— А почему нет? — подхватил Ллоде.

— Так хватит! Ну что?

— Хорошо, — резюмировал Морес, — теперь хорошо.

— Чего хорошего? А это я куда? — Кинт поднял со стола портупею с двумя пистолетами и потряс ею в воздухе.

— Придется пока довольствоваться кобурой на поясе.

— Кобурой на поясе, — пробубнил Кинт, — ладно, теперь–то это все можно снять?

— Нет, — ответил Маорес, достал хронометр, пару секунд подумал, щелкнув крышкой, убрал хронометр в карман, — думаю, пора выдвигаться к пристани.

— Куда? — не понял Дуке, — бухта льдом скована.

— … Дирижабль! Дирижабль! — прокричали мальчишки на улице на разные голоса.

— Да ладно! — Кинт подошел к окну и посмотрел в сторону пирса.

Неторопливо, но уверенно и аккуратно капитан воздушного судна мягко опустил гондолу на лед. Погода успокоилась, и все, кто вышел прогуляться после обеда на улицу, сразу устремились к пристаням.

— Нечасто такой «пузырь» к нам приплетает, — Ллодэ тоже подошел к окну полюбопытствовать.

— Прощайтесь, Кинт, у нас мало времени… Маар, отвезете нас к пристаням?

— Конечно, — пожал плечищами и как–то грустно ответил Маар.

— Очень надеюсь, сынок, что перед тем как умру, я еще увижу тебя, — Ллодэ положил руку на плечо Кинта.

— Я постараюсь, не разочаровать вас Ллодэ.

— Ну, до встречи, компаньон, — пожал руку Кинта Дукэ, — и береги себя там.

— И вы, вы тут тоже не балуйтесь, — Кинт погрозил пальцем, — я буду писать.

— Ну–ну, — улыбнулся Дукэ и вздохнул, — все, не заставляй себя ждать.

Кинт быстро закончил с упаковкой двух дорожных сумок, накинул пальто, котелок и натянул перчатки из дорогой тонкой кожи… правда, толку от них — один пижонский вид и все.

Пока Морес общался с капитаном, предъявив свой жетон у выброшенной на лед лестницы, Кинт попрощался с Мааром.

— Присмотри за Дукэ и Лдодэ.

— А как же, — как всегда широко улыбнулся Маар, — ты только правда, может, напишешь?

— Постараюсь.

— Ну все, вон уже твой капитан усами шевелит… иди, — Маар хлопнул Кинта по плечу.

— Прощай, — сказал Кинт, схватил с саней сумки и побежал по толстому льду к дирижаблю.

— Сюда, за мной, пожалуйста, — капитан вел Мореса и Кинта по просторному коридору.

По обе стороны коридора были двери пассажирских кают, потом поднялись выше по лестнице на другую палубу, где находилась просторная смотровая площадка и уютный ресторанчик за стеклянными стенами, затем в обратную сторону по коридору и поднялись на мостик. С носовой части гондолы, где находился мостик, открывался просто изумительный вид, у Кинта даже дрогнули колени от ощущения высоты. Дирижабль уже поднялся на высоту полета птиц и разворачивался на юг. Справляясь с эмоциями, Кинт следовал за Моресом и косился в большие окна–паутины, за которыми открывалась потрясающая картина — северо–восток терратоса, который с этой высоты можно было разглядеть на тысячи и тысячи шагов вперед. Кинту хотелось бросить тяжелые сумки и прильнуть к окнам, рассмотреть Конинг, побережье и все остальное, насколько хватит взгляда.

— Вот здесь я смогу вас поселить на ближайшие пару дней, потом будет посадка и кое–кто из пассажиров сойдет, — капитан дирижабля толкнул дверь и пригласил входить, — здесь комната отдыха вахтенной смены, есть, где поспать… ну, а поесть это в ресторан, обед уже был, так что ждите ужина.

— Спасибо Агэс, мы разберемся, — ответил Морес и втянул Кинта за рукав в комнатушку.

— Располагайтесь, — капитан кивнул и прошел на мостик.

— Морес, как вам это удалось? Это же управление воздухоплавания…

— Пришлось задействовать дружеские связи, а не служебное положение, — ответил Морес, снимая форменное пальто и вешая его на крючок у двери.

— Я впервые в воздухе…

— По вам видно, вы хоть рот прикрывайте, что ли.

— Простите, но ощущения просто детского восторга.

— Понимаю… Но все же держите себя в руках… вы ведь успешный торговец с севера, видавший виды… хоть и молодой.

— Постараюсь.

— А, кстати, вам ведь скоро двадцать пять…

— Эм… да, через пару недель… да я, знаете, не особо–то и отмечаю эти дни рождения.

— Не с кем?

— И по этой причине в том числе… Вот помню с Дуке, на волчьем промысле, восемнадцать лет отметил в глухой лесной избушке, ну, как отметил, выпил и спать лег.

— Кстати, мне Дукэ рассказал за завтраком о вашем поступке тогда, в лесу… Я и так достаточно высокого мнения о вас, Кинт, но после его рассказа…

— А что, вы бы бросили человека?

— Все зависит от обстоятельств…

— Ерунда!

— Не скажите…

— Пойду я на смотровую, — сказал Кинт сняв пальто, — посмотрю на то, что под ногами.

— Сходите, — кивнул Морес и улыбнулся, — постарайтесь особо ни с кем не разговаривать.

— Угу…

Кинт вышел из комнаты отдыха, прошел по коридору и спустился на палубу ниже, на смотровую площадку. Изнутри гондола была гораздо просторнее, чем казалась снаружи, Кинт посчитал шаги, когда они шли по средней палубе с капитаном — вышло сто двадцать. По обе стороны пассажирской палубы тридцать кают, их Кинт тоже посчитал. Снаружи, по обе стороны смотровой площадки были небольшие выносы с установленными на них пушками, калибр самый малый, но все равно, сугубо гражданским этот дирижабль наверняка не был. Но внутренняя отделка впечатляла, резное дерево, отполированная до блеска латунная фурнитура, ковровые дорожки и газоразрядные лампы. Очень современное воздушное судно, хотя и на старых дирижаблях Кинту быть не доводилось… С осторожностью Кинт посмотрел вниз, опасаясь вплотную подходить к окну. Холмы, леса, снега… о, вот и несколько упряжек кочевников огибают рощу… совсем маленькие, словно фигурки в лавке игрушек. Кинт осмотрелся, заметив, что в ресторанчике есть пара свободных столиков и как раз у окон, он направился туда.

— Какао, пожалуйста, — сказал Кинт, вальяжно облокотившись на стойку.

— Вам какой сорт? — не глядя на Кинта, спросил юноша в белоснежных фартуке и колпаке.

— Эм… в смысле?

— Островной или материковый? — вздохнул официант, закатив глаза.

— Островной…

— Вы присаживайтесь, — мельком посмотрел на Кинта официант, я сейчас подам… что–то еще?

— Нет, просто какао, — ответил Кинт и уселся за столик в пяти шагах от стойки и рядом с окном.

Пару минут Кинт созерцал проплывающие внизу земли терратоса.