Шарлотта поймала весело-насмешливый взгляд лорда Байэма. В нем не было неприязни.

Элинор, сделав глубокий вдох, повернулась вполоборота к Шарлотте, словно намереваясь представить ее герцогине, но та продолжала засыпать ее вопросами.

— Надеюсь, он не радикал? — Герцогиня грозно уставилась на Элинор. — Не переношу радикалов, им нельзя доверять. А что думает лорд Энстис? Пожалуй, я устрою бал и приглашу мистера Рэдли — и, разумеется, мистера Фитцгерберта тоже. Я сама в них разберусь. Вы собираетесь в этом сезоне в Хенли?

— Да, конечно, — ответила Элинор. — Я люблю яхты, а если погода будет хорошей, то это прекрасная возможность провести летний день. А вы, ваша светлость?

— Конечно. У меня три дочери, которых надо выдать замуж, а, как вам известно, регата — это великолепная возможность. — Она многозначительно кивнула. — Лорд Рэндолф Черчилль сделал предложение мисс Джером через четыре дня после того, как познакомился с ней в Каус на регате.

— Я слышала, что лорд и леди Мальборо были решительно против этого брака, — сказала Элинор. — Правда, то было давно и не смогло помешать их браку.

— Что ж, она была американкой, — заметила герцогиня. — Не всякий готов жениться на американке, какой бы красавицей она ни была и как бы ни были нужны жениху деньги. Например, я не уверена, что решилась бы на это. И тем не менее я буду в Хенли на регате, можете мне поверить… — Она оглянулась вокруг, чтобы убедиться, что ее дочери рядом с ней. Успокоившись, продолжила разговор: — К тому же Хенли — единственное место, где невозможно встретить эту ужасную миссис Лангтри. В Лондоне все знатные леди должны приглашать к себе это жалкое создание, иначе принц Уэльский и весь клан Мальборо отвернутся от вас. Вот как обстоят дела.

— Лучше отказаться от привилегий, чем принимать у себя тех, кто тебе неприятен, — откровенно заявила Элинор.

— Разумеется, — сердито согласилась герцогиня. — Но у вас прочное положение в обществе и нет дочерей на выданье. Я же не могу этого себе позволить. У герцога, да хранит его Господь, нет ни ума, ни влияния, чтобы рассчитывать на государственную службу; я же полностью завишу от мнения света, когда речь идет о выездах и балах. — Она поморщилась, словно от холода. — Вы знакомы с Оскаром Уайльдом и его странным обществом? Говорят, что они весьма забавны и пытаются казаться испорченными… — Герцогиня пожала плечами. — Молодой Фитцгерберт утверждает, что все это — поза, желание эпатировать общество. Он был близок к ним, до того как решил баллотироваться в парламент, но потом ему пришлось порвать с ними. Намечается удачный брак. Мать невесты очень рада. — Голос герцогини оставался спокоен, но по ней было видно, насколько небезразлична ей эта новость. — Она может этим гордиться. Хотя следует признать, что Оделия, если это имя невесты, достаточно хороша собой и точно знает, что ей делать и говорить и как одеваться, а это означает, что у нее достаточно преимуществ. Как вы считаете, миссис э-э-э… — Она повернулась к Шарлотте и подняла на нее свои широко открытые блекло-голубые глаза.

— Миссис Питт, — быстро назвала себя Шарлотта. — Сестра миссис Рэдли. — Она поторопилась сделать это во избежание возможной неловкости, если герцогиня неосторожно скажет что-нибудь. — Разумеется, хорошее воспитание всегда было преимуществом, как и послушность, и мягкость характера.

Герцогиня пристально посмотрела на Шарлотту.

— Не надо шутить надо мной, миссис Питт. Я, возможно, несколько преувеличила. Что привлекательно в невестах, скучно в женах. — Она хмыкнула. — Никто еще не получал от жизни удовольствия, оставаясь в послушании. Если мне приходится принимать у себя людей с дурной репутацией, то я предпочитаю, чтобы это был остроумный джентльмен, а не обыкновенная потаскуха. — Брови ее взлетели вверх. — Что проку от еще одной красивой женщины с репутацией послушной? Приятно было познакомиться, миссис Питт. Если надумаете заехать, буду рада. До свидания, леди Байэм. Аннабел, Амелия, Джейн, идемте! Ради всех святых, перестань пялиться на этого глупого юнца, Джейн! Он никто. Ты меня слышишь, Джейн? — Даже не взглянув в сторону Питера Валериуса, герцогиня, подняв паруса, отплыла с попутным ветром.

Взглянув на Элинор, Шарлотта увидела на ее лице смесь отчаяния, смеха и облегчения. Ее, возможно, позабавило столь яркое разнообразие эксцентричности в людях. Слова здесь были лишними, и обе промолчали.

Извинившись и мило улыбнувшись, Шарлотта отправилась проследить, всем ли гостям хорошо на приеме, продолжает ли играть оркестр, хватило ли напитков, не назревает ли где-нибудь под сенью цветов случайный скандальчик и как ведут себя молодые парочки, должно быть уже уединившиеся по углам, пользуясь долгими перерывами между танцами.

Полчаса спустя, почти в час ночи, она все же набрела на Герберта Фитцгерберта и его невесту Оделию Морден в одном из слабо освещенных уголков, словно созданных для влюбленных. Оделия сидела на одном из угловых диванов, скрытом за большой пальмой в кадке. Огромные резные листья пальмы бросали темные тени на ее молочно-белые плечи, на бледный шелк и тюль пышных, словно пена, юбок. Шарлотте невольно показалось, что в позе девушки есть какая-то картинная нарочитость. Возможно, это и есть одно из тех ее преимуществ, на которые намекала герцогиня.

С бесспорным торжеством Оделия взирала на сидящего перед нею на стуле жениха, который, поставив локти на колени и наклонившись вперед, не отрывал от нее взгляда. Его позу Шарлотта нашла куда более изящной, потому что та была естественной.

Сначала она колебалась, стоит ли нарушать уединение влюбленных, столь поглощенных собой, но вспомнила наказы Эмили. Издалека уже доносились звуки музыки. Шарлотта сама предпочла бы быть сейчас приглашенной на танец, но роль хозяйки обязывала.

— Добрый вечер, мисс Морден! — радостно воскликнула Шарлотта. — Как приятно, что вы пришли. Добрый вечер, мистер Фитцгерберт.

Тот немедленно вскочил и поклонился. Будучи моложе и не забывая правила этикета, поднялась с дивана и Оделия Морден, но сделала это явно неохотно, и улыбка ее была хотя и вежливой, но холодной. Если Фитцгерберт мог забыть, что Шарлотта — невестка его соперника по выборам, то об этом хорошо помнила Оделия. Она была тщеславной.

— Добрый вечер, миссис Питт. Как мило, что миссис Рэдли пригласила нас. Это чудесный вечер, и я надеюсь, что он не раз повторится, если этому не помешает слабое здоровье миссис Рэдли. Мои искренние соболезнования. Весьма жаль, что она заболела именно в такое время.

Это была серия явных уколов и намеков, и Шарлотта прекрасно поняла это. Прямо посмотрев Оделии в глаза, она дала ей понять, что принимает вызов.

— Да, вы правы, — согласилась она с ослепительной улыбкой. — Иногда благодеяния природы сопряжены с известными неудобствами, как, я уверена, с ее благословения вы вскоре познаете это сами. Кроме того, лучше недомогать сейчас, чем позднее, когда начнутся выборы в парламент. Срок проведения избирательной кампании весьма ограничен, и трудно объяснить общественности то, что легко поймут друзья. — Она снова улыбнулась, не сводя взгляда с девушки. — К счастью, у Эмили роды всегда легкие.