таким же хорошеньким, как и вся она.

– Конечно, – чуть смущенно отвечает он и оглядывается. Мне кажется, что он напрочь забыл о моем существовании, как только появилась эта Амина и сейчас судорожно пытается собрать мысли в кучу.

Внезапно мне становится обидно. Вот он вел себя как рыцарь в сияющих доспехах, пытаясь спасти меня от тяжелого труда и нищеты, смеясь вместе со мной и чуть не поцеловав (да, я уверена, что он хотел, и даже не спорьте со мной!), а вот уже не может и толком вспомнить, кто я.

– Меня зовут Марта фон Дервиз, и он мне не друг, – отчеканиваю я ровным голосом, разворачиваюсь и ухожу.

Когда закрываю за собой дверь, прилагая просто титанические усилия, чтобы ей не хлопнуть, слышу слова Алисы, произнесенные таким же нейтральным голосом:

– А ты чего ожидал?

Все я спать.

Глава 12.

Если жизнь и учеба в пансионе до сих пор были терпимыми, то сейчас все мое существование напоминает сплошной ад.

Ад происходит на учебе. Теперь Амина сидит на своем месте, а я среди фриков-середничков. Но мне, честно говоря, плевать. А вот что с моего места прекрасно видна парта Красавчика и то, как он воркует и постоянно прикасается к своей девушке, для меня превращается в настоящую пытку.

Ну, почему? Почему мне так неприятно, что он милуется с другой?! Ведь я же с самого начала знала, что у него есть девушка и что он не может быть моим Прекрасным Принцем ни при каких обстоятельствах. Это так неправильно. Мне хочется себя просто ударить за то, что я чувствую.

Ад продолжается и в общаге. Стены здесь достаточно толстые, чтобы я ничего не слышала. Но я ведь долбанная мазохиста. Я сажусь на стул около нашей общей двери и прислушиваюсь, что они там делают. Кстати говоря, ничего экстраординарного я так и не услышала. Возможно потому, что как только Красавчик намеревается провести время наедине со своей прелестницей, к ним как всегда весьма не вовремя заходит в гости Алиска. С каждым днем я обожаю эту девчонку все больше и больше.

Время идет, боль немного стихает, и я уже решаю, что просто накрутила себя и что вовсе не было никакой дурацкой влюбленности. Фон Дервиз мне просто понравился на чисто физическом уровне, и я перестала себя контролировать из-за того, что запретный плод сладок. Не думайте, я и раньше влюблялась, но никогда это не заходило так далеко.

Теперь я не наблюдаю за ними на уроках, сосредоточив все свое внимание на учебе. Через пару дней уже заканчивается четверть, и все учителя усиленно проводят контрольные и проверочные работы. Я сдаю их не на отлично, но твердые четверки меня тоже устраивают. Впрочем, как и Нарышкина. По английскому я получаю тройку, но и ей я рада. Хотя кто уж больше прыгал от радости – я или Алиска – это надо еще посмотреть.

На стуле около стены я больше также не сижу. Теперь, как только я слышу, что Амина вновь приперлась к фон Дервизу, я беру стекляшку, беспроводные наушники, ложусь на кровать и врубаю на всю мощь музыку.

Кстати, я вам не говорила, что все благородные порывы мне помогать у Красавчика в тот же вечер, когда приехала Амина, и закончились? Он не только забыл о своем желании помочь мне, но и вовсе делает вид, что меня не существует. Вот, это будет мне уроком, не понимающей с первого раза – благородные принцы, конечно же, существуют, но только в сказках.

Дура, дура! Какая же я дура…

Я втыкаю наушники в уши и врубаю «плейлист страдалицы», как я его называю. Здесь песни все надрывные и грустные.

Я не знаю, когда я успела уснуть. Возможно, когда треки стала проигрываться по кругу в сто первый раз. Мне снились сны. Сначала тот самый сон, из-за которого мне приходится с недавнего времени спать со светом. Потому что обычно я просыпаюсь после него в слезах и с застывшим криком в горле. Но сегодня мой обычный кошмар внезапно меняется на прекрасное видение.

Мне снится он, и он рядом. Я могу его обнять и прижаться. Снится его запах, его успокаивающий голос, шептавший, что все хорошо, что он рядом. Кошмары больше не возвращаются, и я с блаженным вздохом прижимаюсь к его успокаивающему теплу.

Просыпаюсь я от того, что кто-то рядом со мной шевелится.

Забив, я поворачиваюсь на другой бок, зарываюсь поглубже в одеяло я продолжаю спать.

Этот самый кто-то тяжело вздыхает около меня.

Спать, спать, спать…

СТОП

СТОП

СТОП

Это что за фигня?

Я пытаюсь скатиться с кровати, и одновременно заорать, но кто-то хватает меня одной рукой за талию, притягивая обратно к себе, а второй зажимает рот.

– Тише, чокнутая, – шипит мой будущий насильник на ухо. – Это всего лишь я.

Я отчаянно брыкаюсь, пытаясь вырваться, но у меня ничего не получается. Страх затуманивает мой мозг, и я уже ничего не соображаю. В комнате горит свет, и я все прекрасно вижу, но тот, кто напал на меня – сзади, и я его не могу разглядеть. Возможно, он подумал о том же, потому что в следующее мгновение я оказываюсь перевернутой на спину, и надо мной нависает мужская фигура. Благодаря свету я могу разглядеть его лицо. Заметив, как мои глаза удивленно распахиваются, а тело немного расслабляется, он усмехается и спрашивает, глядя мне в глаза:

– Если я сейчас отпущу тебя, ты обещаешь мне, что не станешь орать и пытаться убить меня?

Я зло щурю глаза. В голове проносятся миллионы способов убийства этого гада, но я все же киваю головой.

Освободившись от захвата, я тут же вскакиваю с кровати. Оказавшись на ногах, я зло шиплю на фон Дервиза (а вы думали, кто это еще мог быть, с безлимитным-то трафиком входа в мою комнату?):

– Какого хрена, фон Дервиз?

Он тяжело вздыхает, устало смотрит на меня и также встает с кровати, только с другой стороны – ближе к нашей общей двери.

– Прости, Марта, я сам не знаю, – голос его грустный и очень тихий. Он запускает руки в волосы и с силой дергает их.

Только сейчас я замечаю, что выглядит он неважно. Одет до сих пор в школьную форму, только без галстука и жилетки. Рубашка его наполовину распахнута, волосы взлохмачены, под глазами видны тени.

– Что случилось? – спрашиваю я, испугавшись. – Что-то с Алиской?

– Что? – он непонимающе смотрит на