– В самом деле? Простите.

Хватка ослабла, но теплые руки остались у нее на талии. Немигающие глаза уставились в ее, затем взгляд медленно спустился к губам.

Непрошеный жар охватил ее тело, воздух между ними загустел, Эмма с трудом дышала.

Французское окно, ведущее из гостиной на террасу, широко распахнулось. Мистер Редклифф отступил назад, поставив Эмму на ноги.

В проеме стояла Честити Лэнгли. Если, как показалось Эмме, во взгляде мистера Редклиффа ощущалась надвигающаяся опасность, то взгляд Честити был беспощадным. Собственническим. Она быстро зашагала к ним, глядя на Эмму прищуренными глазами.

– Мистер Редклифф, а я вас ищу, – сказала Честити и взяла его под руку.

Годы рисования лиц научили Эмму узнавать искреннее выражение удовольствия. Улыбке, которой он одарил Честити, не хватало искренности. Он напоминал дикое животное, которому помешали охотиться. Пугающая мысль, поскольку Эмма опасалась, что добычей была именно она.

– Вы не собираетесь вернуться в гостиную, сэр? – Честити похлопала ресницами.

– Да. – Он повернулся к Эмме.

– Мисс Траффорд, вы портретист?

Она не могла солгать, поскольку Честити смотрела на нее в упор.

– Да.

– Могу я нанести вам визит, чтобы поговорить о заказе?

Комок в желудке дважды повернулся. Она хотела сказать «нет», но под каким предлогом?

– Конечно, сэр.

– В таком случае увидимся завтра. В три часа вас устроит?

Голос оставался ровным, но ей казалось, что за вежливостью скрывается предупреждение.

– Да, – сказала Эмма, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

Она направилась к французскому окну, заставляя себя шагать неторопливо, а не кинуться прочь, как испуганное дитя. Оказавшись в доме, поискала миссис Вейл и Мадди. Она хотела попрощаться и помчаться домой так быстро, как только понесут ее ноги.

Эмма нашла обеих женщин, они разговаривали с миссис Нейплз. Мадди морщила нос, глядя на пса женщины. Выражение отвращения на лице подруги могло бы показаться комичным, если бы Эмма была в состоянии выдавить из себя смешок или хотя бы улыбку. Но она не могла избавиться от страха, поселившегося в груди при мысли, что мистер Редклифф каким-то образом узнал в ней ту злоумышленницу – женщину, целовавшую его в темной комнате. Она нервно оглянулась.

Мистер Редклифф и Честити стояли у французского окна. Его взгляд следовал за Эммой, как лиса за кроликом. У нее в висках застучало.

«Он знает». Ничто больше не могло объяснить напряженность в его взгляде или то, как крепко он держал ее за талию. Так крепко, что ей подумалось – эти большие руки жаждут разломить ее пополам. Она подошла к Мадди и вымученно улыбнулась хозяйке дома.

– Спасибо, миссис Вейл, за такой прелестный прием.

Миссис Вейл моргнула.

– Вы уже уходите? Вы же только что пришли.

– Мне нездоровится. – Эмма прикоснулась к виску, затем к животу, сжавшемуся от страха.

Мадди взглянула на нее озабоченно.

– Ох, милая, надеюсь, ты не подхватила расстройство желудка. Папа болел довольно долго.

– Нет, это просто мигрень. Я уверена, что она быстро пройдет.

И вернется завтра, когда мистер Редклифф придет с визитом. Может, сказать ему, что она подхватила какую-нибудь ужасную болезнь? Но тогда она не сможет брать новых клиентов, ведь он живет напротив и все увидит. Нет, ничего не получится. Она не сумеет увильнуть от рисования его портрета, если он захочет его получить.

– Я провожу тебя до дверей. – Мадди взяла Эмму под руку. – Не то чтобы я радовалась твоему плохому самочувствию, но ты меня спасла. Я там просто умирала. Этот запах! Не знаю, чем миссис Нейплз кормит своего пса, но это нужно запретить законом. Скажи мне, как тебе удалось нарисовать Альфреда?

– Я подолгу задерживала дыхание.

Мадди хихикнула.

– Бедняжечка. За одно это ты заслуживаешь плату в двойном размере.

Они остановились, и Мадди ее обняла.

– Выздоравливай, пожалуйста.

– Обязательно.

Ей просто нужно оказаться подальше отсюда. Подальше от проницательного взгляда мистера Редклиффа. О, зачем только Лили взяла это кольцо?

Волосы на затылке у Саймона стояли дыбом. В то мгновение, когда Эмма Траффорд заговорила в темноте, когда ее руки вцепились в лацканы его пиджака, его посетило дежавю. А ее мятное дыхание только усилило ощущение. Неужели она и есть его роковая женщина? Но если так, кто тот мужчина, что ударил его по голове?

Пальцы Честити ползли вверх по его руке, отвлекая Саймона от размышлений.

– Вы уверены, что не хотите стаканчик лимонада, мистер Редклифф?

– Боюсь, я должен уходить, мисс Лэнгли.

– Неужели должны? – Честити надула губки.

– Да.

– Но прежде, чем уйти, не желаете ли зайти со мной в дом моей тети, рядом с этим? Я бы показала вам мои акварели.

Эта липкая женщина вышла на охоту за обеспеченным мужем. Саймон не сомневался, что, если он пойдет с ней, она заманит его в спальню, а тетушка «случайно» их обнаружит и потребует, чтобы он поступил порядочно.

– Благодарю, но я действительно должен уйти.

Ее нижняя губа выдвинулась вперед, и Саймон подумал, что сейчас она и ножкой топнет.

– Что ж, надеюсь, вы посетите мою тетю в следующий раз, когда мы приедем в Лондон.

Он кивнул, не отводя глаз от Эммы Траффорд, которая разговаривала с мисс Смит. Она стояла возле настенного канделябра, который подсвечивал ее белокурые волосы, собранные в строгий пучок. До чего невинно она выглядит в платье из темно-синей шерсти, застегнутом на пуговки до самого простенького белого кружевного воротника, украшенного лишь камеей из слоновой кости.

Словно ощутив его взгляд, она коротко посмотрела в его сторону и тут же отвела глаза.

Быть не может, чтобы это робкое создание оказалось той самой чертовкой, что целовала его с таким самозабвением. Она или непревзойденная актриса, или пляшет под дудку властного мужчины, негодяя, способного толкнуть ее на путь воровства и насилия. Он выяснит правду, и если дело в этом, то возмездие обрушится на мужчину, а если первый вариант, то Эмма Траффорд заплатит за свои грехи, особенно если он так и не получит обратно кольцо.

Миссис Дженкинс поспешила подойти к нему. Глаза старухи так и блестели удовольствием от того, что ее племянница стоит рядом с Саймоном.

– Я должен идти, миссис Дженкинс. Где наша хозяйка?

Радостное лицо старухи вытянулось.

– Вы уже уходите, сэр?

– Да. Желаю вам самого приятного вечера, миссис Дженкинс, мисс Лэнгли. – Он заметил на противоположной стороне комнаты миссис Вейл и торопливо подошел к ней. – Мадам, вы не упоминали, что мисс Траффорд тоже художница, как и мисс Смит.