На третий день дети отправились играть и увидели дорожку из хлебных крошек. Конечно же, они пошли по этой дорожке, но новая мать в то утро не накормила их завтраком, и потому Ганс и Гретхен по дороге съели все крошки до единой. Когда они очутились в дремучем лесу и испугались, то поняли, что не знают, в какой стороне дом. Волей-неволей пришлось им идти дальше во тьму.

Ганс и Гретхен шли и шли и вот наконец вышли к коптильне, чья высокая остроконечная крыша напоминала шляпу колдуньи. На пороге стоял волк. Вернее, так детям сперва показалось. Волк приблизился к ним на двух ногах, а не на четырех, и Гретхен поняла, что это ведьма в волчьей шкуре. А когда ведьма подошла еще чуть ближе – что это их новая мать. И…

Это была сказка на ночь для маленьких воителей, потому что в конце Сметливая Гретхен убивала врага – и поделом. В этом смысле мораль истории была простой: убивай – или убьют тебя. Но в первой части скрывалась мораль и поумнее:

Тот, кто выложил для тебя дорожку из хлебных крошек, явно не желает тебе добра.

Кейтлин накинула чехол-невидимку наподобие пончо, забралась на «кавасаки» и медленно поехала туда, откуда явилась. Время подумать у нее было, хоть и немного. Побег не «обнаружат», пока она не удалится на достаточное расстояние и не останется никаких сомнений, что она сбежала. При этом далеко уйти ей не дадут.

Значит, нужно укрытие. Где-то на базе, ведь они решат, что она сбежала в окрестные леса. Тихое местечко. Такое, где никому не придет в голову ее искать.

При таком раскладе ответ, во всяком случае для Кейтлин, напрашивался сам собой.

Ангар – с виду просто пустое помещение, где обслуживали и чинили драконов, – был настоящей сокровищницей, набитой разными механизмами и материалами. На время процесса техники из команды Кейтлин получили другое назначение, так что ангар никто не охранял и она могла взять что пожелает. Кейтлин принялась копаться в ящиках с инструментами и наконец отыскала пульверизатор и банку матовой краски. За какие-то полчаса «фудзин» сделался черным как сажа. Покончив с покраской, Кейтлин снова завернулась в чехол-невидимку и вышла полюбоваться закатом.

Солнце коснулось линии горизонта, сплющилось, расслоилось на несколько ломтей, полыхнуло зеленым и исчезло.

Поначалу преследователи почти не давали о себе знать. Но шло время, небо потемнело, и в лесной чаще загремел металлический лай киберпсов, полетели вверх сигнальные ракеты. В ельнике бродили великаны, то и дело нагибаясь и раздвигая ветки; выглядели они в такие моменты точь-в-точь как детишки, высматривающие ракушки на мелководье. Боевым клином пролетела тройка колдуний, их метлы оставляли в небе горящий след.

Преследователи, по всей видимости, начинали паниковать.

Это хорошо.

Кейтлин набрала охапку магниевых факелов, один за другим запалила их при помощи lux aeterna и сразу же, пока не успели полыхнуть, заморозила тем самым колдовским словом, в использовании которого обвиняла ее на судилище Сирше. Потом подъехала на «кавасаки» к дремавшей драконице, бросила по одному факелу в каждый подвесной топливный бак, а оставшиеся свалила в основной.

Погода стояла теплая, а драконы не любят сидеть взаперти, поэтому 7708-ю поставили на улице, но как можно дальше от остальных – опасаясь заражения. Кейтлин залезла в кабину. Кожаное кресло подстроилось под ее вес – будто бережно сомкнулись ладони. От большого количества холодного железа у Кейтлин в душе зарождались темные порывы. Такой беспощадной она чувствовала себя лишь внутри своего дракона.

Кейтлин сняла с цепочки на шее рубиновый кристалл, вставила его в разъем. Где-то в глубине механического нутра загудели, пробуждаясь, кибернетические системы. Она вбила коды безопасности, ухватила резиновые рукоятки на подлокотниках, повернула на четверть оборота. В запястья почти безболезненно вонзились две иглы, на руках защелкнулись фиксаторы. Тогда Кейтлин закрыла глаза и без слов выдохнула истинное имя в бесконечную пустоту драконьего сознания: «Змея Горынычна из рода Змеи Горынищевны, из рода Горгона, проснись!»

7708-я проснулась.

Сначала Кейтлин ощутила вонь реактивного топлива и черной злобы. А потом в ее сознание скользнул дракон, тяжело, тягуче, словно ложилась виток за витком холодная змеиная плоть. Когда это случилось с Кейтлин впервые, она задохнулась от отвращения и едва не отказалась от мечты сделаться пилотом. Но после стольких полетов все чувствовалось уже не так остро. Процедура стала всего лишь неприятной.

Пока змеища протискивалась в ее задний мозг, Кейтлин спроецировала образ самой себя, выходящей из темного леса, на пустошь драконьего разума. Визуализировала свой аватар в виде стройного воина в серебряном доспехе, на нагруднике которого вилась зеленая гравировка – символ Дома Сан-Мерси. В левой руке – тирс с сосновой шишкой на кончике[34], в правой – чаша, чтобы показать: она явилась на переговоры, обсудить дела чрезвычайной важности. Под ногами шелестел пепел, и пепел же снегом сыпался с серого бессолнечного неба.

Воздух впереди застыл, и появилась Змея Горынычна – в образе женщины в два раза выше Кейтлин и с совершенно эпичной мускулатурой. Кожа и одеяние у женщины были красными, она сидела на скале, как на троне, развалясь и широко расставив ноги. В волосах торчали маленькие рожки.

– Переговоры вздумала вести? Со мной? – лениво, с веселым изумлением поинтересовалась титанида. – Неужели я так долго спала, что девчонка, которой нравилось играть в драконьего пилота, успела вырасти и готова обращаться со мной как с равной? База на месте, горы стоят как стояли. Значит, нет.

– Я пришла с миром, старая злюка, – сказала Кейтлин. – Хочу узнать, почему ты лжесвидетельствовала против меня.

Демонстративно отвернувшись, драконица привстала и почесала задницу. По-кошачьи зевнула, разверзнув пропасть рта. Кейтлин молчала. Наконец 7708-я капризно протянула:

– А почему бы мне так не поступить, если уж подобная мысль пришла мне в голову?

– Мне казалось, ты не стала бы этого делать из одного лишь самоуважения. Но нет, ты лжесвидетельствовала под присягой и тем самым доказала, что у тебя нет чести и благородства. Еще и прилюдно. Почему?

– Дай-ка я растолкую тебе то, что ты и сама давным-давно должна была понять. Помнишь те сказочки из детства: мушка-однодневка бросает вызов Северному Ветру? Деревенская девчонка призывает к ответу великана? Так это все ложь. Сколько бы заноз ни вытащила мышка из львиной лапы, ей все равно уготована роль канапе. Сила не нуждается в оправданиях. Я ничего не обязана тебе объяснять.

– Да я, в общем-то, на объяснение и не рассчитывала. Но попытаться стоило.

Кейтлин вышла из воображаемого мира в сознании 7708-й. Отпустила резиновые рукоятки. Иглы выскользнули из запястий, и драконица исчезла из ее головы. Но 7708-я по-прежнему ее слышала – и будет слышать, пока в гнездо вставлен шестигранный рубиновый кристалл с сердцем из хрома. Кейтлин залезла под приборный щиток, отделила от пучка пару проводов и перерезала их кусачками, которые прихватила специально для этого.