Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не могу. У меня незаконченные дела в суде. Да, и что мы там будем делать? Вернемся к Хасану на остров и сдохнем от тоски. Ладно, утро вечера мудренее, я иду спать.
– Постой, – сказал Егор, – я завтра еду в Астару. Надо навестить жену. Может, привезу ее. Ты не будешь возражать?
– Мог бы и не спрашивать.
– Спасибо.
Разговор с ханом пошел совсем не так, как представлялось Али. Главной задачей было внушить ему, что предстоящий разговор с женой, это всего лишь попытка. Но хан, свирепого вида человек средних лет, сверля Али мрачным взглядом, спросил:
– Значит, ты вызвался убедить мою жену дать мне согласие на новый брак.
Али бросил возмущенный взгляд на евнуха. Но тот сделал отсутствующее лицо.
– Когда я это услышал, – продолжал хан, – первым моим желанием было отрубить тебе голову за подобную дерзость.
– Но я вовсе… не хотел…
– Не смей меня перебивать, иначе я поддамся этому искушению. Уж ты должен знать, как никто другой, что даже смотреть на чужую жену – харам[9]. А уж тем более говорить с ней. Но Зияд-эфенди вступился за тебя. Мол, ученый человек, все равно, что не мужчина, как врач, одним словом. Однако имей в виду, ты сам вызвался, добьешься согласия, награжу по-хански, если же нет – тогда не обессудь.
– Хотелось бы уточнить, – спросил Али, – под словом «не обессудь» – вы что подразумеваете?
Вопрос остался без ответа. Тогда Али рискнул задать еще один вопрос.
– На ком вы хотите жениться?
– Тебя это не касается. Впрочем, он тебе все расскажет, – сказал хан, показав на евнуха.
Хан встал, давая понять, что аудиенция закончена.
К Али подошел главный евнух и предложил следовать за ним.
– Одной беседы будет мало, – сказал Али в спину уходящему хану.
Но тот не обернулся.
– Ну и свинью же вы мне подложили, уважаемый, – сказал Али евнуху, когда они остались наедине.
– Простите, алим[10], так вышло.
– Что значит, так вышло, разве это была моя инициатива? Я лишь высказал предположение.
– Ну что мы сейчас будем считаться, дорогой алим, главное сейчас сделать наше общее дело.
– Нет уж, простите, меня это не касается. Я передумал. Где здесь выход?
– Мой дорогой хафиз, – елейно произнес евнух. – Уже поздно. Мы слишком далеко зашли. Если вы сейчас отступитесь, хан сочтет это за оскорбление. Лучше придайте остроту вашим мыслям. Блесните красноречием перед ханшей. Вы блестящий полемист. У вас получится.
– А, если не получится? Хан отрубит мне голову?
– Не отрубит. Это он так, сгоряча. Ну, может, бросит в тюрьму. Но это же пустяки по сравнению с отсечением головы, отдохнете год другой.
Зияд-эфенди мило улыбался. Глядя ему в лицо, Али очень хотелось ударить его по голове. Но он сдержался.
– Знаете, кто вы? – начал Али.
– Будьте осторожны в выражениях, – предупредил главный евнух, – я в этом дворце тоже кое-что значу. И у меня сильно развито чувство собственного достоинства. Оскорблений не потерплю.
– Но вы меня подставили, – возмущенно произнес Али.
– Ну, что теперь говорить. Так вышло, увы. Лучше будет, если вы приступите уже к работе.
– Кстати о работе, – сказал Али, – мне нужно в суд. У меня сегодня назначено слушанье.
– Хорошо, – кротко сказал Зияд-эфенди, – я дам вам охрану.
– Зачем?
– Чтобы вам не вздумалось исчезнуть из города. Вот он будет вас сопровождать.
Зияд эфенди указал на рослого обвешанного оружием чауша.
– Вы хотите, чтобы я ходил по городу, как арестованный. Что обо мне подумают мои клиенты?
– Они подумают, что у вас появился телохранитель. Это придаст вас весу в обществе. Слушанья в суде длятся до полудня. Час вам на отдых, и, пожалуйте во дворец на беседу с ханшей.
– А прием посетителей, консультации?
– Хорошо, пусть будет два часа. Ладно, три часа. Итак, в четыре часа пополудни я жду вас здесь. Не прощаюсь.
Под удивленными взглядами мастеровых и лавочников Али прошествовал по улице и остановился перед своей конторой.
– Подожди здесь, – сказал он чаушу, – я возьму бумаги, и сразу пойдем в суд.
– Мне приказано не спускать с вас глаз, – заявил бесхитростный малый.
– Откуда ты родом?
– Из Байлакана, – ответил чауш.
– Мы с тобой земляки, – заметил Али, – как ты сюда попал?
– Долго рассказывать.
– И мне долго рассказывать. Видишь, как много у нас общего. Послушай, меня здесь все знают, не роняй мой авторитет, делай вид, что ты меня не сторожишь, а охраняешь.
– Ладно. Собственно, это почти одно и то же. Так сказал Зияд-эфенди.
– Я оставлю дверь открытой, и ты будешь меня видеть. Я недолго.
Не дожидаясь ответа, Али вошел в контору. А чауш остался ждать на улице под любопытными взглядами соседей. Мальчик встретил его сердитым вопросом:
– Где вас носит до сих пор? Сколько человек вас уже спрашивало.
– Попридержи язык, – рявкнул Али. – Между прочим, я твой начальник, а не ты мой.
– И Егора нету. Я что один должен за всех работать? – не унимался секретарь. – Я уже три дирхама аванса взял.
– За что? – всполошился Али.
– За составление иска.
– Молодец, только больше не смей без моего ведома брать деньги.
– А Егор почему на работу не пришел? – продолжал вопрошать мальчик.
– Он уехал в Астару. Какой ты настырный.
– Зачем?
– За женой. Еще вопросы будут. Нет? Тогда дай мне бумаги по сегодняшнему делу.
Взяв бумаги, Али вышел и кивнул чаушу:
– Пошли.
Тот, ни слова не говоря, последовал за ним.
Судья встретил Али удивленным взглядом.
– Это охрана или конвой? – поинтересовался он.
В голосе чувствовалась ирония.
– Ваша честь, правитель города поручил мне дело. Этот гвардеец меня теперь сопровождает всюду.
– Вот как, – удивился судья, – а вы, оказывается, важный человек. А я с вами так запросто.
– Ваша честь, в этом здании нет никого важнее вас, я в этом абсолютно уверен. Примите мои заверения в этом.