— Но ты справилась? — мгновенно становясь серьезным, осведомился Артур. Видимо, в этом и крылась причина сегодняшнего странного поведения.

— Да, можно и так сказать, — отозвалась призрак.

— Молодец, — хотелось умыться и выпить кофе, а не продолжать этот затянувшийся разговор. — Но если не можешь держать себя в руках — отправишься в ларец. Ясно выражаюсь?

— Да, господин, — прозвучало ледяным тоном.

Удовлетворенно кивнув, Артур вышел из комнаты, размышляя о том, почему Ксюша еще не вернулась. Букетик лаванды на подоконнике вспыхнул синим пламенем и мгновенно превратился в пепел.

Возвращаться домой Ксюше было безумно страшно, не смотря на обещание Артура, что родителей там не будет. А вдруг, её уже объявили в розыск, и бдительная соседка позвонит им или в полицию? А вдруг брат заболеет, и мать вызвонят забрать его из сада? А вдруг… Но дверь оказалась закрыта на все замки, и это уже немного успокаивало.

Неслышной тенью Ксюша скользнула внутрь, замерла на минуту в коридоре, ловя малейшие шорохи, а затем сняла обувь и прошмыгнула в свою комнату. Толкнула приоткрытую дверь, на которой, вопреки всем её мольбам, никогда не было замка — и ошеломленно застыла на пороге.

Все её вещи валялись на полу в жутком беспорядке: разодранные конспекты, разрезанная одежда, разорванные фотографии со школьного альбома, когда еще была пара настоящих подруг. Всё то немногое важное, что принадлежало ей, было с максимальным цинизмом растоптано и уничтожено. Почти у самых дверей стояла спортивная сумка — видимо, с расчетом, что Ксюша, схватит её и сбежит, заливаясь слезами. Но только вот слёз не было. Ксюша внезапно ощутила презрение и брезгливость, стыд за этих людей — словно стала свидетельницей некрасивой сцены на улице. Уже не ожидая ничего хорошего, заглянула в сумку — и убедилась в своих предположениях, обнаружив там какой-то мусор.

Конечно, всё это сделал обиженный отчим. Ксюша урывками помнила тот вечер — и не хотела вспоминать, но судя по словам матери, досталось ему прилично. И вовсе не от хулиганов. Значит, это он решил отыграться, низко и подло, словно злой подросток — при молчаливом согласии матери. Ксюшу здесь больше ничего не держало. Она действительно не желала больше знать такую родню.

Бельё удалось найти только в секретном ящике, куда Ксюша прятала красивые, купленные на стипендию вещи — потому что всё остальное оказалось уничтожено с особой тщательностью. Джинсы и пара кофточек уцелели лишь потому, что резать их было довольно сложно. Про обувь благополучно забыли, кроссовки никто не тронул. А красивое платье, которое мама всё хотела отдать подраставшей дочери своей подруги, Ксюша нашла в родительском шкафу. Вытащив из-под кровати старый рюкзак, она аккуратно сложила в него все эти вещи; вытряхнула из сумочки косметику, студенческий, паспорт, карточку и несколько купюр, рассовала по боковым карманам. В последний момент вспомнила про зарядку для телефона.

А затем отправилась в большую комнату, к книжному шкафу, где лежали все документы. Где-то глубоко внутри Ксюша боялась, что её свидетельство о рождении тоже порвано… но, к счастью, мама еще не сошла с ума. И Ксюша забрала всё, что касалось её, могло понадобиться в будущем, заставить позвонить. Вернулась в комнату, закинула на плечо рюкзак, оглянулась напоследок… Взгляд скользнул по четырем стенам, в которых прошла большая часть жизни. По обоям, которые рассматривала перед сном, потёртой мебели, окну во двор… Задержался на чудом уцелевшем пузырьке в золотой оплетке — и Ксюша поспешно засунула его в карман.

А затем уверенно покинула ставшей чужой квартиру, чтоб никогда больше не переступать порог этого дома.

К шаману Ксюша тоже не пошла. Какое-то время бесцельно бродила по улицам, ничего не замечая вокруг, занятая своими мыслями — и в то же время абсолютно не в состоянии сосредоточиться ни на одной из них. Отыскала небольшое кафе-столовую, где можно было подключить зарядку, купила стакан чая — и присела у окна, глядя на низкое, серое небо. Где-то на краю сознания мелькнуло, что зонт она так и не взяла — но этот факт не вызвал никакого сожаления.

Ксюша не стала ждать полной зарядки аккумулятора. Допила безвкусный чай, вышла на улицу и остановилась: палец замер над кнопкой включения телефона. Надо ли? Кто ей позвонит? А вдруг мама? Глубоко и тяжело вздохнув, Ксюша прижала кнопку.

Засветился экран, загрузилась система, замигали сообщения, заставив сердце предательски ёкнуть. Но уже спустя пару мгновений Ксюша успокоилась: это оказались субботние смски от Никиты и пара пропущенных звонков от него же — вчерашним и сегодняшним числом.

Не успела Ксюша положить телефон в карман, как он зазвонил — и она, минуту поколебавшись, ответила.

— Привет, — вопреки всем стараниям прозвучало как-то безрадостно.

— Привет, чего такая кислая? — бодро прозвучал в трубке голос Никиты. — Долго еще будешь недотрогу изображать, я тебе два дня названиваю!

— Прости… — Ксюша вспомнила слова Артура, осеклась. — Не было возможности зарядить аккумулятор раньше. О сегодняшнем дне рождения я помню.

— Ага, еще бы ты о таком забыла, — кажется, в его тоне сквозила издевка. — У тебя хоть одеть что приличное есть?

«Надеть», — мысленно исправила Ксюша.

— Есть, — как можно беспечней соврала она.

— Ну ты смотри, накрасся там, что ли, поярче, — продолжал увещевать Никита, и Ксюша спросила себя — почему он так переживает? — Не хочу лохануться. На подарок забей, я возьму. Встретимся на центральном минут за пятнадцать.

— Хорошо, — отозвалась Ксюша, и Никита повесил трубку.

Спрятав телефон в карман, Ксюша поправила на плече рюкзак и как-то странно невесело улыбнулась. Она не была дурой и никогда не была слепой — просто не хотела замечать вещи, которые сделали бы её жизнь еще безрадостней. И теперь она спрашивала себя: как мог парень, в течение нескольких лет казавшийся ей самым лучшим, красивым, добрым и умным, оказаться таким… таким… «Артур уже, наверное, обедать сел, — внезапно подумала Ксюша. — Наверное, недоволен, что я так долго. Надеюсь, он не ждет меня?!»

И она поспешила к дому шамана, на бегу мысленно заканчивая предложение: таким глупым и грубым по сравнению с настоящим мужчиной!

Дверь оказалась открыта — её ждали. Ксюша зашла в дом и практически тут же заметила в гостиной Артура, стиравшего с мебели пыль.

«Мог бы не утруждаться, я б сама убрала!» — подумала Ксюша.

«Ну наконец-то вернулась», — мелькнуло в голове у Артура, который уже не знал, чем заняться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он мог бы спросить, как прошло и что её так задержало, но на лице и так читалось: отвратительно, всё отвратительно; к тому же, задавать подобные вопросы было не слишком вежливо. Ксюша стояла перед ним совершенно молча, в глазах сквозило разочарование и усталость, а потертый рюкзак на плече явно не способен был вместить много вещей. Хотелось её утешить и приободрить, вот только сейчас все заверения не помогут — для начала ей просто надо пережить эту ситуацию.