chitay-knigi.com » Разная литература » К величайшим вершинам. Как я столкнулась с опасностью на К2, обрела смирение и поднялась на гору истины - Ванесса О'Брайен

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 108
Перейти на страницу:
позволяющий бездушным ветрам судьбы диктовать вам свои условия. Принимая решение, ты обозначаешь точку отсчета, к которой можно будет вернуться через неделю, месяц или год, когда наступит время количественно оценить результаты и сказать: «Слушай, подруга, а ты молодчина! Поздравляю!» или «Слушай, подруга, ты облажалась, но я все равно в тебя верю». Даже если был сделан неверный выбор, при тебе всегда останутся знания, навыки и опыт, с которых ты начала, плюс то, чему тебя научили ошибки. Этого у тебя никто не отнимет.

Я приняла предложение о работе в GE Capital, обозначила точку отсчета, а затем двинулась по новой, сложной траектории. Успеха никогда не достигнешь, если двигаться по прямой. Такое добровольное крещение огнем было одним из самых мудрых моих решений. Джека Уэлча можно было любить или ненавидеть, но никто не стал бы возражать против того, что он гений. Он решил, что каждый проект GE должен становиться номером один или два в своей нише. Чтобы конкурировать и завоевать этот сегмент рынка, необходимо было очень точно выбрать политику ценообразования и модель действий. Джек Уэлч напоминает мне Роберта Дюваля23 (только в сериале «Одинокий голубь», а не в «Великом Сантини») с его неоспоримым здравым смыслом и умением определять цель. То, что я усвоила в GE – «Быстрота, простота, уверенность в себе», – осталось со мной на всю жизнь и поддерживало во всем, что мне довелось пережить, покинув Кротонвилль.

Почти 20 лет спустя я покидала Эверест, как ребенок, отправленный спать без ужина, но я приняла решение определить новую точку отсчета и инвестировать время и усилия, которые нужны будут, чтобы однажды вернуться и добраться до вершины. Впереди было лето 2010 года, я вступила в местное туристическое общество и начала осваивать пешие маршруты в окрестностях Гонконга, причем некоторые из них был достаточно сложными. Мы с Россом разработали стратегию, основное внимание в которой предстояло уделить аэробным и анаэробным тренировкам в помещении, что помогало не страдать от типичных для Гонконга жары и выматывающей влажности 90 %. Мы беседовали с ним о влиянии большой высоты и о том, как с максимальной пользой использовать каждую драгоценную молекулу кислорода.

– Мне надо быть сильной, – сказала я, – но еще мне нужно быть умной.

– Тогда давай сосредоточимся на кардиотренировках, – согласился он. – Давай запланируем несколько сверхинтенсивных интервальных тренировок, чередуя их с короткими, но существенными анаэробными упражнениями и менее интенсивными периодами восстановления.

– Звучит интересно, – ответила я, преисполнившись энтузиазма и позитива.

Это оказалось ни капельки не интересно. На самом деле, на мой взгляд, весь смысл кардиотренировок в том, чтобы напрочь забыть, что такое удовольствие. Только начнешь радоваться, понимая, что достигнут некий максимум, как надо все менять и начинать заново, просто чтобы не дать телу самодовольно расслабиться или привыкнуть двигаться только в одном комфортном темпе. Ненавижу ощущение, будто в моих переполненных молочной кислотой венах течет не кровь, а едкий «Domestos». Я усердно тренировалась пять дней в неделю, сосредоточившись на кардиотренировках, делая тело более жилистым и крепким, а не тупо набирая мышечную массу. Когда для силовых тренировок я надевала рюкзак с утяжелителями, его вес не превышал 8 кг, примерно столько будет весить кислородный баллон в день восхождения на вершину.

После нескольких недель вынужденного самоограничения почти все становится привычкой. Перестаешь раздумывать, проснувшись, стоит или нет пропустить сегодня тренировку (ну, только разочек, только сегодня), просто поднимаешься и идешь тренироваться. Интересно, неинтересно, больно, приятно, неприятно, об этом больше не задумываешься; это просто твоя жизнь, и ты живешь так день за днем, потому что это работа, которую надо делать. В полном соответствии с планом Росса, постепенно стали возрастать ловкость и выносливость, увеличивался и объем легких. Время от времени я даже испытывала «эйфорию бегуна» – прилив чистейшей животной энергии и ощущение блаженства. Мне нравилось понимать, что тело живет по-настоящему, для меня это и правда очень важно, потому что раньше мое тело никогда мне не нравилось. В детстве я была болезненно застенчива. Бабушка со стороны отца качала головой с нескрываемой неприязнью и говорила: «Фу! Ну и здоровенные же у тебя титьки». Я старалась одеваться так, чтобы грудь казалась незаметной или хотя бы меньше, до того крепко вколотили в меня мысль, что я рождена с неким отвратительным уродством, из-за чего я автоматически считала себя глупее и хуже других девчонок. Я терпеть не могла покупать топики размера 12 и трусики на размер меньше. Когда тебе ничего не подходит на вешалке в магазине, появляется мерзкое, но сильное ощущение, что это ты никуда не годишься.

Когда я была еще подростком, мать помогла мне обратиться в медицинскую страховую компанию и запросить операцию по уменьшению груди по медицинским показаниям, утверждая, что такой груз может создать для меня серьезные проблемы в будущем. Я ждала эту операцию. Мне хотелось, чтобы ее провели поскорее. По-моему, я даже не вполне понимала, чем будет «шрам в форме якоря», который остался у меня после подтяжки сосков выше и смещения полушарий, похожих на два широко гримасничающих смайлика. И конечно же, я не сознавала, что позднее в моей жизни встретятся и парни, и мужчины, которые станут проявлять ко мне такое же отвращение «Фу! Да что с тобой такое?», от чего я снова и снова буду ощущать такой же укол стыда, как от бабушкиных комментариев. Еще одна процедура, проведенная через 5 лет, скорректировала расположение сос-ков и сгладила шрамы, однако, к сожалению, о женщинах судят по-прежнему. Одета ты или раздета, кому-нибудь непременно что-то в тебе не нравится, и по какой-то причине все уверены, что имеют право комментировать.

Английский язык не более дружелюбен к женщинам, чем средний альпинист. У мужчины может быть «жирок на боках» или «пивной животик», а у женщины – «жирная задница» или «толстые ляжки». С годами мне пришлось составить себе новый словарный запас и научиться с любовью смотреть на свое обнаженное и покрытое шрамами тело, не боясь критического взгляда тех, для кого близость была просто еще одной зарубкой на краю постели. Мне предстояло выстроить свою жизнь с кем-то, кто полюбит меня со всеми моими шрамами, видимыми и невидимыми, и им оказался Джонатан.

К концу июня, почти через три месяца после возвращения с Эвереста, я стала сильнее и легче, и горькое лекарство унижения было почти усвоено. Я чувствовала, что готова снова идти вверх. Я осторожно заговорила на эту тему с мужем и увидела, как он тут же перешел в режим максимального напряжения.

– Я изучала логистику для подъема на другие горы, не обязательно на Эверест, –

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 108
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности