие, направленное на чувственное. Субботы Суббот суть духовный покой разумной души, которая уводит ум от всех Божественных логосов, [содержащихся] в сущих, целиком соединяет его с единственным в любовном исступлении и через мистическое богословие делает его совершенно неподвижным в Боге» (Преп. Максим Исповедник. Главы о богословии и Домостроительстве Воплощения Сына Божия I, 37–39 // Избранные творения преподобного Максима Исповедника. С. 297–298).

60 Схолия 29: «Определение мистического законоположения о субботе, в котором таинственным образом представляется, что есть суббота и каков духовный смысл ее, [подразумевающий, что она есть] прекращение страстей и движение ума окрест естества сущих». Букв.: прочитать логосы (словеса) естества (φύσεως το άναλέγεσθαι λόγους).

61 У преп. Максима в данном случае буквально говорится, что о Боге «вопияло (кричало) молчание» (κέκραγε σιγή). В «Мистагогии» он также замечает, что человек умом своим, «словно жертвенником, призывает при помощи возвышающегося над многословием и многозвучием молчания многовоспеваемое в Святая святых Молчание незримой и неведомой велеречивости Божества» (Преп. Максим Исповедник. Мистагогия, 4 // Избранные творения преподобного Максима Исповедника. С. 220). Истоки этого образа явно в богословии св. Дионисия Ареопагита, который начинает свой трактат «О мистическом богословии» так: «Троица пресущественная, пребожественная и преблагая, руководящая премудростью христиан, направь нас к таинственных слов пренепознаваемой пресветлой и высочайшей вершине, где простые, абсолютные и неизреченные таинства богословия, окутанные пресветлым мраком сокровенно таинственного молчания, в глубочайшей тьме пресветлейшим образом сияют и совершенно таинственно и невидимо прекрасным блеском преисполняют безглазые умы» (Дионисий Ареопагит. О мистическом богословии 1, 1 // Дионисий Ареопагит. Сочинения. Максим Исповедник. Толкования. СПб., 2002. С. 737). Тема высочайшего неведения также восходит к «Ареопагитикам», где говорится, что Бог познается как посредством ведения (δια γνώσεως), так и посредством неведения (διααγνωσίας) (см.: Дионисий Ареопагит. О Божественных именах 7, 3 // Там же. С. 462; русский перевод неточен: «И разумом Бог познается, и неразумием»).

62 Можно отметить, что св. Григорий Богослов соотносит благословенный венец благости (см. Пс. 64:12) с Христом, Который «Сам Себе равный и подобный», а кроме того, является тем, «чем оживотворяется круг добродетелей, неприметно между собой сливающихся и растворяющихся по закону взаимности и порядка» (Свт. Григорий Богослов. Слово 45, 13), которые вкупе с благодатью украшают и обоживают человека.

Схолия 30: «Здесь он говорит, что воздержание есть дело Промысла как очищающее от добровольных (γνωμικων) страстей, а терпение есть добродетель (κατόρθωμα), [обретаемая благодаря] Суду [Божию], как противостоящая невольным искушениям».

63 Мы предпочли церковнославянский перевод синодальному, поскольку он более ясно выражает мысль апостола. Согласно святителю Феофану, «нечестие (язычников. – А.С.) было не внешнее только, но и внутреннее. И упование вместо Бога на тварь возлагали, и страх к ней вместо страха Божия прияли. Тварь стала настоящий Бог» (Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника. Толкование Посланий апостола Павла. Послание к Римлянам. М., 1996. С. 110).

64Схолия 31: «Он рассматривает, как закон губит понимающих его [только] телесным образом, убеждая их служить твари паче Творца (Рим. 1:25) и считать священными по природе те [вещи], которые произошли вследствие них самих, но не знающих Того, благодаря Кому они произошли».

65 Ср. высказывание преп. Максима в «Главах о богословии», где говорится: «Божия Суббота есть окончательное возвращение к Богу всех тварей. В это время Бог почивает, отдыхая от [Своей] естественной энергии, направленной на них, и прекращает Свое Божественное действие, осуществляемое неизреченным образом. Но возможно, что Бог отдыхает и от естественных энергий в каждом из сущих, которые являются причиной их природного движения тогда, когда каждое существо, получая Божественную энергию, соразмерную ему, определяет и собственную природную энергию относительно Бога» (Преп. Максим Исповедник. Главы о богословии и Домостроительстве Воплощения Сына Божия I, 47 // Избранные творения преподобного Максима Исповедника. С. 298–299).

66 См. 1 Кор. 5:7.

67Схолия 32: «Подразумевается таинство праздника Пятидесятницы, в которое таинственно вводит Бог, называющийся Пятидесятницей тех, кому [Он] является. Ибо единица остается неподвижной после того, как, сосредоточив в себе семь седьмиц, превращается в Пятидесятницу. Также десятерица, в своих возвращениях к самой себе (ταίς εις αύτην προσόδοις – в приходах к самой себе) приумножаясь на пять, производит Пятидесятницу; она есть начало и конец того, что [происходит] от нее самой (των εαύτης): начало, поскольку [эта десятерица] пребывает до всякого количества, а конец, поскольку она превышает количество. Также и Бог, по его словам, образно уподобляясь единице, есть Начало и Конец сущих; Он есть и Слово, благодаря Которому возникли все [тварные вещи]. Бог есть Начало, поскольку Он до всякой сущности и движения, а Конец, поскольку Он превыше всякой сущности и движения. Он является и Словом, потому что есть как Причина и как Сохранение по