лордам вменялось подготовить магистрат к принятию экстренных решений. Малейший намек на вторжение и Ладор закипит в оборонительной лихорадке: потянутся под охрану крепостных стен многочисленные караваны, обозы с провиантом, крестьянский люд…

Ор заметил родственника и вскинул руку; Дэм подмигнул. На том простились.

За спинами тридцатки громыхнули врата, отделявшие территорию дворца от кипения городской жизни. Солдаты остались один на один с развалами улиц и шумом толпы, просящими голосами и резкими криками торговок. Хотелось скрыться… По мимике Шарета Михаил понял, что не одинок в стремлении.

Шум в ушах нарастал.

Базарная площадь. Сторожевой пост. Толчея в рядах караванщиков, облагаемых пошлиной.

С молчаливого одобрения караульных патруль раздвинул толпу напором лошадей и вывернул на тихую северную дорогу. На отсидевшую ночь компанию снизошло мгновенное облегчение. Ароматы лугового поля и придорожных лопухов скрасили общую серость.

— Сворачиваем. — Дзейра дернула повод. Лошадь послушно оставила наезженную колею, грудью взбила придорожные заросли.

Километрах в десяти забрезжила полоска векового леса, что плыла над пологими холмами и деревеньками. «Минут тридцать неприятностей», — прикинул Михаил и потрепал солия. Седло жестким ударом подтвердило правоту…

Угадал с точностью до секунды.

Отряд достиг Алорских лесов ровно через полчаса и мгновенно оказался в ином пространстве и времени. Цивилизация безвозвратно канула в районе светлого горба Ладора, приткнувшегося у горизонта, вокруг сомкнулся густой подлесок. Тонко прошелестел ветер, облачко мошек вспорхнуло с мшистого ковра…

Сучья, утопленные в травяной зелени, редким хрустом отметили продвижение тридцатки вглубь леса — туда, где темный изумруд резали золотистые лучи Близнецов, пробившие купол листвы. Магия природы услаждала… и тревожила. Места действительно глухие: изогнутые мшистые стволы гигантских деревьев создавали удивительный сказочный рисунок.

— Как в старые добрые, — радостно усмехнулась Линээ.

— Помолчала бы… — Трейч перемахнул через ветвь.

В воздухе повеяло ностальгией… Очередная команда Дзейры изменила маршрут следования отряда. Михаил внимал: сам бы безнадежно заплутал в дебрях. Северная дорога? Алорский лес? Он просто следовал через вековую флору — час за часом.

— Пора разбить лагерь, — вспомнил обязанности ктана. — Обед же…

— Просвет, — обрадовал спутников неведомый лепурец.

Древние стволы расступились — выпустили дозор на гладкое блюдце поляны, поросшей синеватыми цветами. Память заботливо напомнила Михаилу о хищниках, водившихся в Фо-риге.

— Я… — неожиданно объявил маг. Ухватился за призматический камень, висевший на шее…

Дзейра начала медленно поворачиваться.

Михаил направил скакуна к замеченному ранее пеньку. Стихли шорохи и щебет.

Удар застал тридцатку врасплох. Земля, куски травы и мха взметнулись вверх, освобождая крупноячеистую сеть, что размытой пеленой подрубила коня Настройщика и за доли секунды вознесла к пятачку неба. С тихим гулом края поляны связали два каната, чьи концы терялись в листве.

Мир изменился настолько внезапно, что ни димп, ни Ласковый не успели пикнуть. Панораму пенька сменил скользящий ракурс древесных стволов, уносившихся вниз, земля провалилась… С громким ржанием лошадь забилась в путах; темной массой навалилась на всадника, распятого в ячейках.

Боль и ни зги не видать.

Стремительными тенями из чащи выметнулись укутанные тьмой воины. В ореоле антрацита расплавленным серебром блеснули мечи. Фиолетовая молния разметала лиственное полотно и жалящим копьем устремилась к ладоржскому кудеснику.

Глава 7

Пейзаж, что желтовато-зелеными островками проплывал за бортом флайта, никоим образом не соответствовал представлениям о тихом загородном домике. Эдэя приникла к выходной мембране, бликующей небом, в мыслях лишь одно — какого хрена?! Предполагала увидеть скромную резиденцию Стэллы Фэль — царство благословенного отдыха, но внизу лишь форменный бедлам.

Почувствовавший слабину флайт незамедлительно нырнул к водной ряби, стиснутой песочными откосами. Над речной излучиной скользнул к дому на пологом холме, садовым посадкам и суете, которой не место в загородной пасторали. Столь кипучую деятельность объясняло лишь одно — полномасштабное развертывание УКОБовского «зонтика» безопасности.

Дорожки, взбитые бесчисленными форменными ботинками, исходили песочной пылью под ногами оперативников, ведомых неведомыми целями. С треском ударилась о косяк распахнутая дверь. Разматывая кабель, на порог вылетел приземистый десантник — боролся с проводом по всем правилам древних мифов. Оглянулся назад, проорал кому-то в полумраке прихожей короткую и резкую фразу.

За оконными стеклами синеватым отблеском ударил сигнал аппаратного подключения.

Нелюбовь десантника к проводу стала очевидной. УКОБовец швырнул моток на траву, припорошенную песком, набрал в легкие побольше воздуха… и сник, криком примеренный с реальностью.

Суетившийся у тусклого блеска антенной решетки техник в крайне неприятных выражениях потребовал от напарников любое средство, похожее на контактный разъем. Он неистовствовал — периодически заслоняемый работниками УКОБа, что несли, волокли и перемещали части оборудования, доставленного грузовыми платформами. Сами платформы глыбами стального цвета проглядывали из-под ветвей яблонь

Внешне спокойно Гранатов указал десантникам на промахи в развертывании периметра. На скулах Мара играли желваки — подчиненные внимали и старались максимально быстро исчезнуть из поля зрения начальства. Руби Тагланова предпочла держаться у шелеста речного берега, где медики развернули пункт экстренной помощи. Белые халаты казались чудо птицами, что заботливо вились подле расстроенной женщины.

Психолог закрыла лицо руками, всецело и непрофессионально отдаваясь переживаниям. У ее лба замаячил стаканчик успокоительного.

Кто-то позвал врача.

Удивительно изменчивая мозаика, чьи элементы находились в постоянном движении, перестраивались с поистине неистощимой энергией. Флаинг-транспорт резал прозрачную синеву — лавировал, следуя замысловатым траекториям, скрывался за еловыми пиками, появлялся вновь…

Неизвестный оперативник высунулся из распахнутой мембраны и отчаянно жестикулировал, обращаясь к замершим коллегам. Задранные головы демонстрировали высшую степень непонимания. Искры спутников слежения чередой оранжевых огоньков вспыхнули над серебром реки и двинулись в сторону леса, чем окончательно подорвали феноменальную выдержку Гранатова.

Под тяжелыми шагами Мара заскрипела галька. Он что-то рявкнул техникам у мобильных пультов. Они ответили… Последующие жесты руководства вряд ли кто назвал гуманными.

Воздух гудел, шипел и корчился.

Она предчувствовала нечто подобное — Эдэя врезала кулаком по лихорадочно мигавшему пульту: электроника противилась бурной посадке. Зачем поддалась уговорам Т’хара и оставила Ника?! Пусть на несколько часов — но этого хватило для трагедии, рисуемой воображением.

Взять себя в руки… Присутствие Гранатова в предполагаемом царстве лесного покоя, говорило о том, что случился хетч. И случился по-крупному.

— Правее бери!! — раздался вопль из проносившегося мимо флайта. Машина заложила крутой вираж и провалилась в короткое падение. Выровнялась… Пилот остервенело оглянулся на ненормальную, чей одноместный аппарат намеревался воткнуться в землю… Шарахнулись в стороны десантники.

Никто не понял, каким образом успела открыться мембрана дверцы. Лишь проводили взглядом стремительный женский силуэт, метнувшийся к руководству.

Трудно сориентироваться в изменчивой реальности. Эдэя вскользь столкнулась с технарем — мужчина пах туалетной водой с приятным запахом лимона. Чужое плечо чиркнуло по груди, бедру… Разворот. Из ниоткуда рывком приблизилось мужское лицо