– Нет, мадам, я не женат.

Очевидно, обе они ложатся спать рано, раз его ночные визиты к Вивиан остались незамеченными.

– А та женщина, что жила здесь, ваша родственница? Мы не видели ее уже пару дней.

– Знакомая. Она уехала отдыхать, а я на это время перебрался в ее дом.

Он вытащил часы и щелчком открыл крышку. Его добрая приятельница Маргарет, вдовствующая леди Гриффин, услышав об отъезде Вивиан, пригласила его сегодня на ленч – поиграть в теннис и вообще немного развлечься.

Обе женщины, заулыбавшись, покивали.

– Было приятно познакомиться, дамы, но прошу меня извинить, мне необходимо… совершить моцион.

– О да, разумеется, – ответила миссис Дженкинс, похлопав ресницами. – Это пойдет вам на пользу.

– Вы так любезны, мадам. – Он приподнял шляпу. – Желаю вам доброго дня.

Саймон уже решил, что вырвался из их когтей, как вдруг миссис Вейл тихим голоском произнесла:

– Мистер Редклифф, я… я хочу пригласить вас на небольшой прием, который устраиваю сегодня вечером.

«Черта с два».

– Нет, я…

– Ничего особенного, – добавила миссис Дженкинс. – Просто несколько соседей.

– Приношу свои извинения, но я вынужден отклонить ваше любезное приглашение. – Он снова приподнял шляпу, сделал два шага и остановился. Эти две сплетницы наверняка держат руку на пульсе, а то и на шейной артерии каждого жителя этой улицы, а может быть, и всего Блумсбери.

Саймон снова повернулся к ним. Они смотрели на него с удрученными лицами.

– Возможно, вы, прелестные дамы, смогли бы мне помочь.

Их лица просветлели.

– Мне нужно купить несколько картин для моего нового дома. Не знаете ли вы кого-нибудь из местных художников, пишущих ландшафты?

– Например, мистер Дюбуа, – тут же ответила миссис Вейл.

Миссис Дженкинс сморщила нос.

– Но он француз, а вы знаете, насколько эти французы темпераментны, особенно художники. Моя племянница рисует очаровательные акварели.

– Меня больше интересует масло.

– В таком случае мисс Мадлен Смит, – сказала миссис Вейл. – Она пишет ландшафты. Преимущественно английские сельские пейзажи.

Миссис Дженкинс нахмурилась, глядя на миссис Вейл.

– Но акварели моей племянницы гораздо более утонченные.

Он одарил миссис Вейл своей самой сияющей улыбкой.

– Мисс Смит? Она живет на этой же улице?

– Верно, она проживает со своим отцом в доме номер три.

Дверь дома напротив отворилась, и на улицу вышла держащая в руках обруч девочка, с которой он познакомился вчера, младшая сестра мисс Траффорд. Она некоторое время в упор смотрела на него, а затем покатила обруч по мостовой.

Миссис Дженкинс, прищурившись, смотрела вслед девочке.

– Берегите ноги, мистер Редклифф. Эти обручи – скверные игрушки, и властям следовало бы их запретить. Только на прошлой неделе я слышала, что один из них едва не искалечил лошадь. Почему мисс Траффорд позволяет своей сестре такие развлечения, для меня непостижимо.

У Саймона никогда не было обруча. Его отец, как и миссис Дженкинс, считал их легкомысленными.

– Непременно, миссис Дженкинс. Вы сказали, сестра позволяет… значит ли это, что они сироты?

– Да, их мать умерла довольно давно, а отец – три года назад. Мисс Траффорд делает все, что в ее силах, чтобы обуздать девочку, но Лили в некотором роде сорвиголова.

Он взглянул на девочку. Она снова смотрела на него в упор. До чего странный ребенок! Саймон перевел взгляд на миссис Дженкинс.

– И что же, мисс Смит будет присутствовать у вас сегодня вечером?

– Да! – воскликнула миссис Дженкинс.

– Возможно, я сумею изменить свои планы и посетить ваш прием.

Круглое лицо миссис Вейл порозовело.

– О, как чудесно!

Миссис Дженкинс прижала руку к весьма пышной груди и повернулась к миссис Вейл.

– В девять вечера, верно, Би?

Миссис Вейл с энтузиазмом закивала, и из ее прически выбился седой завиток.

– Да, в девять часов.

– С нетерпением жду вечера, дамы, – отозвался Саймон, страстно желающий познакомиться с мисс Смит.

«Черт побери, я попал в засаду!» Саймон, вошедший в гостиную миссис Вейл, с трудом подавил ругательство. Не видно ни одного мужчины, и все взгляды устремлены на него. Он почувствовал себя мышью перед стаей кошек.

Похоже, шрам на щеке не вызывает у мамаш потенциальных невест Блумсбери такой же неистовой реакции, как у Эммы Траффорд. Или, скорее, его красивый экипаж и мысль о том, что он человек со средствами, перевешивают их привередливость и разборчивость.

Миссис Вейл легко пробилась сквозь толпу. Розовый аромат ее духов повис в воздухе, и так густом от разнообразия цветочных ароматов.

– Мистер Редклифф, я так рада, что вы смогли присоединиться к нашему небольшому приему.

«Небольшому?» Да они толкутся тут локоть к локтю! Это выглядело так, словно все до единой тетки, мамаши и годные в невесты девицы отсюда и до самого Сассекса набились в эту небольшую комнату.

– Всем не терпится познакомиться с вами. Разве это не чудесно? – Уголки ее губ приподнялись кверху, натянув похожую на пергамент кожу.

Он вымученно улыбнулся, гадая, где может находиться мисс Мадлен Смит и сколько времени потребуется, чтобы его представили художнице.

– Могу я предложить вам чашечку чая, мистер Редклифф, или стакан лимонада? – спросила миссис Вейл.

«Чай? Лимонад?» Не иначе Господь решил наказать его за многочисленные грехи.

– Ничего не надо, мадам, хотя звучит это весьма… освежающе.

– Мистер Редклифф! – Миссис Дженкинс уже спешила к нему, размахивая своим носовым платком. – Я хочу вас кое-кому представить. – Она схватила Саймона за локоть и потащила через переполненную людьми комнату, словно он был строптивым ребенком. Остановились они перед невысокой хрупкой барышней, одетой в розовое. – Пруденс, могу я представить тебе мистера Редклиффа? Мистер Редклифф, это моя племянница, мисс Пруденс Лэнгли.

Барышня хихикнула и робко посмотрела на него сквозь ресницы, такие светлые, что они были практически невидимыми.

– Рада познакомиться, мистер Редклифф.

– Мисс Лэнгли. – Он наклонил голову.

Покраснев, барышня поводила пальцем по платью.

Внимание Саймона привлекло какое-то движение. Молодая женщина с распущенными каштановыми волосами решительно направлялась к нему, как амазонка, расталкивая всех на своем пути, а затем безжалостно оттолкнула в сторону Пруденс.