Гнат утверждал, что для прозрения нужно долго тренироваться. Он ошибся. Алета увидела их через пять минут. Она ойкнула и показала пальцем:

— Вон! Двое! Идут мимо фонаря! И встали!..

Яр ровным счетом ничего не видел. Высоко было, да и ночное освещение не слишком помогало.

— А впрочем…

Там, где секунду назад никого не было, Яр вдруг различил две черные смутные фигуры.

Конечно, он не мог наверняка знать, что это те самые невидимки, от которых искал спасения Гнат, — ведь слишком высоко, да и ночное освещение… Но почему-то сейчас Яр не сомневался — это они.

— Это они, — тихо сказал он.

Алета посмотрела на него нестерпимо глубокими глазами, открыла рот и громко радостно засмеялась.

Яр отшатнулся. Он решил, что его старшая жена сошла с ума.

* * *

После той ночи они на какое-то время расстались: Яр внезапно обнаружил, что погряз в долгах, и решил вернуться к работе, а Алете как раз нужно было пройти очередной курс омоложения.

— Не забывай о девчонках, — строго наказала она перед тем, как покинуть квартиру.

Он обещал не забывать.

Трое суток просидел Яр дома. По четыре часа в день он работал в виртуальном офисе, сортируя статистические данные, формируя таблицы и рассылая их адресатам согласно утвержденному списку. Работа была скучная, но Яр сочетал ее с общением — и это несколько скрашивало монотонность его занятия. Накормив личный счет порцией заработанных пойнтов, он с легкой душой подключался к сети развлечений и проводил там остаток дня. Домашний кулинар обеспечивал его вкусной едой, тихие незаметные сиберы поддерживали порядок в квартире, электронные системы дома следили за температурой и влажностью в комнатах и обеспечивали максимальный комфорт жильцу.

Если что-то и портило Яру жизнь, так это неведомые существа-тени. Они приходили к нему во снах, окружали его и пытались убить десятками способов, а он, защищаясь, резал им глотки огромным ножом — и просыпался в липком, будто кровь, поту.

Эти твари были одной из причин, почему он отсиживался дома. Он боялся выйти на улицу, боялся столкнуться с одним из этих существ. Он даже к окнам теперь не подходил. А к запертой двери его квартиры для надежности и большего спокойствия был придвинут тяжелый, сделанный под старину письменный стол.

Яр понимал, что рано или поздно наступит момент, когда ему придется открыть дверь и покинуть квартиру, но пока он старался об этом не думать.

Этот момент случился в самом начале четвертых суток его одиночества.

Часы показывали половину первого ночи, когда прозвучал призывной сигнал комми. Звонила Алета — чтобы определить это, Яру не обязательно было смотреть на засветившийся экран. Когда-то давно он сам выбрал эту звенящую мелодию из стандартного набора «сэйев» для обозначения входящих вызовов от старшей жены.

Яр принял звонок, переключил изображение на большой экран.

— Да?

— Приезжай, — сказала она, даже не поздоровавшись. — Приезжай немедленно.

Яр снял с онемевшей руки джойстик. Размял пальцы, потянулся, зевнул.

— Ты знаешь, сколько сейчас времени?

— Мне все равно! — Алета выглядела странно. Кажется, она была близка к истерике. — Приезжай как можно скорей!

Изображение на экране прыгало — у Алеты сильно дрожали руки. Она вся дрожала.

— Что случилось?

— Не спрашивай ничего! Выходи из дома и садись в такси!

— Может, стоит вызвать правохранителей?

— Нет! Нет! — Она разозлилась. — Ты что, вечно будешь болтать?! Говорю же — приезжай! Если ты меня любишь!

— Ладно, ладно…

Она кричала на него. Он старался казаться спокойным, но сердце его уже бешено скакало, а в горле образовалась горькая сухость. Он предчувствовал страшное.

— Я жду тебя… Только вот еще что… — Алета отвела глаза от камеры. Она смотрела на что-то в стороне. Молчала и, кажется, к чему-то прислушивалась. Белое лицо ее сделалось совсем мертвым.

— Да? — не выдержал Яр.

— Вот еще что… — медленно повторила Алета, не глядя на него. — Прихвати нож… Тот самый… Ну, ты понимаешь…

Она отключилась. Экран комми потускнел. В правом верхнем углу высветился маленький значок — сеть потеряна.

Яр выругался, швырнул комми на пол и рывком поднялся с кресла. Первым делом он направился к бару. Разноцветное тусклое стекло глянуло на него его же глазами. Он налил себе водки. Выпил. И налил еще.

Потом он нашел тот самый нож, подкрался к окну и заглянул вниз.

Если бы он увидел там хоть одну подозрительную тень, то ни за что бы не вышел из квартиры. Но, как назло, улица была пуста. Лишь на монументальной гранитной скамье занималась любовными ласками влюбленная парочка.

Яр долго смотрел на них. Потом вздохнул и сказал себе:

— Рано или поздно это должно было случиться.

Он выпил еще немного водки и пошел отодвигать от двери бестолковый, тяжеленный, сделанный под старину письменный стол.

Когда он был пьян, его всегда тянуло в семью.

* * *

Потом он много раз вспоминал ту гонку, выискивая возможности сберечь драгоценные минуты. Много раз он корил и проклинал себя за промедление в квартире: за свою нерешительность, за выпитую водку и долгие сборы.

Если бы он приехал к Алете хотя бы на десять минут раньше!

Если бы преодолел трусость и спустился бы вниз на лифте; если бы сел в ближайшее такси, а не в то, что показалось новей и чище; если бы бежал по лестнице вверх изо всех сил, не останавливаясь для передышек, — тогда, возможно, она осталась бы жива.

И, наверное, многое сложилось бы иначе…

Он вошел в квартиру Алеты, хотя ему следовало бы ворваться в нее. Нож болтался в смешной, разукрашенной стразами сумке «Йелла», вместо того чтоб уже влиться отполированной рукоятью в крепко сжатые пальцы. Яр крался по длинному коридору, осторожно заглядывая в комнаты — а ему нужно было сразу мчаться в спальную комнату и выкрикивать ее имя…

Он упустил время.

Он позволил жене умереть.

Позволил им убить ее…

Алета лежала на красном овальном ковре. Лежала на боку, подтянув ноги к животу, правую руку подложив под голову, а левую прижав к груди. Ее разметавшиеся рыжие волосы словно вплелись в вытканный узор. Рядом валялся комми: золотого цвета «Узи Камра» — он сам советовал ей взять эту модель.

Яр кинулся к жене — и вдруг встал, словно на стеклянную стену налетев. Он увидел их.

Две черные фигуры нависли над Алетой.

Они не двигались — но ускользали от его взгляда. Вернее сказать, это взгляд соскальзывал с них.