– Зови меня Масрур – это мое настоящее имя. Зияд-эфенди для солидности, очень благозвучно. Конечно, я буду присутствовать. Вы что же думали, что вас наедине с женой хана оставят?

– Проникновенная беседа предполагает минимальное количество собеседников. Я же не лекцию пришел читать.

– Забудьте об этом.

– Ханша будет одна?

– Со своей свитой. Девушки там, рабыни.

– В таком случае за результат не ручаюсь, – объявил Али, – я могу повлиять на одного человека, но не на десяток. Я не факир.

– Дорогой мой, вы не в том положении, чтобы диктовать условия. Но я могу передать ваши пожелания хану.

– Не надо.

– Вы правы. Может быть только хуже.

Появились слуги, внесли столик на коротких ножках, заставили его сладостями и напитками. Следом в комнату вошли три девушки. Все трое были с открытыми лицами, одна другой красивей, на голове у одной из них была диадема. Масрур встал и поклонился. Али последовал его примеру.

– Госпожа, этого человека зовут Али. Он известный ученый. Хазретприказал ему поговорить с вами.

– О чем? – спросила ханша.

– Он сам все расскажет, – замялся, но потом нашелся Масрур.

– Хорошо, ты можешь быть свободен.

– Но, госпожа, хан приказал.

– Я здесь не одна, пошел прочь.

– Видишь, как она со мной разговаривает, – вполголоса пожаловался евнух.

– Так она что, не в курсе дела? – так же вполголоса спросил Али.

– Что вы там шепчетесь? – спросила ханша. – Мне это не нравится.

– Я уже ухожу, – сказал евнух и вышел, оставив дверь приоткрытой.

– Закрой дверь, – приказала ханша одной из служанок.

Девушка встала и закрыла дверь.

– Ну, господин ученый, и какими же науками вы занимаетесь? – спросила ханша. Она смотрела ему прямо в лицо, не опуская глаза долу, как это приличествовало бы мусульманской женщине. На вид ей было не больше двадцати, и она была хороша собой.

– Одним словом и не скажешь, чем я занимаюсь, – ответил Али.

– А вы не скупитесь на слова.

– Извольте, я факих, хафиз, мударрис права.

– Как много всего в одном человеке. Я только читать и писать умею, и при этом считаюсь образованной девушкой.

– На самом деле это сопутствующие науки. Нельзя быть факихом, не зная Корана.

– А чем вы еще занимаетесь?

– Путешествую, правда, подчас вынужденно, сейчас работаю, я открыл в вашем городе юридическую консультацию.

– И о чем же вы будете со мной говорить?

Али задумался. Как это бывает, прямой вопрос поставил его в затруднительное положение. Он собирался подойти к сути дела постепенно, исподволь.

Одна из служанок или невольниц, Али не слишком в этом разбирался, сказала:

– Алим, хатун[11] задала тебе вопрос, отвечай немедленно.

Ханша повела рукой, унимая, не в меру ретивую служанку.

– Хатун, – наконец заговорил Али, – я здесь не по своей воле. Мне предложили поговорить с вами о вещах чрезвычайно деликатных. Отказаться от этого предложения я не мог.

– Хафиз, можно короче. Не надо таких длинных предисловий. Я знаю, что правителю отказать трудно.

Реплика ханши была для Али неожиданна. Он взглянул на нее и сказал:

– Хорошо, простите меня за прямоту. Я должен убедить вас дать согласие вашему мужу на второй брак. Но я знаю, что это бесполезно, поэтому не собираюсь этого делать. Просто посижу, поскольку деться мне от этого поручения некуда, а потом пойду домой. Во всяком случае, надеюсь пойти.

Пока Али произносил эту тираду, ханша пила чай, не сводя с него глаз. Когда он замолчал и перевел дух, она поставила чашку, поднялась и ушла в сопровождении своей свиты. Али, у которого пересохло горло от волнения, подошел к столику и допил чай из ее чашки. За этим занятием его застал Масрур.

– Я отвлекся, – сказал он, – и не слышал, чем закончилась ваша беседа. Вернее, я вообще мало что слышал. У тебя очень тихий голос. Удивляюсь, как ты читал лекции студентам. Так что? Удиви меня, обрадуй. Она согласна? На чем вы расстались?

– Зияд-эфенди, вы слишком торопите события, – сказал Али, – это очень важный шаг для хатун, она должна подумать, и все взвесить.

– Драгоценный мой хафиз, это не я тороплю события. Это жизнь, в лице моего повелителя, их торопит. Так что мне ему передать?

– Я думаю, что понадобится еще беседа, – заявил Али, – а может и не одна.

– Но, но, – остановил его евнух, – возьми себя в руки.

– Завтра в это же время я буду готов к беседе, – сказал Али, – а сейчас мне пора домой. Провожатого не нужно, у меня дома мало места, мне его негде разместить.

Главный евнух, смотрел на него, насупившись.

– Ладно, – наконец сказал он, – хана все равно нет, а пока его нет, время работает на тебя. Можешь продолжать беседы. Услаждать слух нашей прекрасной госпожи. Однако чауш пойдет с тобой.

Памятуя, что Егор в Астаре, и позаботиться об ужине некому, по дороге домой Али купил вина и готовой еды. Каково же было его удивление, когда, подходя к дому, он увидел всполохи света сквозь щели в заборе. Во дворе горел костер, а у костра маячила мощная фигура.

– Быстро же ты обернулся, – вместо приветствия, произнес Али, – а где подруга? Спит что ли, устала с дороги?

– Ты о ком спрашиваешь? – поинтересовался Егор.

– Как это о ком, о Мариам, твоей жене.

– О жене, а это кто с тобой?

– Это мой земляк, – сказал Али. – Он из Байлакана, приставлен охранять меня, чтобы я не убежал.

– Так может, я ему шею сверну, и мы убежим, – предложил Егор.

– Спокойно, он шутит, – сказал Али чаушу, который при словах Егорки схватился за саблю.

– По-моему, ты не в настроении, – заметил Али, – поссорились, что ли? Где она?

– Ее нет здесь.

– Что случилось?

– С самого начала все рассказать, или сразу итог?

– Итог.

– У меня больше нет жены.

– Теперь с самого начала.

– После того, как ты ушел?

– Нет, нет, не с самого начала.

– Послушай это личное, а этот малый не сводит с меня глаз.

– Ты ему понравился.

– Не думаю. Страж, тебя как зовут? – спросил Егор.

– Это неважно, – ответил чауш.