Они поужинали и перебрались в гостиную. Лежа на диване, подружки промывали косточки мужчинам. Ириска, играя с хвостом Джессики, полностью их поддерживала, периодически запрыгивая на диван, хватая то одну, то другую за руку и требуя особого внимания к своей персоне.

— Алёнка, как ты с ними справляешься. Ладно Ириска, но Джесси уже сейчас смотрится грозно. Лично я её боюсь.

— Ага, грозно, но ты не бойся. Она очень умная, человека чувствует, ты же мне угрозу не представляешь. Несмотря на свой юный возраст, уже отважно меня охраняет.

Вечером заехал Игорь. Они вместе выгуляли Джессику. Прощаясь, Алёнка пообещала в пятницу приехать пораньше и помочь подруге.

В пятницу Алёнка, как и обещала, убранство стола взяла на себя. Гости приходили и уходили. У ребят за это время ничего не поменялось. Вика общалась с гостями, изредка заглядывая на кухню, и то мимоходом, возвращаясь из ванной. Токсикоз был во всей красе, но Викуля его умело маскировала. Алёнка улыбалась подруге, она была рада за них.

Весь вечер рядом с Алёнкой крутился Женька, стараясь помочь. Мужчины смеялись, что женщины на Евгения плохо влияют и он превращается в Золушку, но Женька лишь отшучивался в ответ.

Алёна стояла у стола на кухне и раскладывала на тарелки нарезку, думала об Антоне. Почему его нет? Игорь ведь его друг. Что произошло такого, что Антон не пришёл?

Она не слышала, как на кухню зашёл Женька. Когда руки мужчины легли на её живот, и она, попав в кольцо этих рук, была прижата к Женькиному горячему телу, Алёнка ойкнула и выронила баночку с нарезкой из рук, хорошо хоть на стол.

— Извини. Опять напугал, — но Женя не выпустил её из своих объятий, как это делал раньше, а лишь уткнулся носом в её волосы и глубоко вдохнул. — Как вкусно ты пахнешь.

Алёнка молчала, лишь делала аккуратные попытки освободиться. Она не хотела отталкивать Женьку и обижать его, но и с ним быть она тоже не хотела.

— Алёна, ты избегаешь меня. Почему?

— Жень, просто… — и замолчала. Что сказать сейчас Женьке, Алёнка не знала.

— Пойдём ко мне в комнату, — промурлыкал Женька и поцеловал Алёнку в ушко.

Алёнка резко отклонила голову в сторону.

— Нет, Женька, нет, — твёрдо ответила Алёна. — Прошу тебя, не надо.

Но Женька не услышал её. Не захотел услышать!

— Ты сводишь меня с ума. Я хочу тебя прямо сейчас, Алёнка, пожалуйста, пошли. Мы быстро. Никто не заметит нашего отсутствия.

— Нет! И убери руки, Жень. Я не хочу.

— Алёнка, — Женька лишь крепче прижимал её к себе и обжигал дыханием и поцелуями её шею.

От этих поцелуев у Алёнки разгорался пожар внизу живота. Она уже забыла это чувство, забыла, что значит быть с мужчиной. Последний раз это было с Глебом чёрт знает сколько времени тому назад. А потом Алёнка никого к себе не подпускала. «А может…», — мелькнула непрошенная мысль, но Алёнка быстро прогнала её и вновь попыталась освободиться из рук Женьки.

Её спас Игорь, он принёс пустую посуду.

— Извините, что помешал, — сказал он с ехидной улыбкой.

Женька немного ослабил хватку, и Алёнка выскользнула из его объятий.

— Спасибо, Игорь, — облегченно выдохнула Алёна. — Ты спас меня от цепких когтей этого коршуна. И отнесите тарелки с нарезкой на стол.

Игорь взял тарелки и ушёл к гостям. Женька снова хотел подойти к Алёнке, но она предупредительно выставила руку вперед.

— Не надо, Женя. Очень тебя прошу, не надо. Я не хочу…

Он молча смотрел на неё, а потом резко развернулся и вышел из кухни.

Алёнка выдохнула, подошла к окну и прислонилась лбом к холодному стеклу, пытаясь восстановить дыхание и собраться с мыслями.

Алёна ждала Антона, но тот почему-то приехал очень поздно, но даже не подошёл к ней, сел в сторонке и молча наблюдал. Алёнке показалось, что он даже в мужских разговорах не особо участвовал. Украдкой разглядывая Антона, Алёнка заметила усталость на его лице и потухший взгляд его глаз. Она не знала, что он стал невольным свидетелем, как Женька, зайдя на кухню прижал её, но, к сожалению, он не видел всего остального…

«Что у тебя происходит, Антон?», — Алёнка очень хотела спросить у него, но её постоянно кто-то отвлекал, Викуля просила принести то одно, то другое из кухни. Да и просто подойти и спросить Алёна почему-то не могла. Их такие сложные отношения были ото всех в тайне. Даже Вика не была полностью посвящена в них.

Вечер подходил к концу, звучали песни под гитару. Алёнка помогала Вике на кухне загрузить грязную посуду в посудомойку.

— Алён, что у вас с Антоном происходит. Вы даже боитесь посмотреть друг на друга.

— Ничего Вика. Ничего у нас не происходит. Зачем я ему? Сама подумай. Психопатка, которая до сих пор боится своего бывшего. Кому такая нужна, — горько ответила Алёнка и вышла из кухни.

Как только Алёна вошла в комнату, Антон взял гитару и комната наполнилась его бархатным голосом:

Зачем вам это знать,

Что вы мне сниться стали.

Зачем вам это знать,

О чём мои печали.

Зачем вам это знать,

Что я не сплю все ночи.

Зачем вам это знать,

Что я люблю вас очень.

Зачем вам это знать?

Он пел и не отрываясь смотрел на Алёнку. Она тоже не могла отвести от него своих синих глаз. Прозвучали последние аккорды. Антон, резко встав, залпом выпил стопку водки и порывисто вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. Воцарилась тишина.

— И что это было? — тихо спросила Вика.

— Ничего, Викуль. Кто-то кому-то признался в любви, — ответил Игорь и все посмотрели на Алёну.

Она сидела в кресле, опустив глаза, по щекам текли слёзы.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт!!! — она резко встала, набрала Макса и попросила отвезти её домой.

Дома Алёнка дала волю слезам. Её успокаивали две её девочки. Джессика смотрела на хозяйку своими преданными глазками и периодически слизывала слёзы со щёк Алёнки, а Ириска пела свои громкие песни, пытаясь заглушить всхлипывания хозяйки.

Уснула Алёнка только под утро, вернее просто провалилась во что-то подобие сна.

Глава 12

И снова неделя одиночества. Близился новый год. На новогодние праздники собиралась приехать Машка, но в самый последний момент мама её не отпустила, отобрала билет и заперла дома. Теперь Алёнка будет точно одна встречать этот новый год. Вернее, не одна, а со своими девочками.

Вика с Игорем уехали в Болгарию. Узнав о беременности жены, Игорь был безмерно