в порядке. Он меня не видит. Он не будет смотреть в эту сторону. И в каком-то смысле интересно понаблюдать за ним вот так, нейтрально, издалека, теперь, когда он стал знаменитостью.

Когда он появляется в поле зрения, я против своей воли принимаюсь жадно разглядывать его сквозь розовые стебли. Волосы чуть длиннее, чем при нашей последней встрече. Глаза кажутся чуть более усталыми. Но улыбка такая же интригующая.

У Джо всегда была особенная улыбка. Она не просто выражала радость, в ней таилась насмешка, и мудрость, и печальное удивление перед жизнью.

Хотя сегодня он выглядит более насмешливым и менее удивленным. Темные волосы зачесаны назад, а лицо кажется худее, отчего скулы выступают резче. Нужно отдать ему должное, смокинг сидит на нем очень элегантно.

Вот он целует Бин в щеку, и по какому-то странному эффекту я ощущаю покалывание в щеке.

– Привет, Бин, – низким, знакомым голосом произносит он, и я, сама того не желая, внезапно вспоминаю, как мы с ним лежали на траве, когда нам было лет по семнадцать, и солнце бликовало у нас на лицах, и казалось, что так будет всегда.

Воспоминания все прибывают, и я не знаю, что хуже – вспоминать о том, что пошло не так, или о том, что пошло как надо. Тем вечером, на дискотеке старших классов, мы впервые познали друг друга. Блаженное опьянение того первого, волшебного лета. Казалось, все так, как должно быть.

Только сейчас, когда я попробовала заниматься этим с другими парнями, до меня дошло, насколько естественно нам было вместе. Секс дался легко. Я не морщилась, не говорила «Ой! Извини…», не изображала сексуальных звуков для заполнения вакуума. Я никогда не лгала и не притворялась. Врать Джо – с какой стати?

Мы всему учились вместе. Как быть студентами. Как пережить похмелье. И названия костей тоже осваивали вдвоем. Джо готовился к экзамену, но для меня это тоже было важно, поэтому я помогала ему с учебой. Как-то я обклеила его комнату листочками с латинскими словами, и еще долго над его кроватью висела «Tibia – большая берцовая кость».

Потом мы оказались в реальном мире, где нас ждали новые испытания. Работа. Коллеги. Найти квартиру на задворках Лондона. Соорудить кровать из коробок. Какое-то время я уговаривала Джо каждые выходные кататься на лодке по Темзе. Гребцы из нас были хреновые, зато веселья – на полную катушку.

Нам не приходилось объясняться. Мы знали, что на одной стороне. Да, у нас случались стрессы и ссоры, но ссорились мы как на уроках английского языка в школе. Корректно. Никогда не переходя на личности и не гадко.

И как бы хорошо мы ни знали друг друга, всегда присутствовала магия. Загадка. Мы могли лежать в постели, молча глядя друг на друга, не говоря ни слова. В глазах Джо никогда не было скуки. С ним никогда не было скучно.

И вот что я узнала, побывав в сфере знакомств: со многими мужчинами бывает скучно. А если мужчина не скучный, если с ним очень весело и интересно, значит, помимо тебя, у него есть еще четыре подружки, о которых он умалчивает…

Я привычно вздыхаю и щурю глаза, желая избавиться от наваждения.

– Значит, конец эпохи, – обращается Джо к Бин серьезным, сочувствующим голосом, который полюбился всей нации. – И как ты себя ощущаешь?

– Отлично! – радостно говорит Бин. – Я хочу сказать, все к лучшему. Вот так.

– Это верно. – Джо несколько раз кивает с задумчивым видом. – Я всегда любил это место, – добавляет он. – Я столько раз бывал тут в детстве. Помнишь наши посиделки у костра на кургане?

Мы с Бин машинально переводим взгляд на травяной холм, возвышающийся на восточной стороне дома.

– Да, классно было, – после паузы говорит Бин.

– И дом на дереве. – Он качает головой, вспоминая. – По-моему, одно лето мы проводили на дереве каждый божий день. Оно было как второй дом.

Я слушаю и соплю от негодования. Дом на дереве! Да как он смеет вот так, походя, вспоминать о нем! Он что, совсем бесчувственный?

Пожалуй, так и есть. Точно. Я совершила ошибку, влюбившись в бесчувственного мужчину. Теперь все встало на свои места.

– Как же нам повезло, что мы выросли здесь. – На лице Бин застывает улыбка, и я даже со своего места вижу, что ее глаза сияют.

Джо, похоже, с ней согласен, потому что добавляет:

– Но все к лучшему.

– Точно. Все к лучшему! – еще более радостно говорит Бин. – Нужно двигаться дальше.

– Конечно, – с неожиданной добротой в голосе отзывается Джо. И как бы невзначай добавляет: – А Эффи здесь?

– Нет, она не смогла прийти. – Бин делает паузу и торопливо продолжает: – Вообще-то у нее свидание. Со спортсменом-олимпийцем. Она принесла ему лимонный сорбет, и у них все закрутилось.

– Со спортсменом-олимпийцем? – Джо выглядит удивленным. – Надо же!

Да, думаю я, сидя за розовым кустом. Вот так-то. Скушай, Джо.

– Он теперь филантроп, – взволнованно добавляет Бин. – Бизнесмен и филантроп.

Вот так бы и расцеловала ее.

– Да он просто находка, – говорит Джо неожиданно пресекшимся голосом. Или мне это показалось?

– Ну ладненько, мне пора бежать. – Бин бросает обеспокоенный взгляд на часы. – Я опаздываю. Ты же будешь на семейном ужине?

– Похоже на то. – Джо приподнимает брови. – Хотя не уверен, что мне там место.

– Да ну, ты же практически член семьи, – неопределенно выражается Бин, при этом на ее щеках проступает румянец. – Поэтому, я полагаю, Криста решила… – Она неловко умолкает.

Ей не хочется договаривать: Криста пригласила тебя, потому что ты теперь знаменитость. Но это чистая правда. Криста бесстыжая. Она будет хвастаться тем, что с ним накоротке. И Джо, судя по кривой улыбке, это прекрасно понимает.

– Очень любезно со стороны Кристы, – вежливо говорит он. – Так внимательно.

– Да. Ну, – Бин торопливо проводит рукой по волосам, – мне действительно пора бежать. Увидимся!.. Я в списке, – обращается она к вышибале, подходя к дому. – Бин Талбот.

– А это что? – вышибала указывает мясистым пальцем на птичью купальню, с которой Бин по-прежнему не расстается. – Подарок семье?

– Нет, – терпеливо говорит Бин. – Я и есть семья. Это птичья купальня.

Вышибала, судя по его виду, впервые слышит о таком предмете и мгновение недоуменно таращит глаза. Потом он с подозрением осматривает купальню, переводит взгляд на Джо, внимательно смотрит на него, и тут его физиономия разом проясняется.

– Погодите. Вы же тот доктор. Из телика.

– Да, – после паузы сознается Джо. – Это я.

– Моя девушка от вас без ума! – Вышибала вдруг разом оживляется. – Просто без ума! Она поменяла контрамарку Гарри Стайлса на вашу. А для