Я тоже молчала, потому что торопиться мне было некуда. Наулице шел дождь, Лешка занимался у себя в комнате, вырезал из картона красивыйсредневековый замок, который подарила ему Надежда Николаевна.

Мы с ним позавтракали оладьями с малиновым вареньем, и ядаже позволила себе чашечку слабого кофе.

— Так вот, этот молодой человек, он не то внук, не товнучатый племянник Ольги Павловны…

— И что? — не выдержала я. — Что вы с этим комне-то?

— Ты ведь помнишь Ольгу Павловну? — продолжаласвекровь, не смущаясь. — Она приходила к бабе Варе еще раньше, когда вы унас жили.

Действительно, я вспомнила миниатюрную старушку с седымикудряшками и кукольным личиком. Оленька, как называла ее баба Варя, была ее стариннойподругой, тоже из цирковых, наездница. То есть это раньше она была наездницей,а потом заведовала в цирке реквизитом. Она была моложе бабы Вари лет на десять,но в их возрасте, утверждала баба Варя, это уже не мешает.

— И он сообщил нам ужасную вещь, — гнула своесвекровь, — оказывается, Ольга Павловна умерла.

Я быстро прикинула в уме: баба Варя умерла пять лет назад, ввозрасте восьмидесяти девяти лет лет, немного не дожила до девяноста. Значит,сейчас ей могло бы быть девяносто четыре, а Ольга Павловна моложе ее на десятьлет, стало быть, она умерла в восемьдесят четыре года. Не понимаю, что туттакого ужасного? Но со свекровью лучше помалкивать, а то она отвлечется ивообще никогда не закончит разговор.

— Ольга Павловна умерла два месяца назад, а теперьзвонят из Музея циркового искусства, они там организуют временную выставку«Ленинградский цирк сороковых годов» и просят принести фотографии или афиши. Ау них, представляешь, какое несчастье, весь бабушкин архив был на даче, и онасгорела…

— Давно? — холодно поинтересовалась я. —Давно дача сгорела?

— Я не знаю, — растерялась свекровь и, видимо,оттого, что я сбила ее с мысли, она мобилизовалась и закончила разговор:

— А у тебя ведь есть альбом, который ты взяла после смертибабы Вари, и там должны быть фотографии Ольги Красовской. В общем, я дала емутвой телефон.

— Ну спасибо, — от души поблагодарила я.

Она предпочла не услышать сарказма в моем голосе ираспрощалась.

Я уже давно замечаю, что после перенесенных тяжелых родов ивсяческих осложнений я стала туго соображать. Так и в данном случае, я долгозлилась на свекровь за то, что дала мой телефон незнакомому человеку. Он будетзвонить и захочет зайти, а у меня нет ни сил, ни желания принимать гостей. Яеще немного походила по комнате, вытирая пыль, пока до меня не дошло, кто этотмолодой человек и что на самом деле ему от меня надо. Бросившись в коридор, янабрала номер телефона Надежды Николаевны.

— Он скоро будет мне звонить! — загробным голосомпроговорила я.

— Подробнее, но коротко, — строго ответилаНадежда.

Я коротко изложила ей суть разговора со свекровью.

— Успокойся. Мы ведь ожидали чего-то подобного. Сейчас,подожди. — Я слышала, как она повозилась немного, потом раздался стукзакрываемой двери, и Надежда заговорила более оживленно:

— Муж наших дел не знает, так что если на негопопадешь, не вздумай ничего передавать. Говоришь, через свекровь он действовал…Позвонит, попросится в гости, потребует показать ему альбом…

— Я боюсь! Я одна с ним разговаривать не буду!

— Правильно, я обязательно приеду.

Вдвоем он нам ничего не сделает. Нет, каков нахал, а?Угробил человека и спокойно прется в ту же квартиру!

— А зачем вообще его пускать? Заявить в милицию, и все!

— Ой, не могу! Да что ты ему можешь предъявить?

— Пусть хоть документы у него проверят, — упавшимголосом сказала я.

— Да они там с тобой и разговаривать не станут!

Я вспомнила кирпичномордого Ваню и согласилась.

— Хочешь — не хочешь, а надо его принять, —продолжала Надежда, — иначе он от тебя не отвяжется. Сама говорила, что ираньше замечала, что кто-то в доме у тебя шарил.

— Верно, только я думала, что это муж… поэтому и неволновалась.

— Вот-вот. Значит, отдаем ему альбом, он по-тихомузабирает фотографию, а мы притворяемся полными дурами, чтобы он ничего незаподозрил и оставил тебя в покое, а то так и будешь трястись по ночам.

Надо поскорее избавиться от этого типа, а замки потомсменишь.

Он позвонил и договорился о встрече на шесть часов вечера.Надежда обещала приехать в полшестого, чтобы успеть подложить в альбомзлополучное фото.

Глазка у меня в двери нет, у меня вообще вторая дверьдеревянная, очень хлипкая.

И когда без двадцати шесть раздались три коротких звонка, яподумала, что это Надежда Николаевна, и открыла дверь, не спрашивая. На порогестоял мужчина и приятно улыбался, мужчина был молодой, не больше тридцати, одетнебогато, но прилично, подстрижен аккуратно.

— Здравствуйте, — приветливо сказал он, — мыс вами договаривались по телефону. — Меня зовут Андрей.

Первым моим побуждением было немедленно захлопнуть дверь,потому что Надежды еще не было, я в квартире одна с ребенком, и проклятойфотографии у меня тоже нет. Но реакция моя после болезни тоже плохая, так что яопомнилась только тогда, когда Андрей уже вошел и снял куртку.

Я молча пропустила его в комнату. Он оглядел ее цепким, какмне показалось, взглядом, потом сделал вид, что рассматривает книги и Лешкинуфотографию на стене.

— Это ваш сын?

Испуг пронзил меня мгновенно. Он намекает на сына, говорит,что если я не отдам карточку, он что-нибудь сделает с Лешкой. И я, идиотка,сама его впустила в квартиру!

— Что вас интересует? — резко спросила я.

Он посмотрел удивленно, потом, не дожидаясь приглашения,присел на диван.

— Я уже рассказывал — гм! — вашей свекрови. Умерламоя бабушка, Ольга Красовская.., и теперь в Музее циркового искусстваорганизуют такой стенд, посвященный советскому цирку, довоенному…

Слава Богу, раздался звонок Надежды Николаевны, и явыскочила в коридор, оставив дверь открытой. Надежда влетела растрепанная изапыхавшаяся.

— Транспорт ходит ужасно! — начала было она, нозаметила на вешалке мужскую куртку и прикусила язык.

Я только укоризненно покачала головой.

— Здравствуйте, — запела Надежда приторнымголосом. — Машенька, что же ты не сказала, что у тебя в гостях молодойчеловек, я бы зашла в другой раз. Представь же нас друг другу!

— Познакомьтесь, — пробормотала я, — этоНадежда Николаевна…

— Я — Машенькина тетя, сестра матери. Так, знаете,навещаю иногда, стараюсь почаще, все-таки мы родственники…