— Да, очень понравился, при первой же возможности я обязательно совершу еще одно воздушное путешествие через весь терратос.

— Похоже, господин, вы тоже заболели небом, — улыбнулся дежурный и тронул козырек кепи, — всего хорошего!

— И вам удачи, — кивнул Кинт и пошел вниз по лестнице.

Перейдя широкую мостовую у станции воздухоплавания, Кинт побеспокоил одного из возниц, дюжина повозок которых ожидала седоков.

— В Ткацкий квартал, в гостиницу мадам Поль.

— Далеко… два кеста серебром! — деловито нахмурил брови пожилой возница.

— Милейший, если бы я здесь был впервые, то ты мог бы пудрить мне мозги! Тут же десять минут езды!

— Эм… простите, господин, — замялся возница, — эти моторные экипажи совсем не дают житья, отбивают клиентов.

— Прогресс, милейший, — вспоминая манеру общения покойного профессора Дакта, ответил Кинт, уселся в повозку и на всякий случай огляделся, — будет тебе пара серебряных монет, давай только крюк через центр сделаем, я давно не был в столице, хочу посмотреть.

— Это запросто, — повеселел возница и хлестнул вожжами, — пошла! Но!

Вечерний центр города ничуть не изменился, разве что газовые фонари сменились светильниками с разрядными лампами, меж которых протянулись нити проводов, повторяя паутину проспектов, улиц и проулков. Так же прогуливаются богатые горожане, приятный и теплый свет от витрин и окон, трапециями падающий на тротуары… разве что количество городовых прибавилось, попадались и конные патрули, чего не было раньше, во времена юности Кинта. Прошло ведь немного, всего пять лет, но прогресс не стоит на месте и это очень бросается в глаза. Множество моторных повозок снуют по улицам, пугая конные экипажи, во многих окнах центра города свет не такой, как раньше — от масляных или газовых светильников, теперь многие горожане пустили в свои дома электричество. Еще при Кинте на западной окраине города, где русло реки делает поворот, прежде чем оказаться в каменном рукаве канала, идущего через весь город и впадающее в море, началось строительство плотины и энергетических цехов. Кинт даже подпрыгнул, когда повозка проезжала под аркой некой металлической конструкции, по которой пронеслись три вагончика, но без паровоза.

— Это что? — не скрывая удивления, спросил Кинт.

— Еще один конкурент, — буркнул возница, — Господин Шеко, он владеет трамвайной станцией.

— Трамвайной?

— Да, уже три ветки построил… одна от порта на запад, вторая с севера на юг, и третья огибает почти полгорода с востока… и не угомонится, все строит и строит…

— А на чем они ездят? Что тянет эти вагончики?

— Так на этом, как его… елек–ты–ри–стве и ездят, каждый вагон может сам по себе ехать… жердью за провод цепляется и едет. У нас ребята, когда совсем худо, порой рубят проводя эти… но, оказывается, опасное это дело, так вот недавно племянник мой рубанул и упал замертво.

— А почему так много стало городовых на улицах?

— Заговорщики… бунтари… рабочие ячейки… из–за всякого сброда, в общем, не живется в терратосе спокойно, как монарх–то отказался от власти… а гильдии эти, — возница махнул рукой и выдал такую бранную тираду, что сам капитан Брэте позавидовал бы таким оборотам речи, а старый вояка еще тот сквернослов.

Кинт вспомнил, как ребята его звена в северном форте шутили — «Брэтэ так сквернословит, что зимой все поганые слова замерзают и падают в снег, а весной тают и с дикой бранью спускаются с ручьями в долину, от того в той долине и не растет ничего».

И словно в подтверждение слов возницы, буквально в паре кварталов раздался мощный взрыв, лошадь испугалась, но возница ее осадил…

— Ну вот, помянули к ночи… давайте–ка вы сами, потом, посмотрите все достопримечательности, гоню в Ткацкий квартал, а то сейчас жандармы мигом улицы оцепят, а так и до утра просидеть можно, — возница свернул на узкую улочку и пару раз наподдал вожжами.

Через десять минут достаточно быстрой езды по узким улочкам и переулкам, повозка выехала на широкую мостовую Ткацкого квартала. Невысокие, в два — три этажа старые каменные дома, с арками и внутренними двориками, несколько лавок, торгующих тканями, ресторанчик, булочная и гостиница.

— Приехали… — возница остановил повозку у арки, — вам туда.

— Держи, — Кинт положил в протянутую ладонь возницы два серебряных кеста, снял с повозки сумки и направился в освещенную арку.

Во внутреннем дворике все было очень похоже на то, как было во дворе дома наставника Чагала и его сестры, тетушки Милы — ворота конюшни, большой угольный короб, веревки с бельем от стены до стены. Единственное, в этом дворе была еще меленькая беседка, под потолком которой горел масляный светильник, а в беседке играли в кости двое мужчин.

— Простите, а как найти мадам Поль? — обратился к ним Кинт.

— Вон там, на кухне, — ответил один из мужчин, не отвлекаясь от костей.

— Спасибо.

— Ага…

Миловидная женщина лет сорока, немного полноватая, красивая и очень хорошо выглядящая, в длинном платье, пестрой блузе, поверх которой был накинут то ли бушлат, то ли укороченное пальто, показалась на широком крыльце.

— Вы меня ищете?

— Если вы мадам Поль то да, вас.

— Молодой человек, к сожалению, у меня нет свободных комнат.

— Странно… Но капитан Морес…

— А! Вы должно быть, Кинт?

— Верно.

— Идемте, комната готова.

Дом был трехэтажным, пройдя в дверь вслед за мадам Поль, Кинт очутился в просторном холле, из которого было несколько дверей и широкая лестница наверх. Поднялись на третий этаж, мадам Поль распахнула дверь в длинный, шагов на двадцать коридор, который еще поворачивал налево, повторяя здание, а потом еще налево. Комната была в самом конце коридора.

— Вот ваша комната, — мадам Поль отомкнула дверь, и сразу вставила ключ в скважину изнутри, — проходите… белье чистое, с утра застелила, камин, тут туалетная комната с ванной, вода горячая есть, тут в шкафчике полотенца… и вот еще что… — Мадам Поль прошла к одному из двух шкафов у стены, — здесь выход на крышу, а с западной стороны дома лестница, спустившись по которой, окажетесь в соседнем квартале.

— Понятно, спасибо.

— Господин Морес просил передать, что будет только послезавтра с утра.

— Хорошо, у меня будет время погулять по городу.

— Вы голодны? Я скажу сыну, и он принесет вам ужин.

— Разве только что–нибудь попить, я бы выспался с дороги.

— Располагайтесь, Кинт, если что–то нужно, то не стесняйтесь.

— А сколько стоит эта комната?

— Уже все оплачено управлением… в общем, не беспокойтесь, вы можете проживать здесь неделю, а потом двадцать кестов серебром в сутки… Маки, мой сын, сейчас принесет вам морс, — ответила мадам Поль и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.