Джонатан Деверо открыл глаза и улыбнулся. По крыше барабанилдождь, где-то вдалеке рокотал гром. День обещал быть просто замечательным.

Одеваясь, Джонатан вспомнил события прошлых месяцев. Салембыл тихим и мирным городком, пока в январе Элизабет Пэррис и Абигайль Уильямене начали жаловаться, что тут завелись ведьмы. Добрые горожане девочкам сразуповерили. И было почему. Чего только не натерпелись юные леди Салема: однистрадали от видений, у других случались припадки, третьи впадали в транс.

Глупая шутка двух проказниц повергла город в настоящуюпанику. С тех пор и началась шахматная пария Джонатана и Абигайль Катерс.

5 -1

Когда Деверо приехал в Салем, он очень удивился, обнаруживтут женщину из рода Каор. Она жила под другим именем и ничего не знала о кровавойвражде, из-за которой ее предки покинули родную Францию. Абигайль Катерс былаведьмой, но не подозревала, что Джонатан Деверо — колдун.

Долгие месяцы она вела с ним игру, понятия не имея, кто еепротивник. Он подстраивал, чтобы кто-то из горожан обвинил ее в колдовстве, Абигайльускользала и делала так, что за все расплачивались невинные. Сара Осборн, МаргаретДжейкобе, Элизабет Проктор — вот пешки, которых Абигайль принесла в жертву,отводя от себя подозрения. Добропорядочные граждане и не представляли, чтоДеверо и Катерс вертят ими как хотят.

Наконец Джонатан поставил ей мат. Сегодня она предстанетперед выездным судом. Из судей, назначенных губернатором, осталось толькошестеро, но эти шестеро непременно признают ее виновной.

Как он хотел увидеть ее лицо, когда будут оглашать приговор!Увы, посторонних на слушания не допускали. Что ж, придется обойтись магическимкристаллом.

Юная Элизабет Пэррис торжественно заявила, что АбигайльКатерс — ведьма. Женщина побледнела. Лица девочек, сидевших перед судьями, былинеобычайно серьезными, но в глазах плясали чертики. Сколько человек погиблииз-за их лжи!

— А еще она прокляла мою собачку, чтобы у нее не было щенят.У нее каждый год рождались детки, а в этом — нет. Это все Абигайль! Собака нанее залаяла, а Катерс так злобно на нее глянула и сказала, что больше она неродит щенков, и некому будет облаивать прохожих.

— Я ничего такого не делала! — Абигайль вскочила. — Этидевчонки стольких оболгали, а вы до сих пор их слушаете. Они же чушь несут! Этосмешно. Зачем мне проклинать собаку? Ведь она для того и создана, чтобы лаять.Ваш суд приговорил к смерти десятки невинных женщин, и среди них — Мою подругу,почтенную Мэри Шифлет. — Женщина запнулась. В глазах у нее блестели слезы. — Выее утопили! Утопили! — Она вскинула голову. — Настоящие ведьмы смогли бы себязащитить. Заткнули бы рты этим лгуньям, а не их собачонкам.

Абигайль села, и ее кандалы загремели в тишине. Судпродолжил слушать показания свидетелей. Все обвинения были совершенно безосновательны,но судьи верили каждому слову.

Наконец Абигайль не выдержала и опять вскочила. Ее глазасверкали.

— Глупые девчонки! — крикнула она. — Вы и не представляете,что может сделать настоящая ведьма.

Стена у нее за спиной взорвалась, обломки брызнули во всестороны и градом посыпались на людей. Поднялся гвалт. Все утонуло в облаке пыли.Кандалы со звоном рухнули на пол: Абигайль исчезла. На полу, под грудой камней,лежали девочки.

В зале повисла тягучая, жуткая тишина.

— Невероятно,— пробормотал Сэмюел Сьюэл. — Неужели мыприговорили к смерти столько невинных — и упустили настоящую преступницу?

Губернатор Фипс встал. Лицо у него побелело как мел, рукитряслись.

— Джентльмены, я не могу ответить на этот вопрос. Зато могусказать определенно: суд прекращает работу!

— Сэр, как вы можете?! После того, что мы сейчас видели... —возмутился Джонатан Корвин.

Губернатор поднял руку.

— А вы, сэр, можете продолжать, погубив столько невинныхдуш? Вы считаете, истинная ведьма спокойно пойдет на смерть?

— Но они признавали вину...

— Призналась только жалкая горстка. Да и то, откуда намзнать, что дьяволица, которая только что отсюда исчезла, не околдовала их,чтобы отвести от себя подозрения? — устало заметил мистер Бартоломью.

Снова наступила тишина. Молчание нарушил голос ДжонаХоторна.

— Вы все знаете меня. Вам известно, с какой серьезностью яотношусь к нашим обязанностям. Полагаю, в данном случае возможны дваобъяснения: либо это была очередная ведьма, которая намного сильнее своихпредшественниц, либо мы погубили множество невинных душ. Если последнее верно —а я думаю, что это так и есть, — Бог осудит нас за наши деяния.

Он помолчал.

— Наш судья — Бог, а значит, история судить, нас не может.Если о том, что тут произошло, узнают люди, это приведет к волнениям и дажебеспорядкам. Авторитет закона и самой церкви пошатнется. Многие и так ужесомневаются в нашей правоте. Не будем же увеличивать их ряды. Мы получилинесколько признаний, вынесли несколько приговоров и казнили преступниц. Дляпублики этого достаточно. Пора положить конец судам над ведьмами. — Хоторнподождал, пока стихнет ропот.— Давайте уничтожим все документы по делу АбигайльКатерс. То, что произошло сегодня, должно остаться тайной.

Пыль все еще оседала ему на плечи. Дрожащим голосом Джонсказал клерку:

— Вырвите из протокола страницы, где речь идет об этойженщине. Уничтожьте их. Никто не должен знать о том ужасе, которому мы сталисвидетелями.

Молодой человек исполнил приказ. Чиркнув спичкой, он поджегбумагу и бросил ее на пол. Огонь, багровый, точно адское пламя, пожирал листы,превращая их в черный пепел.

Когда все было кончено, Хоторн сел и поежился. Его мутило.

— А как быть с теми, кто все еще находится под стражей? —спросил Сьюэл. — Выпустить их — все равно, что признать свою ошибку.

— Тогда их надо судить. Но делать это будем не мы, — сказалДжон Ричардс. — Мне кажется, их признают невиновными.

Лейтенант-губернатор Уильям Стафтон шепнул:

— Аминь.

Джонатан Деверо отложил магический кристалл и тяжеловздохнул. Сегодня Катерс выиграла. Теперь погубить ее стало еще сложнее, ведьАбигайль еще надо было найти. Конечно, после такого она убралась подальше.

Что ж, скоро Салем опять уснет, вернется к прежней тихойжизни. Вот скука-то.

— Так было всегда, — сказала Саша, когда ковен возвратилсяиз прошлого в реальный мир.

Она, Филипп и Холли сидели в гостиной. Остальных Роузотправила готовить обед на всю компанию.

— Деверо всегда и везде преследуют Каоров, а с тех пор, кактвои предки сменили фамилию, — и Катерсов.

Холли грустно кивнула.