Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вы, наверное, сейчас задаетесь мыслью, а скинула ли я фотки этих дур газетчикам? Да уж, это был бы фурор. Я, конечно, не сволочь, но и ангелом меня не назовешь. Я скинула парочку, с замазанными лицами, но при этом таких, кого все равно можно было бы узнать косвенно. И этих несчастных я отобрала, потому что в настоящее время они были уже замужем, и кто-то даже уже обзавелся детками (представляете, как развлекался этот несовершеннолетний #ловеласдолбанныйизвращенец!). А еще я там нашла несколько фоточек нашей общей знакомой (хи-хи-хи). Сухостой там было лет четырнадцать на вид, и скорее смотрелась смешно, чем соблазнительно. Фотку я себе сохранила, пока не придумав, как можно этот компромат использовать на будущее, но у этого козлины поудаляла все.
Возвращаю стекляшку с заранее отрепетированным выражением шока на лице. Фон Дервиз, кажется, ни на секунду не ведется на это. Он качает головой и укоризненно смотрит на меня:
– Марта, я тебя знаю не достаточно долго, но уже понял, что подобное скорее бы рассмешило бы или привело в безумный восторг. Но твое фальшивое выражение оскорбленной невинности скорее подтверждает мою догадку о причастности к этой истории.
Вздыхаю. Какой же он все-таки умный, мой Красавчик.
Тфу, ты, не мой. Просто Красавчик. Нет, просто фон Дервиз.
Парень поднимает руку и просится выйти. В груди что-то неприятно давит, пока я провожаю его взглядом. Ведь я знаю, что он пошел за НЕЙ. Они помирятся, будут опять вместе, ведь он так сильно любит ее, что сможет все простить. Потом они поженятся. Это будет освещено во всех газетах страны и зарубежья. Может быть, даже покажут прямую трансляцию их бракосочетания по телевизору. Потом они нарожают кучку таких же идеальных деток и будут жить долго и счастливо.
А я стану кошатницей, которая будет до конца дней своих сокрушаться над тем, что сама подтолкнула их друг к другу и сделала возможными их отношения. Вы думаете, что я не понимала, что они помирятся? Конечно, понимала. Но он так сильно любит ее, и ему было так невыносимо больно вчера, что я просто хотела одного – прекратить его страдания.
Я с силой зажмуриваюсь, пытаясь остановить расползающееся черное пятно в моей груди. Дура, какая же я дура. Марта, только не влюбляйся. Не смей влюбляться, Марта!
Дождавшись, пока сердце начнет биться нормально, а дыхание восстановится, я открываю глаза и тут же натыкаюсь на острый взгляд Аннушки. Теперь ее лицо не просто бледное, а чуть посеревшее. Она смотрит на меня неотрывно и напряженно, что я начинаю испытать новое чувство по отношению к этой сучке – жалость. Блин, а она оказывается ничуть не глупее фон Дервиза.
Беру стекляшку, нахожу в контактах аватарку Сухостоя и отправляю ей сообщение: «У него больше ничего нет».
Надеюсь, моя жалостливость не позволит вычислить меня всем остальным.
Сухостой хватает свой планшет, и спустя мгновение я получаю ответное смс: «А у СМИ?»
Я: «НЕТ»
Она: «А у тебя?»
Ух, приставучая, какая.
Я: «А у меня откуда же может быть?»
Она бросает на меня быстрый взгляд из-за плеча и вновь печатает:
«Я заплачу тебе за них»
Рано я решила, что она умная.
Копирую свой предыдущий ответ и опять его отправляю:
«А у меня откуда же может быть?»
И сразу же еще одно:
«Тема закрыта».
Глава 14.
Утро встретило меня блаженной тишиной и теплым весенним солнцем, заглядывающим в окно. Все ребята разъехались на каникулы еще вчера вечером, и даже наша воспитательница осмелилась оставить меня одну без присмотра. Правда Алина Анатольевна обещала звонить каждый день по видеосвязи, проверяя, жива ли я еще и не натворила ли глупостей. Время она специально не стала оговаривать, чтобы я не могла в случае чего подготовиться к ее звонку. Также она предупредила, что если я не отвечаю на три звонка подряд, то она срывается с места и приезжает обратно в пансион.
Мне этого не хочется, так что я проверяю, включен ли у меня звук на стекляшке и, наконец, встаю с постели. Выглянув в окно на внутренний двор, я понимаю, что весна в этом году наступила ранняя и что погодка просто замечательная. Решив, что обязательно сегодня выйду прогуляться, я включаю на всю мощь музыку и, пританцовывая, направляюсь в душ.
Выйдя оттуда освеженной и вдохновленной, я думаю о том, что жизнь не такое уж говно. Но тут мой взгляд случайно падает на смежную дверь с комнатой моего соседа, и все мое благостное настроение вмиг испаряется.
Вчера, после того, как фон Дервиз выбежал за своей девушкой из класса, больше я его не видела. После уроков я отправилась почти сразу на кухню и не возвращалась оттуда до самого отбоя. Я старалась все это время не думать о том, где он и что сейчас делает с этой су…, в общем, не важно.
Мысли о том, как они сейчас, наверное, прижимаются друг к другу, пока летят на полуостров, заставляют меня напрячься. Чтобы прогнать от себя эти видения, я иду к шкафу, нахожу там спортивный лифчик, трусы и Бог знает каким образом попавшее сюда парео. Одев нижнее белье и повязав парео на бедра, я нахожу на стекляшке видеозапись с последним уроком танца живота, который я проходила, и включаю его. Я вообще люблю танцевать, а особенно восточные танцы. Так как записаться на курсы у меня возможности не было, я стала учиться этому искусству через ролики в сети. Правда, у меня не очень получается пока … Ладно, скажем прямо, я отвратительно танцую. Природа обделила меня пластикой и чувством такта. Конечно, сама я считаю, что у меня получается неплохо, но судя по смеху ребят из моей предыдущей школы во время школьных концертов, это только мне так кажется.
Восточная плавная музыка захватывает мое тело, я повторяю телодвижения танцовщицы из ролика и забываю обо всем на свете. Краем глаза я замечаю свое отражение в напольном зеркале. Встав напротив него, я продолжаю двигаться, невольно любуясь сама собой. И наплевать, что у меня вовсе не получается так, как у красотки из Ютуба. Эх, какая красота пропадает.
– Это выглядит горячо.
– Вот же черт! – ору я, от неожиданности подпрыгнув на месте и крутанувшись одновременно. – Какого хрена?!
Фон Дервиз лишь пожимает плечами, как будто не понимая,
