– …Не заговаривай мне зубы, писака! Вали отсюда, пока цел! – почти взвизгнул Ден и сжал ручку топора.

Виктор встал с велосипеда во весь свой немаленький рост. Ден оценил его внешний вид, крепкую фигуру и волевой взгляд, слегка вздрогнул, но не отступил.

– Даже не думай! – на этих словах Ден взялся за ручку топора двумя руками. – У меня черный пояс!

– А у меня черный пистолет, – не меняя спокойного тона, парировал украинец.

Это осадило пыл неуравновешенного дровосека. Он опустил глаза и поставил топор к валуну. Потом поднес руку к глазам, сжал ее в кулак, снова разжал и посмотрел на пальцы. Они слегка дрожали. А Виктор продолжал:

– Глупо начинать знакомство с угроз. Не правда ли?

Ден пожал плечами, не зная, что ответить.

– Да не нужен мне твой Гитлер! Я просто гулял. А тут вижу дом – по телевизору показывали фотографии несколько раз. Думаю, он или не он. Решил спросить. А ты за топор сразу…

Дровосек уже понял, что выглядел глупо, и ему стало стыдно.

– Очень сожалею, сеньор Лавров, – сказал Ден медленно. – Не обижайтесь! Я вчера вечером ужрался «в тряпки», а сегодня меня мутит.

– Ну, так бы сразу и сказал, – с облегчением выдохнул Виктор и полез в рюкзак. – Будем лечить.

Дровосек насторожился и сделал шаг назад. Украинец улыбнулся и вынул бутылку украинской горилки с перцем.

– Че-е-е-е! – восторженно протянул аргентинец, и глаза его загорелись желанием.

Надо сказать, что бутылка крепкого спиртного оказалась в рюкзаке Виктора не случайно. Лет пятнадцать назад в дремучих джунглях Амазонки бутылка горилки с перцем спасла украинцу жизнь. Он напоил двух вождей туземного племени и, пользуясь замешательством остальных дикарей, сбежал из плена. С тех пор, уезжая в командировку в любую, даже цивилизованную страну, Лавров всегда брал с собой пол-литровый талисман с родины. Иногда он применял этот ликероводочный «амулет» как твердую валюту. Например, в восточноафриканском племени макондэ он выменял перцовку на великолепную статуэтку местных мастеров из черного дерева – Маску Ужаса. Так африканцы изображали лица европейских колониалистов из Германии и Великобритании. Она по сей день украшала одну из полок в доме журналиста.

Агрессивный дровосек стал более покладистым, а его глаза возбужденно блестели. Он взял в руки бутылку и посмотрел на этикетку. Он, конечно, ни слова не понял на кириллице, но увидел главное, что на всех языках пишется одинаково: 40 градусов.

– Вот это повезло! – воскликнул Мюллер, дрожа от предвкушения – Черт возьми!

– Повезло, повезло, – ворчливо произнес Виктор. – Так и будем стоять?

– Я сейчас, сеньор. Я сейчас за стаканами сбегаю… – суетился Ден. – Или может… в дом?

Виктор мог и в дом, но от Дена так разило потом, что в помещение с ним заходить было, мягко говоря, не очень приятно.

– Нет-нет. Лучше на воздухе. Здесь виды очень красивые, – ответил журналист и беспрепятственно снял крышку с объектива своего «Никона». Он осмотрелся как охотник, вышедший на заимку в открытие сезона.

Дена уже не интересовало, журналист перед ним или кто-то другой. Главное, что была бутылка. Он вприпрыжку побежал в хижину, а Виктор сделал пару удачных кадров озера и заветного дома. В разговоре с аргентинцем Виктор, конечно, лукавил. Целью его визита к озеру был именно дом. Тот дом, фотография которого облетела ведущие печатные издания мира, где утверждалось, что это последнее пристанище главного злодея XX века, вождя нацистской Германии Адольфа Гитлера. Виктор никогда не воровал фотографий из интернета, а предпочитал делать снимки сам.

– А у тебя действительно есть пистолет? – недоверчиво спросил Ден из окна своей хижины.

– Да! И полная голова патронов от тебя, амиго! – съязвил Лавров. – Ты несешь стаканы?

– Несу, несу! – эмоционально, словно боясь потерять свой шанс, прокричал аргентинец и исчез в темном проеме окошка.

Через полминуты на валуне стояли два небольших стаканчика из древесной коры. «Не густо, – подумал Лавров. – Он, наверное, ест тоже, только когда кто-то что-нибудь принесет».

Прополоскав горилкой рот, Ден Мюллер улыбнулся мягкой, почти детской улыбкой, и от его нелюдимости не осталось и следа.

– Друг, это то, что надо! – сказал он, с наслаждением проглотив горилку и выдохнув. – Ты даже не представляешь, какое добро сегодня сделал.

Виктор слегка пригубил из своего стакана и улыбнулся в ответ. Через пятнадцать минут аргентинец уже водил Виктора вокруг дома-красавца, стоящего у озера, и рассказывал.

Лавров слушал и оценивал колоссальный труд зодчих середины XX века. Роскошное строение, облицованное кедром, с черепичной крышей, каменным фундаментом и террасами хоть и было возведено много лет назад, но вселяло огромное уважение к архитектору и строителям. Дом, что называется, на века. Настоящие деревянные окна, а не пластиковые стеклопакеты. Такое дерево сушилось в специальных хранилищах не один месяц, пропитывалось специальным раствором, и в результате такая древесина уже не боялась никакой влаги. Внутри дома были ванны с душевыми кабинами, большой камин, комбинированное отопление – дровяное и газовое, летом в этих краях это необходимо. Да, еще неподалеку, на горе, располагался собственный резервуар для сбора дождевой воды.

– А как насчет электричества и телефона? – поддерживая разговор, спрашивал Виктор, а сам тем временем раскадровывал дом с близкого расстояния.

– Электричество, конечно, есть, – ответил дровосек. – И телефон тоже. В горах с мобильниками трудно. Чаще не работают, чем работают. А протащить сюда телефонную линию еще в прошлом веке стоило кучу денег.

– Хороший дом.

– …Но в любой день могут вернуться… хозяева.

– А кто они – хозяева? – спросил Виктор напрямую.

При этих словах Ден остановился и замер.

– Тебе лучше не знать этих людей. И не спрашивать о них. Это страшные люди.

– Чем же они такие страшные? – не унимался Виктор.

– Пойдем обратно, – отрезал дровосек. – Если они вдруг нагрянут…

Совсем скоро Виктор и Ден вернулись к валуну, где стояла только что начатая бутылка перцовки.

– Вот в городе все постоянно хотят бросить все и уехать в горы. А тут, в горах, в одиночку, и рехнуться недолго. Без компании, без друзей, без женщины…

– А что держит?

Аргентинец, хоть и услышал вопрос Лаврова, уклонился от ответа и продолжил:

– …Особенно без женщины!

Виктор смотрел на гидроплан «Дорнье Валь», мерно покачивающийся на глади горного озера. Это была одна из наиболее известных и широко распространенных немецких летающих лодок. Поддерживающих поплавков у него не было – устойчивость гидроплана на воде обеспечивали боковые спонсоны фюзеляжа. «Интересно, кто на нем летает и куда? Самолет-то не старый, и на ходу… А в доме никто не живет… Странно…» – думал Виктор, попутно слушая болтовню Дена.