Ксюша растерянно моргнула, сама не понимая, что произошло.

— Всё хорошо, просто не делай так больше. Для тебя это небезопасно, — сдержанно пояснил Артур, отступая. — Спасибо за ужин, мне надо поработать у себя.

Он быстрым шагом покинул кухню, оставив Ксюшу одну.

«Мия, где ты?! Мия, ответь мне. Я знаю, ты меня слышишь, я тебя найду. Мия! Да где тебя духи носят!»

Артур открыл глаза и откинулся на спину — прямо на пол, на котором сидел. Всё было не так. Собственная беспомощность начинала бесить. Обида на то, что его внезапно и подло бросили — росла. Артур понимал, как это плохо, как опасны подобные эмоции — но ничего не мог с собой поделать. Он всё ждал, когда наступит смирение, но постепенно накатывало лишь равнодушие.

И Ксюша билась внутри. Эта глупышка отдала ему немного своей энергии, даже не подозревая, что открылась. Артур с легкостью теперь мог прочитать её чувства на тот момент, но это казалось так же низко, как подглядывать за кем-то в ванной. Хах! Ксюша его не спрашивала! Энергия источника была достаточно сильна, чтобы просто внушить ощущения: огромной благодарности, привязанности, волнения, притяжения.

Она вела себя так скромно, что Артур напрочь забыл: в восемнадцать лет даже невинность — не показатель того, что человеку чужды земные страсти. Избирательность Ксюши вызывала лишь уважение, вот только у неё же был парень, которым она всего пару дней назад так восхищалась… Может, просто совпало. Может… Артур мысленно махнул рукой, осознав, что бесполезно выяснять, почему именно в тот момент, когда он держал её ладони, в Ксюше вспыхнул огонёк желания.

Да и спать давно было пора — поиски Мии изрядно вымотали.

Но даже после расслабляющего теплого душа уснуть долго не получалось. Трэя так и не вернулась с отчетом — но это не могло послужить причиной. Лишние мысли лезли в голову — но Артур их отогнал, сконцентрировавшись на своём мерном дыхании. Ксюша на втором этаже беспокойно крутилась в кровати — и этот едва различимый звук резал по сердцу.

— Жанна?

Не заглядывать же самому мысленно в спальню к девушке. Приличия никто не отменял.

— Ей плохо, шеф, — как-то задумчиво отозвалась призрак после паузы.

— Снова лихорадка? — чуть удивленно переспросил Артур. Он считал, что источник стабилизировался, и Ксюше больше ничего не угрожает.

В ответ прозвучало что-то наподобие грустного смешка. Странно, но Жанна, всегда отвечавшая бойко и чётко, сейчас вела себя совершенно иначе — будто его личного солдата вмиг подменили.

— Жар другого рода, шеф, — всё-таки ответила призрак. — Она влюбилась. Она повзрослела. Но её парень с этим справится. Правда?

Артур не ответил. Сел на кровати, растирая лоб рукой, затем резко поднялся на ноги, натянул футболку и отправился на второй этаж.

На стук никто не ответил, и Артур нарочито медленно отворил дверь. В комнате было довольно душно, а Ксюша и не думала притворяться спящей: только тускло сверкнула глазами, забившись в угол и закрываясь подушкой.

— Сегодня тяжелая ночь, мне тоже не спится, — пояснил своё появление Артур. — Вот, это должно тебе помочь.

Он поставил на подоконник над батареей маленькую вазу с букетом сухой лаванды и чуть приоткрыл окно, чтобы проветрить комнату. Взгляд Ксюши не отпускал ни на мгновение, льнул к спине, заставляя горячие мурашки выплясывать под кожей. Она сидела так тихо — будто в напряженном, испуганном ожидании, — что Артур даже дыхания её различить не мог. И вся неоднозначность этой ситуации, хрупкая черта, за которой могло раскрыться то, что оба пока предпочитали утаивать, мечом ответственности нависла над головой Артура.

— Спокойной ночи, — твёрдо произнёс он, не оборачиваясь.

Специально не глядя в сторону Ксюши, спешно покинул комнату и плотно прикрыл за собой дверь.

Кажется, он напугал её поздним визитом. Что ж, так даже лучше: страх быстро спускает с небес на землю и заставляет думать о более важных вещах, чем сердечная тоска.

Так и случилось. Когда Артур вернулся к себе и прислушался, Ксюша уже не ворочалась: то ли начинала дремать, то ли уже спала сладким сном. Он сам устало упал на кровать, глядя в темный потолок и мысленно отгоняя жалящие стайки ненужных вопросов. Ответы всегда есть внутри, но некоторые вещи лучше не допускать до сознания — так проще.

В коридоре тихо скрипнула половица.

Артур насторожился. В этом доме, окруженном защитным барьером от посторонних сущностей и животных, всегда было очень тихо. Легкие, едва различимые шаги приблизились, медленно начала открываться дверь в его комнату — и Артур сразу поднялся навстречу. Тусклый свет электрического камина выхватил их темноты появившуюся на пороге Ксюшу. Почти неслышно ступая босыми ногами по полу, как в первую свою ночь в этом доме, она зашла в спальню и медленно направилась прямиком к кровати Артура.

— Опять бродишь во сне? — тихо спросил тот, но ответа не получил.

Ксюша подступила вплотную, остановилась и подняла голову, прямо глядя Артуру в глаза. Она не спала, она пришла к нему, и осознание этого горячими толчками билось в висках, заставляло зрачки расширяться, словно так он мог прочитать, изучить её всю — и навечно оставить этот момент в своей голове. Ксюша мягко качнулась вперед, теплые девичьи руки легли ему на грудь, и алые, чуть приоткрытые губы нерешительно потянулись к губам.

— Жанна? Не ожидал от тебя, — внезапно строго произнёс Артур, и Ксюша замерла.

Побледнела, отпрянула, опустила голову, мгновенно разрушая всё запретное волшебство. Произнесла тихо, но чётко:

— Я хотела ей счастья, шеф.

Артур вздохнул с какой-то неопределимой смесью эмоций и ласково накрыл её плечо ладонью.

— Жанна, ты была хорошим воином, — начал он, и Ксюша поджала дрогнувшие губы. — Ты храбро сражалась, но когда вас взяли в кольцо, не смогла себя убить. Эти ублюдки надругались над тобой, замучили насмерть. И сейчас ты готова нарушить главное правило и вернуться в ларец, бесконечно переживать тот момент — только, чтобы малознакомая тебе девушка была счастлива?

Ксюша подняла на него странно поблескивающие, но сухие глаза, слабо улыбнулась.

— И вы, шеф, — едва различимо прошептала она. — Я же всё вижу.

Артур хотел было ответить, но промолчал — и Ксюша продолжила во внезапном приступе отчаянной откровенности:

— Я ждала окончания войны, чтобы ему признаться, а надо было жить, пока живы. Так бы нам досталось хоть немного счастья. И не было бы так горько умирать. И вы — не упускайте момент.

— Уходи, пока я не передумал, — глухо произнес Артур.

У каждого из них была своя горькая история, но… если дать призраку волю, если допустить в себе хоть каплю сочувствия — больше не сможешь им управлять. Он искромсает твою жизнь, пытаясь исправить собственную.