дитя проклятой птицы? — голос волхва задрожал, но, поймав на себе резкий взгляд бургомистра, умолк.

— Ты хочешь помочь нам? — Верон сделал упор на слове «ты» и золотистые густые брови так и поползли вверх.

В моих ушах стучало, а ладони кололо. Возможно, именно за этим я и пришла в этот мир — избавить его от тех тварей.

— Да, у меня есть кинжал со священными рунами, и я готова встать рядом с клерстарцами плечом к плечу, чтобы защищать город.

— Я не думаю, что мы можем ей доверять, мой господин, — бросил Керан под одобрительный кивок волхва. А я тут же прожигаю его взглядом. Вот же гад!

— Это почему же? — сразу иду в атаку. — Разве ты сам только что не подтвердил, что я излечила Мирей, а это означает, что я тоже против тварей.

Но в зеленых глазах белобрысого лишь холодное презрение.

— Какой бы силой ты не излечила юную госпожу, твой дух пребывает за гранью, а значит ты нечисть.

— Нечисть, носящая на себе печать проклятых, — добавил волхв, тыча пальцем в фиантен на моей груди.

В отчаянии сцепляю руки на груди. Все бессмысленно, они всегда будут видеть во мне своего врага. Опускаю голову и разглядываю рисунок на белом камне под ногами. В этом мире мне суждено быть изгоем, той, которую будут бояться и гнать.

— Керан, отведи ее в темницу, что под южной башней, — хмурится Верон, — и пристально охраняй. Ей предстоит предстать перед его величеством и ответить на все вопросы, которые наш повелитель пожелает задать.

Здоровяки с зачарованными дубинками вновь надвинулись, покорно опускаю руки. Что я могу? Как их переубедить?

— Отец! — вдруг раздается звонкий голосок.

И в святилище врывается Мирей. Она одета в красивое бархатное платьице, косы украшены мелким жемчугом. Ее горящие глазки сразу нашли меня, и, едва здоровяки-охранники успели среагировать, бросилась ко мне.

— Элая!

Падаю на колени и сжимаю девочку в объятиях, но ровно секунду, а дальше обжигающая боль от костяных браслетов заставляет сникнуть на пол и тихо застонать.

— Батюшка, — девочка тут же кидается к бургомистру и хватает за рукав, — не делай этой фее больно! Прошу!

Но лицо правителя Клерстара сурово.

— Почему ты пришла сюда, Мирей? — он остановил на ней строгий взгляд, но в глубине уже разгоралась нежность и, присев рядом с девочкой, он ласково погладил ее по щеке. — Мы не можем доверять ей, пойми. Я делаю это и для твоей безопасности.

— Нет-нет-нет! — Мирей так отчаянно замотала головой, что несколько непослушных завитков выбились из косичек. — Батюшка, я не хочу, чтобы Элае делали больно или чтобы ее бросали в сырую темницу! Прошу!

Все трое мужчин в нерешительности замерли над моей доблестной маленькой защитницей. Бургомистр колебался, волхв неодобрительно скрипнул челюстями, а лицо Керана приобрело знакомое ледяное выражение, по которому было совершенно невозможно понять, о чем он думает и что чувствует.

Послышались торопливые шаги, и в дверях показалась группа девушек, впереди всех шла Агнесс. Я сразу узнала старшую дочь бургомистра. В свете дня ее красота оказалась еще более ошеломительной. Переливчатое сияние золота волос, украшенное драгоценным обручем, великолепное платье, сплошь расшитое мерцающими кристаллами. Агнесс была высокой и царственной, так что вольно-невольно хотелось склониться перед ней.

— Отец, — начала она, — прошу прощения. Это моя вина, что Мирей помешала вам.

— Агнесс, — загремел Верон, сверкая глазами, — разве ты, моя родная кровь, первая госпожа Клерстара, не ведаешь, как подобает появляться женам и дочерям в этой половине дома?

Агнесс молча склонила голову, словно признавая свою ошибку, вертикальная черта пролегла между бровей.

— Почему не досмотрела за сестрой? — продолжал отчитывать старшую дочь бургомистр. — Почему я не могу быть ни в ком уверен. Как ты будешь готовить дворец к приезду его величества, если даже не можешь контролировать маленькую девочку?

— Ваше сиятельство! — неожиданно выступила вперед девушка, стоящая сразу за Агнесс. — Наша госпожа ни в чем не виновата!

Ее светлые глаза горели болью и страхом за свою юную госпожу.

— Ясмена, не надо, — в полголоса проговорила Агнесс и покачала головой, — тем более, что батюшка прав. Это полностью моя вина, что Мирей сбежала.

— Я сбежала, потому что услышала, как слуги говорят, что ведьму хотят сжечь! — вскричала Мирей, снова стискивая рукав отца и слезы потекли по ее щекам. — О, батюшка, прошу, смилуйтесь! Элая, мой добрый друг! Моя фея!

Запястья перестало жечь, и я смогла поднять голову. Агнесс и остальные девушки бросали на меня заинтересованные взгляды.

— Это она? Та, которая излечила мою сестру?

— Да, — коротко ответил бургомистр. — Она утверждает, что смогла изгнать вампирский яд с помощью нитей сердца.

Испуганные шепотки пронеслись среди группы девушек, лицо же Агнесс застыло.

— Нити сердца… — шепчет потрясенно. — Но, отец, разве подобная магия не запрещена наравне с некромантией?

— Не верьте ей, госпожа, — волхв снова сделал порывистое движение в мою сторону. Думаю, будь у него в руках зачарованная дубинка, мне пришлось бы несладко. — Никто, кроме наших богов, не может видеть нити человеческих сердец. А те дельцы, кто пытался спекулировать и заигрывать с этим уже давно сожжены как колдуны и чернокнижники.

— Но Элая не просто видит нити сердец, — храбро набросилась на служителя богов Мирей, — у нее есть волшебная прялка в волшебном замке. С ее помощью, она и вылечила меня.

— Прялка?! — воскликнула потрясенно Агнесс и перевела недоумевающий взгляд сначала на отца, а затем на Керана, — разве такое возможно, вестник?

— Чтобы понять, о чем идет речь, мне нужно будет увидеть это воочию, — говорит Керан.

— Тебе встречалось подобное где-нибудь еще в Нордессе? — дивится бургомистр. — Волшебная прялка?!

Керан молчит, и снова смотрит куда-то в сторону, словно уходя глубоко в свои раздумья.

— В любом случае эта ведь… — бургомистр словил неодобрительный взгляд Мирей, — кхм, эта девушка, должна находиться под неусыпной охраной, она опасна.

— Нет! Отец, она не опасна! — но заплаканную Мирей уже взяла за руку та девушка, к которой Агнесс обратилась по имени Ясмена.

— Юная госпожа, пойдемте, я провожу вас в ваши покои. Кажется, сегодня туда принесут фруктовое желе, — она улыбалась девочке, пытаясь отвлечь ее. Но упрямая Мирей, лишь выдернула ручку и снова бросилась ко мне. В этот раз никто не стал ее останавливать.

— Раз так, то тогда и меня отправляйте в темницу! — ярилась она, топая ножкой в красивых туфельках. — А если вздумаете запереть меня, то я все равно сбегу и переберусь в камеру с Элаей.

Ее ручки обвили мою шею.

— Мирей, не надо делать глупостей, — шепчу ей на ухо. В конце концов мне совсем не хотелось, чтобы из-за меня