— У нас в руках сын вождя. Как это мы не сможем их убедить? Они должны знать, что я этого щенка нарежу ломтями! И не будет у вождя сына! — Хаган с шелестом выдернул из ножен ритуальный меч и сделал несколько фехтовальных движений — я отсеку ему башку! Руки! Ноги! И... все остальное. В общем — в рай он не попадет. Превращу его в фарш!

— Так. Ясно. Менее кулинарное предложение есть? Что-нибудь умное? Нет? Печально, друзья мои. Тогда молчите, я буду разговаривать с этими раскрашенными. Зай, зови их сюда.

— Слушаюсь, капитан!

Аборигены, такие же мрачные как и раньше, втащились в рубку, следом ремонтный робот с телом сына вождя. Буйны абориген вертел головой, пытаясь разглядеть то, что происходило в рубке, и Слай приказал:

— Зай, отпусти его. Хаг, будь настороже. Эй, как тебя... Терсс! Черта с два запомнишь ваши имена... Терсс, если ты попробуешь напасть...

Слай не успел договорить — Терсс сорвал с пояса нож и с силой метнул его в Слая. Тот был готов к такому делу, дернулся, уклоняясь от броска, но кривой кинжал не успел долететь до Слая, утонул в слепящей вспышке пламени. Тут же шарахнули еще два импульса и сын вождя выругался, зажав уши — серьги, что из них торчали, испарились, оставив на месте лишь раскаленные дужки.

— Хорошие выстрелы, Хаг! — искренне похвалил Слай. — Ты не врал, когда говорил, что попадаешь туда, куда нужно!

— А то ж! Хочешь, я отстрелю придурку нос? Или член? Чтобы он разговаривал только тоненьким голоском и не производил идиотов, таких, как он сам?

Шаманы заулыбались, скрывая улыбку от несчастливого командира, зашептались, а Терсс побагровел, как вареный морской гад и с ненавистью посмотрел на Хагана.

— Не надо, Хаг. Парень просто не разобрался, кто есть кто. Не понял.

— Если бы у тебя не было этих штук, я бы тебе показал! Хоть на ножах, хоть на кулаках! Вы все ничтожные инопланетники, вы никто! Без ваших приспособлений вы ничего не можете! Жалкие твари!

— Дай я ему хрясну, Слай! Можно? Ну, Слай, позволь!

— Погоди, Хаг. Послушай, Терсс, я могу устроить тебе показательный бой с Хаганом. Хочешь? Но если ты проиграешь — отдашь приказ колдунам освободить корабль от проклятия. Если выиграешь — мы сдадимся, более того, отдадим все оружие в ваши руки. Как смотришь на это дело?

— Хех! Подлые твари! Небось задумали какое-то жульничество! — сморщился абориген — нет уж, не будет вам боя!

— Трус! — громогласно заявил Хаган. — Ты поганый трус! Тебя поймали на слове, а ты, глупая тварь, струсил! Так ты и останешься в памяти людей, как трус!

— Точно! — кивнула Сихха, внимательно наблюдавшая за разговором — Слай, выпусти меня наружу. Я поговорю с его людьми, сообщу им, что Терсс струсил и отказался биться! Что он трус, который наделал в штаны от страха! И пусть они запомнят его таким — трусливым негодяем!

— Хмм... хорошая мысль. Кстати, Зай, у тебя нет возможности вынести изображение за пределы корабля? Чтобы соратники этого труса увидели, какой он трус? Пусть полюбуются! Пусть знают, что он жалкая личность, трусливая и подлая, неспособная править их народом!

— Они не поверят! — растерянно бросил абориген, хлопая ресницами и переводя взгляд то на шаманов, то на врагов. — Я военный вождь, славный многими победами! Никто не поверит такой глупости!

— Как только увидят запись изображения, сразу поверят. — кивнул Слай, с усмешкой глядя на Терсса.

— Да, я могу вынести изображение наружу, если кто-то вынесет туда свой видон. — подтвердил Зай. — Запись разговора есть. Я подредактирую, уберу кое-что, и все будет в порядке.

— Сихха, бери одного из пленников, не самого важного, идите с ним наружу. Покажи им, каков сын вождя! Трус! Ты трус, Терсс! Тебя будут помнить как Терсса-труса, неспособного отвечать за свои слова!

— Хорошо. Я согласен. — выдавил абориген, закусив губу острыми клыками. — Пусть Шурр выйдет и скажет воинам, что сейчас будет поединок, чтобы они не утыкали вас стрелами. Не нужно никаких записей. Условия таковы — если я выиграю, вы отдаете нам корабль, оружие и сдаетесь на нашу милость. Могу я верить вам?

— Можешь. — торжественно кивнул Слай, а про себя подумал, что лучше он отстрелит себе башку, чем сдастся эти идиотам. Пусть лучше лопнет его совесть, но идти в рабство он не собирается. Вот только зачем об этом знать остальным? Даже друзьям.

— Только добавлю. — продолжил Слай. — Вы дадите нам улететь отсюда и не собьете в другом месте, когда мы будем над ним пролетать. Мы со своей стороны обещаем не нападать на ваши поселения.

— А оружие? Вы все-таки доставите оружие проклятым отступникам?

Вопрос повис в воздухе. Слай решил проигнорировать и не услышать.

А что он мог сказать? «Нет, мы не повезем оружие горожанам!»? Это была бы ложь. Врать же он не собирался... ну... почти не собирался. Но и помирать под землей в железном гробу — тоже.

— Пусть твой человек идет и сообщает воинам о поединке. Только сообщает на всеобщем языке, чтобы мы слышали. Потом мы все выйдем. Сихха, выйди с ним, ладно? Ты понимаешь их язык, так что если начнут творить какие-нибудь козни...

— Я сразу разнесу ему башку! — Сихха многообещающе усмехнулась, потянулась и спрыгнула с кресла одним грациозным движением. Потом поманила того, кого звали Шурр,и они вместе вышли из рубки.

— Побудьте пока в трюме! — махнул рукой Слай — нам посоветоваться нужно. Зай, последи, чтобы они не шалили. Давай, давай, Терсс, некогда мне с тобой болтать! На корабле слово капитана закон, если ты этого не знал! Вали в трюм, ну! А то сейчас роботы тебя вынесут, как бревно!

Терсс поспешно удалился, бормоча под нос какие-то ругательства на языке кошколюдей, и обещая разобраться с подлецами — это уже на всеобщем языке, следом за ним шмыгнули молчаливые шаманы, с живым любопытством наблюдавшие за происходившим. Наконец, Слай и Хаган остались одни.

— Хаг, ты сумеешь его забить?

— Да я ему...!

— Хаг, заткнись, не для похвальбы — как боец, скажи — ты сумеешь забить его голыми руками или ножом?

— Слай, тогда и ты скажи, только честно — ты правда собираешься отдать нас в их руки в случае проигрыша?

— Конечно! Я же слово дал! (И ни один мускул на лице не дрогнул! Настоящий политик — врать надо уметь!). Тебе нельзя проигрывать. Тем более, что ты вряд ли останешься в живых, если проиграешь. Насколько я знаю их законы, тебя вначале кастрируют, потом засунут отрезанное тебе в рот, потом отрежут голову. Нет — вначале отрежут голову, потом засунут в рот!

— Ты меня успокоил! Второй вариант конечно предпочтительнее! Ну что ты творишь?! А если я проиграю?!

— Ты не можешь проиграть. Ты настоящий боец! Я помню, как ты бился против толпы убийц, а потом хотел с собой покончить, чтобы не уронить честь! А теперь твоя честь — это мы. Если проиграешь, мы останемся тут навсегда, и моя мама не увидит любимого сына! (И наймет крейсер, прилетит сюда, и расхерачит всю эту гребаную планету! Или я плохо знаю свою маму!) Итак — ты выиграешь?