печкой, после чего они с Горацио поменялись местами. Сыр надвинулся на мышиный трупик, а буквально через минуту сместился в сторону, оставив на полу кучку сухих беленьких косточек.

Яга присела на корточки и аккуратно погладила чёрную глянцевую шкурку:

— Молоко будешь? Васька любит…

ФЛОРА, ФАУНА И ПРОЧЕЕ

Сегодня он для разнообразия не опоздал на завтрак. Наоборот, пришёл даже пораньше. Пока ждал Дрозда, полистал всякое, что про фиглов пишут — нигде не нашёл, чтобы им удавалось выходить за пределы локации. Вывод один — сработало всё то же его портальное свойство, с той только разницей, что… назовём это «с помощью фигловской лодыжки»… ему удалось открыть дверь, не имея собственно этой самой двери в наличии.

Хм.

Пришёл Дрозд, поинтересовался:

— Ну что, как вечер?

Скрывать что-либо Петька не хотел, да и в самих попытках смысла никакого не видел — поэтому рассказал о вчерашних похождениях как мог красочно.

Побратимство с лепреконами Дрозд одобрил. Эпизоду с Горацио даже восхитился:

— Слушай, ну умеешь же ты везде приключения находить! Мне начинает казаться, отправь тебя в бухгалтерию — ты и там шороху наведёшь!

На это Петьке возразить было нечего, кроме как:

— Раньше ни в чём подобном замечен не был, так что это всё ваше влияние.

Дрозд поднял брови и захохотал:

— У ты какой! Ещё и за словом в карман не лезешь! — внезапно сделался серьёзен, — Развивай. Ловко отбрехаться — навык, полезный в большинстве локаций. Ладно. Давай-ка мы с тобой отправимся в такое место, где слово тебе поможет очень мало, — Дрозд развернул трёхмерную карту тёмных земель, — Вот сюда.

Вокруг был лес. Преимущественно лиственный, очень чистый и светлый. Прямо как парк. Наверное, так мог бы выглядеть специальный прогулочный кусок леса в каком-нибудь очень ухоженном европейском поместье.

— Ну как? — Дрозд огляделся, уперев руки в бока.

— Подозрительно образцово. Мы здесь что-то конкретное ищем или вообще?

Куратор пришёл к какому-то решению:

— Скорее, вообще. Продолжаем знакомиться с общей концепцией, — в понимании Петьки это звучало скорее как «объять необъятное». Дрозд продолжал: — Смотри. У тёмного властелина есть за́мок. Это, так скажем, сердечник тёмных земель.

— М-гм.

— Вокруг замка — довольно большая площадь — это твоё личное владение. Герцогство или вотчина — называй как хочешь.

— Так.

— Вокруг этой территории — всяческие баронства, мелкие княжества и отдельные посёлки.

— Да, мы же это рассматривали. Часть — на тёмных землях, подчинённые или условно подчинённые тёмному замку, часть — на серых, преимущественно нейтральные.

— Во-от. А есть такие, как здесь. Враждебные ко всему. Они, как правило, не населены — мы сейчас имеем в виду разумные и полуразумные расы. Зато чего тут в переизбытке — так это разнообразной фауны. И флоры, кстати! — Дрозд сделал многозначительные глаза, — Дизайнеров в этот сектор набирают с изощрённой фантазией, расслабляться не советую.

В траве у самых ног Дрозда зашевелилось, на свет выползла крошечная — сантиметров двадцать — серебристая змейка… половина длины которой внезапно раскрылась блеснувшими сталью челюстями! Там и зубы были! Челюсти лязгнули, смыкаясь. Дрозд подпрыгнул и пинком отправил злостную рептилию в кусты:

— Вот только зазевайся! Враз полноги отхватят!..

Петька подумал, вынул из храна гномьи подкованные сапоги. И шлем, потому что полноги — это, конечно, неприятно, но полголовы — куда хуже.

— Неплохо, — одобрил куратор, тоже извлёк шлем и обулся в нечто укусопрочное, — Ну, пошли, оглядимся.

Лес усиленно прикидывался мирным пейзажем. Натурально, картинка как с рекламного плаката какого-нибудь экологически чистого района. Листва зеленела, облитая настолько жизнерадостным солнцем, что, казалось, оно говорит: «Посмотри, какая красота! Здесь мир, покой и полная гармония. Иди сюда скорее!» — и это дико настораживало. К тому же амулет начал тихонько покалывать. Петька шёл рядом с Дроздом, озираясь по сторонам. Откуда тревога? Тут, главное, и в подлеске-то не спрячешься — потому что нету его, этого подлеска! Лес простирался вокруг, прозрачный, светлый, и даже трава была как будто подстрижена, примерно по щиколотку. Кроны деревьев время от времени шевелились под порывами ветра, и это тоже нервировало. Медальон сигналил всё чаще. Да что ж такое!

И тут Петька увидел, как под очередным порывом ветра часть одной кроны оторвалась от своего дерева и перекинулась к другому!

— Это не ветер!!! — заорал он, — Сверху, на деревьях!

И они посыпались. Зелёные антропоморфные фигуры, сплошь покрытые нежной весенней листвой. У них были тела, руки и ноги. И, наверное, всё-таки головы. Только вот ни глаз, ни ртов, ни вообще чего-то похожего на лица у них не было. Зато были лианообразные плети, выстреливающие подобно кнутам, обвивающие руки, старающиеся подсечь ноги… И от того, что эти существа одновременно были похожи и непохожи на людей, становилось жутко. Скьявона сама прыгнула в руки — и понеслось!

Они кружились в хороводе этих инфернальных кустов, которые всё не кончались.

По щиколоткам резко ударило, и земля крепко треснула его в спину. Ноги даже через сапоги резануло так, что Петька подумал — оторвёт нахрен! Сразу два лиственных монстра захватили его и теперь ввинчивались в землю, втягивая лианы за собой, в противоположные стороны! Зелёные плети натянулись, словно струны.

— Вместе! — крикнул подскочивший Дрозд, они рубанули по двум захватам одновременно, и оба атакующих листвяка втопились в землю, да так, что даже следа не осталось.

Петька торопливо выпутался из обрубков лиан. Дрозд стоял над ним, пытаясь смотреть сразу во все стороны.

— Бежим!

Весь прилегающий солнечный лес ходил ходуном. Они стягиваются с определённой площади, как зомбарики на крик паникёрши — понял Петька. Возможно, реагируют на звук. Или на движение. Или на тепло? А может, и на всё это вместе.

— Вон туда! — Дрозд повернул в просвет между деревьями, сквозь который виднелась благословенная мрачность тёмных земель, — Они как осы — на запах собственного сока идут, с-с-суки!

Ах, вот оно что!

— Вон, поляна! — Дрозд свернул правее, — Жми! На открытое пространство они не вылазят!

Они выскочили на поляну — нет, даже на широкий луг, поднимающийся изумрудным бугром. Петька ещё успел подумать, что снова больно уж красивое, как Дрозд остановился, словно вкопанный:

— А-та-та да ра-та-та! Восемь раз с припевом!

Деревья охватывали луговину широкой подковой, и теперь казалось, что в этом лесу предостаточно подлеска — листвяков собралось так много, что древесные стволы совершенно скрылись за их телами. Монстры выбрасывали свои плети, но не могли дотянуться до людей. А Дрозд стоял на бугре и смотрел в сторону тёмной равнины, от которой их отделял широкий кусок луга. И вот этот луг ему как раз и не нравился.

— Что не так? — спросил Петька.

Дрозд упёр руки в боки и сдвинул шлем на затылок:

— Вон, смотри: видишь, цвет травы меняется?

— В низинке? — уточнил Петька, — Светлее, вроде?

— Ага. Помнишь ту змейку? Большеротую? — Петька кивнул, — Где серебристой травы много — самые их гнёзда. Тысячами кидаются. Причём, брат, каждая примерно восьмая — с ядом. Вроде слабенький яд, мелочь, но когда их даже десятки, а уж сотни… Тут как мечом не маши…

— И что делать?

— Что делать, что делать… Стоять будем, так рано или поздно и сюда приползут, — Дрозд открыл свой хран, — Сейчас поищем… сто лет я его не использовал… О! Есть! Смотри, какая вещь! — на ладони Дрозда лежал небольшой амулетик.

— Что он даёт?

Куратор подкинул амулет на ладони:

— Даёт сущую мелочь. При активации в пятиметровой зоне вокруг тебя все враги будут получать пять единиц урона в секунду. Пустяк. Копейки! Если против тебя серьёзный противник — или противни ки — на действие этого амулета надеяться бессмысленно. Даже средний орк из мобовской деревушки имеет единиц шестьсот, не говоря уже о всяких боссах. Но если какая-нибудь вредная паучиха насылает на тебя сотни ядовитых паучат, по паре единичек каждый — работает отлично! Против крыс помогает — вот уж противные твари! Ну и против этих большероток.

— А сколько у них жизни? — с исключительно практическим интересом спросил Петька.

— Три-четыре, обычно так. На массу рассчитано.

11. О РАЗНЫХ ДИЗАЙНЕРСКИХ НАХОДКАХ

ВТОРНИЧНАЯ ПРОГУЛКА ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Со стороны серебристой луговинки послышался нарастающий шелестящий звук, словно кто-то доставал мишуру из кулька с новогодними игрушками.