– Что ты делаешь? – грозно поинтересовалась драконица.

Только пилот смог бы уловить в ее голосе опасение.

– Ломаю тебе радио.

– И зачем же тебе делать такую нелепую вещь?

Кейтлин откинула фонарь кабины.

– Без пилота тебе с места не сдвинуться. А теперь ты еще и говорить ни с кем не можешь. Только так я рискну оставить тебя бодрствовать.

– А почему тебе надо, чтобы я бодрствовала?

– Твое величие выходит далеко за человеческие пределы. Слишком низко было бы нанести удар, пока ты спишь.

– Что ты задумала? – На этот раз в драконьем голосе совершенно отчетливо слышался страх.

Уже наполовину спустившись, Кейтлин ответила:

– Когда я спросила, ты мне не ответила, почему же думаешь, что теперь я поступлю иначе?

Медленно, точно призрак, Кейтлин отъехала на «кавасаки» в дальний конец летного поля, поближе к главным воротам. Остроглазый наблюдатель, может, и заметил бы, как мерцает и кривится пространство там, где она проезжала. Но никто в ту сторону не смотрел. Все те, чьи взгляды имели значение, сейчас искали ее в лесу.

Кейтлин набрала в грудь побольше воздуха, выпустила его.

Прижала ладони к ушам.

И выдохнула слово, высвобождающее lux aeterna на магниевых факелах в топливных баках 7708-й.

Целое мгновение ничего не происходило. Потом, спустя один лишь вздох, разом рвануло все реактивное топливо. В небо взмыли огненные столпы. Горячая твердая ладонь толкнула Кейтлин прямо в лицо, бросила ее на землю, опрокинула мотоцикл. В уши, будто и не было никаких прижатых к ним ладоней, ударил рев – громкий, словно возопило рухнувшее на гору умирающее божество.

В ушах звенело, но Кейтлин подняла «фудзина» и оседлала его. Там, где прежде лежал ее дракон, чернело на бетоне опаленное пятно. Горящие обломки гигантской машины раскидало по небу, и они вычерчивали в вышине дымовые арки. Там, где обломки падали, начинался пожар.

Со всех четырех сторон взвыли сирены.

Этот звук послужил для Кейтлин сигналом. На базе загрохотали вторичные взрывы, а она, накинув на себя чехол-невидимку, пригнулась к рулю «кавасаки», завела мотор и проехала мимо таращившихся в небо часовых.

На ведущем к побережью шоссе почти не было машин, так что Кейтлин сняла чехол и на полной скорости пустила «кавасаки» вперед. Ветер обдувал лицо и волосы, и она летела прямо в ночь.

Ей удалось бежать! Разум и тело заполнила невообразимая смесь торжества и восторга. Но Кейтлин пережила этот момент, приотпустила газ и перешла на более безопасную, хоть и не совсем безобидную скорость. А потом заглянула внутрь себя и сказала:

– Ну ладно. Спасибо, конечно, за предупреждение. Но кто ты и что делаешь в моей голове?

– Что ж, дорогуша, – отозвалась Хелен, – это долгая история…

Из Кейтлин и Хелен получились не очень хорошие сочерепницы. То и дело препираясь, они ехали сначала на восток, а потом на юг. Заложили часы «Картье» и выручили сколько-то денег (хоть это и была лишь малая толика от настоящей цены). Этой суммы хватило, чтобы добраться до портового города Альквалондэ[36]. Там они продали «кавасаки» на запчасти и купили поддельные моряцкие документы, чтобы Кейтлин смогла наняться на направляющийся в Эвропу пароход. Плавание проходило спокойно вплоть до одного тихого вечера где-то неподалеку от побережья Богемии[37]. Кейтлин лежала на койке, ей было одиноко и немножко страшно, и тут вдруг в ухо зашептал чей-то едва слышный голос:

– Не спишь? Ты сейчас голышом? Трогаешь себя в разных местах?

– Привет, Кролик. Давно не слышались.

– Общаться таким вот образом не очень-то просто, хоть по мне и не скажешь. Послушай…

– Как там дела на базе? Какие нынче сплетни?

– Дела… да не очень-то на самом деле. Сирше отдали под трибунал. И Фиону. Их обвиняют в пособничестве, якобы они помогли тебе бежать.

С губ Кейтлин сорвался короткий смешок.

– Неслабо, – сказала она и добавила: – Поделом.

– Это только начало. Расследование затронуло всех. Всех пилотов-женщин отстранили от полетов, некоторых мужчин тоже. Ходят самые безумные слухи. О заговорах. О клубах, где практикуют тантрический секс. Об измене и революции. Но я не потому с тобой сейчас разговариваю. Слушай внимательно, это важно. Властям известно, где ты.

Кейтлин почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

– Каким образом?

– Не важно. А важно вот что: тебя будут поджидать, когда корабль причалит в Гданьске. Никак нельзя попадать им в руки. Если придется – прыгай за борт. Совсем беда – иди ко дну. Но не дай себя сцапать.

– А что будет, если сцапают? – спросила Кейтлин самым спокойным голосом, на какой только была способна.

– Все сложно. Просто поверь: попадаться им не стоит.

– Кролик? Я давно хотела спросить тебя кое о чем…

Но ухо уже не щекотало знакомое теплое дыхание. Кейтлин лежала одна в темноте и думала.

На их удачу, капитан промышлял (во всяком случае, так утверждало сарафанное радио) контрабандой лунной пыли, и «Wędrowiec Zmroku»[38] сделал незапланированную остановку в Пердите. Кейтлин сошла на берег и очутилась в чужом краю, без денег и без друзей. Отвергнув советы Хелен, которая предлагала разные способы заработать, она отправилась пешком по шпалам прочь из города, взвалив на плечо вещмешок.

Делать Кейтлин и Хелен было особенно нечего, поэтому они в очередной раз затеяли старый спор.

– Утром ты прошла мимо забегаловки, – начала Хелен, – где требовалась официантка. Можно наняться туда, поднакопить деньжат и…

– Я собираюсь найти Финголфинрода и вернуть свое доброе имя, – отрезала Кейтлин. – И точка.

– Да забудь ты уже про свое доброе имя. Возьми себе новое. Ты освободилась от матери, от армии, от прошлого. Ты еще так молода! Можно заварить какую-нибудь кашу, облажаться, облажаться по новой, и все равно еще останется время, чтобы затеять что-нибудь другое и преуспеть. Начни новую жизнь. Признайся уж начистоту, старая была полный отстой.