гендерную статистику в среде руководителей лишь в 1998 году, и я с интересом следила за этими цифрами по мере того, как в числе руководителей высшего звена в бизнесе появлялось все больше женщин. Это было похоже на эпическое соревнование черепахи с зайцем. По данным Fortune, количество женщин-генеральных директоров в числе главных 500 руководителей бизнеса мира росло… но так… так… так медленно – и, наконец, достигло 15 к 2000 году. А потом их стало все меньше, и меньше, и к 2011 году осталось только 12. Можете себе представить мой восторг, когда в 2014 году этот показатель вырос до 24? Да, это была весомая победа на то время: 24 женщины среди 500 генеральных директоров. Но это всего лишь 4,8 %. К 2014 году из 3696 альпинистов (не считая шерп), побывавших на Эвересте, женщин было 415. Это 11 %. Таким образом, вероятность того, что женщина-исполнительный директор получит повышение и станет генеральным директором, составляет менее половины от вероятности того, что женщина-альпинистка сумеет подняться на высочайшую гору планеты. И я лишь отчасти шучу, говоря, что женщинам-руководителям необходимы кошки, чтобы добраться до вершины.

Мне не потребовалось много времени, чтобы обнаружить неприятные для женщин недостатки в альпинистском снаряжении. Пока мы тренировались на леднике Фокса и в базовом лагере на Эвересте, взбирались по крутым склонам и стремительно дюльферили вниз, инструкторы показали нам, как прикрепить жумар к неподвижной веревке, как сдвинуть устройство вверх, как потянуть вниз, чтобы проверить натяжение, а потом подтягивать свой вес, грамм за граммом, вверх, чтобы начать подъем.

– Все довольно просто, – говорил инструктор. – Дер-жи жумар, большим пальцем сдвигай вверх, чтобы он зажал веревку, и только потом тяни вниз.

И правда, в теории все достаточно просто, но жумар рассчитан на руку среднего мужчины, а у меня она значительно меньше. Большой палец у меня даже не дотягивался до механизма, не говоря уже о том, чтобы что-то им делать. Приходилось хватать жумар одной рукой, а другой продвигать его. Иными словами, при этом у меня не было свободной руки, которой я могла бы в случае необходимости, выровняться или схватиться за веревку. Вместо того чтобы сделать несложное для мужчин движение большим пальцем, мне приходилось прилагать усилия, чтобы поднять всю руку, а поднимать руку на значительной высоте по усилию равнозначно попытке выжать вес среднего взрослого яка. Если только мужчина-альпинист не будет пытаться подняться, держа одну руку привязанной за спиной, получается, что я, преодолевая каждый сантиметр по вертикали, трачу в два раза больше сил, чем он. Я предложила лоббировать гендиректора компании, выпускающей жумары, и подала идею начать производство жумаров меньшего размера, предназначенных для женщин, однако у представителя компании, которая организовывала сопровождение альпинистов, мое предложение вызвало не больше энтузиазма, чем салат из гусениц.

С самого начала я говорила о том, что хочу, чтобы мой успех можно было точно измерить, однако я никогда не думала ни о чем ином, кроме традиционных критериев, а подобное дело редко удается так просто. За пару поколений до меня, в эпоху моих дедушек и бабушек, можно было, имея в кармане всего лишь диплом средней школы, подняться по карьерной лестнице благодаря своему уму и трудолюбию: надо было лишь показать себя, быть смекалистым и много работать. Позднее, в эпоху моих родителей, если ты мечтал о карьере в серьезной компании, надо было как минимум получить диплом бакалавра. В моем поколении мишень отодвинулась еще дальше; МВА – хорошее начало, но нужна готовность сменить работу и перебраться в другой город или даже в другую страну. Независимо от того, насколько вы сосредоточены на одной цели, надо располагать достаточно широким кругозором, оценивая, как вы планируете ее достичь. Все сводится к Дарвину. Недостаточно быть самым умным или самым сильным; необходима готовность к адаптации.

Я училась в местном колледже в Мичигане, а затем отправилась в Нью-Йорк, чтобы получить степень бакалавра экономики в тамошнем университете. Чтобы содержать себя и оплачивать учебу, я работала офис-менеджером в брокерской компании, которая занималась коммерческой недвижимостью, и там у меня был карт-бланш: я могла вести дела так, как хотела. Я познакомила фирму с ее первым компьютером, стала обрабатывать в электронном виде все коммерческие предложения и составила базу данных всех кредиторов и потенциальных клиентов. Я делала все возможное при каждом удобном случае, поэтому босс и команда любили меня и позволяли устанавливать свой собственный график занятий. На сон и другие маловажные занятия при этом оставалось не так уж много времени, но я знала, что образование – ключ к продвижению в мире бизнеса.

Однажды, вскоре после получения диплома бакалавра, я провела полчаса, выделенные на ланч, на ярмарке вакансий в центре города, разговаривая с представительницей GE Capital, подразделения General Electric в то время. Я ничего не знала о GE, кроме того, что они делают лампочки и холодильники и заставляют работать всякие умные штуки. Моя собеседница оказалась очень знающей, на нее произвело хорошее впечатление, что мне удалось преобразить крошечное агентство недвижимости, пока я училась. Не прошло и недели, как она предложила мне место в программе финансового менеджмента GE. Хотелось бы мне сказать, что это была настоящая вакансия мечты, но это было еще лучше. Предполагалось, что я соглашусь работать за меньшую зарплату, уеду из Нью-Йорка и буду переезжать на новое место каждые полгода в течение 2,5 лет. Элитная учебная программа включала пять сменяющих друг друга заданий, распределенных по двадцати пяти бизнес-филиалам GE Capital, плюс обязательное полугодовое обучение на курсах руководителей в Институте развития менеджмента GE. Составителем этой программы и главным преподавателем был сам Джек Уэлч, и обучение проходило в городе Кротонвилль в штате Нью-Йорк. Это многое для меня значило: книга Джека Уэлча «Мои годы в GE» была настоящей легендой в мире литературы о бизнесе.

– Я подумаю, – ответила я.

И действительно принялась думать, долго и напряженно. Начиная с первого своего места работы, я неуклонно продвигалась вверх. GE пригласила меня на должность с меньшей оплатой, но разве не в этом суть инвестиций? Вы вкладываете что-то, надеясь получить нечто лучшее. Решиться на инвестиции означает проявление оптимизма, особенно когда вы инвестируете в себя. Вы заведомо соглашаетесь на риск, потому что иначе, отказавшись вкладывать в себя, вы окажетесь в тупике.

Для меня, тогда и сейчас, самое главное – принять решение. Список правил принятия решений очень короток: решай, решайся. Прими решение, вот и все. Нерешительность равнозначна утечке личной ответственности, она означает, что у вас что-то не в порядке. Лучше сделать неверный выбор, чем вообще ни на что не отважиться, потому что нерешительность – выбор,