– Грустно, – вздохнув, тихо произнёс комиссар. – Важная деталь. В то же время не хотелось бы бросить тень – дело чревато серьёзными последствиями. Я бы не торопился с выводами.

– На это я уповаю, – признался Климов.

– Меня волнует вопрос, откуда в штабе взялась взрывчатка?! – повторил в который уже раз комиссар. – Не с неба же свалилась!

Климов перебирал детали:

– Кто заходил в штаб до прибытия людей на совещание? Кто из командиров подразделений побывал в штабе? Кто был посвящён в предстоящее совещание? Как бы всё это уточнить?

– Подождём, сегодня должен вернуться Шмаков. Он уже в курсе случившегося. Посмотрим, какие меры примет.

Разведка партизан отметила что-то похожее на подготовку немцев к созданию кордона на подступах к Клетнянскому лесному массиву со стороны реки Ипути. С самого утра послышался знакомый гул мотора. Из-за облаков вынырнула «рама», облетела округу и скрылась.

В срочном порядке партизаны принимали меры по маскировке землянок: прежде всего гасили печки, чтобы не обнаруживался дым, ограничивали перемещение по лагерю.

Вслед за корректировщиком появился бомбардировщик. Сделав круг, начал сбрасывать противопехотные, раскрывающиеся в воздухе контейнеры с минами: было видно, что в глубине леса возник столб дыма. Это загорелись стога сена и соломы – запас фуража.

Оставаться в лагере было рискованно. К тому же столкновения усилились на многих участках осаждённого края. Партизаны несли потери. Снаряды и мины противника рвались чуть ли не повсюду. Впряжённые лошади рвали упряжь и срывались вместе с гружёнными или и вовсе опрокинутыми санями и повозками. На вторые сутки партизаны были вынуждены покинуть лагерь.

…В сформированной осназовской колонне группа связистов Котельникова двигалась на санях вслед за штабом бригады с приданным ему для охраны взводом автоматчиков. Во время движения они были вынуждены отойти подальше от разгоравшегося боя. Снаряды и мины рвались уже поблизости. Усиливалась и пулемётно-автоматная стрельба. С той и другой стороны. Бои возникали в различных местах лесного массива. Кое-где отходили сами партизаны – им незачем было удерживать территорию.

На четвёртые сутки завязался упорный бой. Потери партизан были незначительны, но задержавшийся по какой-то причине батальон одного из отрядов разбился на мелкие группы. Большинство из них оказались без запасов боепитания для рации и продовольствия, оставшегося на санях, которые рванули куда-то в сторону.

Поэтому каждый командир группы принимал решение самостоятельно: одни надеялись прорваться через кольцо окружения в белорусские леса; другие решили отсидеться в лесу в расчёте на то, что гитлеровцы не станут долго блокировать опустевший лес.

Вдобавок вновь повалил снег. Казалось, он кстати: отвлечёт противника. Но не тут-то было. Он основательно сковывал движение партизан в лесу. Появились сугробы. Тут неожиданно поднялся сильный ветер, затруднявший видимость. Бороды, усы и ресницы были облеплены снегом.

Началось нечто похожее на массовое отступление. Возникла неразбериха. Различные подразделения перемешались друг с другом. Всё быстро превращалось в некую разношёрстную толпу куда-то устремившихся на оставшихся гружёных санях и метавшихся между ними людей. Те, у кого сохранились лыжи, изо всех сил старались обогнать друг друга, а те, кто побросал их, уныло месили снег на своих двоих. Кое-кто иногда вскакивал на ходу в проезжавшие сани. Если там было место. Воцарилась суматоха!

С утра следующего дня закрутила настоящая пурга. Появились заносы, с трудом преодолеваемые. Намаялись. Внезапно стемнело. Не разобрать, кто рядом! Некоторые в отчаянии куда-то свернули при обходе сугробов. Всё происходило на удивление бестолково.

Взвод прикрытия группы «связи», следовавший ещё совсем недавно неотступно, куда-то оттеснился вместе с колонной саней. Местами встречались отдельные истощённые лошади с оборванной упряжью. Зрелище было плачевное.

В числе разрозненных групп из уцелевшей части была команда, во главе которой стоял помощник начальника разведки бригады особого назначения, он же командир группы связи и главный радист портативной рации Котельников с двумя непосредственными помощниками Петром Изотовым и Николаем Белиновым. А также трое радистов – Федя Кукушкин, Лёня Щукин и Вася Тихонов, прозванный «Тихоня», с тремя помощниками, прикреплёнными к группе, и для охраны пулемётчик – старший сержант пограничник Саша Бавтута. Всего десять. Ещё для охраны отделение автоматчиков из восьми бойцов с командиром.

Первым помощником командира-радиста был Саня Кузнецов, но и он во время боя неожиданно исчез с повернувшей куда-то группой сопровождения радистов. Возможно, с ними остались Алексей Панкратов, шифровальщица Галя Соловьёва и радист Гришка Василькович.

Всегда подтянутый, порывистый, рассудительный командир, несмотря на исключительно трудное положение, в котором оказалась его команда, сохранял бодрость духа. Позади всё же полуторагодичное пребывание во вражеском тылу. Всегда неотступно рядом находился близкий ему по духу пулемётчик Саша Бавтута.

Было обидно, что приданное небольшое подразделение для сопровождения радиосвязистов исчезло во время одного из очередных боёв. Во время отступления в «чумовой ночи»! С запасом продовольствия и половиной мешка сухарей.

Каким-то образом группа связистов оказалась отрезанной от ушедшей неизвестно куда части бригады во главе с комбригом Шмаковым, комиссаром Малюгиным и начальником штаба Беловым.

В страшном напряжении Котельников держал под пристальным вниманием своих людей, без конца напоминал, чтобы следовали друг за другом, ни на шаг не отдалялись.

Во время неразберихи к группе связи примкнул кое-кто из других подразделений. Рядом оказалось отделение минёров со знакомым Котельникову командиром. Почти тут же появился ещё ряд групп из других отрядов и соединений. Толпы вооружённых людей, стараясь обогнать других, остервенело двигались куда-то вроде бы в одном направлении. Чувствовалось, что каждый озабочен самим собой и одной мыслью – как можно скорее покинуть блокированную местность, подвергавшуюся обстрелу. Все куда-то изо всех сил стремились. Но вряд ли кто-либо точно знал куда!

В заснеженном лесу Котельников обнаружил, что с ним оказалось только одно куцое его подразделение из тех же десяти душ.

– Куда-то всё исчезли. Будто их накрыл снег и в нём растворились. Прямо чудеса!

Пошли седьмые сутки блужданий по заснеженному лесу. Двигавшиеся рядом боевые товарищи изменились до неузнаваемости. Лица людей осунулись, потускнели. Вдобавок обросли щетиной. Они устали стряхивать с себя прилипавший снег. Перед запорошенными глазами возникали снежные чучела!

Чего греха таить, противник умело вёл огонь. И силы осаждённых тоже были небеспредельны. Приходилось останавливаться на привал. К тому же у каждого была своя ноша: комплект батареи «БАС-80», внешне напоминавший строительный кирпич и примерно такой же тяжести, а также анодные батареи. Они помещались в удобном ящичке небольшого размера с ручкой. Вес немного превышал шесть килограммов.