— Да-да, пожалуйста, — кивнул принц.

Фаттах, съежившись, тихо выскользнул за дверь, осторожно прикрыв ее за собой. Рилонда отпил маньяри.

— Звездопад ему на голову… Еле сдержался, чтобы не сказать все, что о нем думаю. Я ведь давно заметил, что он Вас терроризирует. Что ж, обижать беззащитных и безответных — типичное вергийское геройство… Но, надеюсь, отныне этому положен конец.

Положен конец… Алан вдруг осознал, что только что всего за пару минут легко и просто принц навсегда избавил его от мучений — ведь вряд ли господин Фаттах осмелится теперь вести себя с ним так, как раньше…

Чувство восторженной благодарности захлестнуло его. Подумать только! Атонский принц, наследник трона одной из могущественнейших цивилизаций, совершенно спокойно мог бы, переодевшись, заняться своими делами, даже не вспомнив о ничтожном землянине-официанте; однако он вернулся в ресторан, чтобы попросить за Алана миссис Хорн! Поистине благородство этого человека не знало границ…

— Спасибо Вам, Ваша звездность… Спасибо, что заступились за меня… Если бы не Вы…

— То Вашей маме не сделали бы операцию, — подхватил принц. — Я все слышал, потому и пригласил вас сюда. Расскажите о Вашей маме. Вообще, расскажите о себе.

Алан смутился. Ну кто он такой, чтобы излагать свои проблемы одному из первых лиц во Вселенной? Но принц смотрел с таким искренним дружеским участием, что неловкость растаяла, улетучилась — почти мгновенно, и Алан, словно на едином выдохе, выложил разом все: и про то, как погиб отец, и про болезнь мамы, и про крушение собственной мечты — стать космическим пилотом, — теперь уже, скорее всего, окончательное. Рилонда отставил стакан и слушал, не перебивая, и, казалось, даже не мигая; по окончании рассказа он откинулся в кресле и задумался.

— Моя мама умерла, когда мне было шесть, — произнес он спустя несколько минут. — А отец… О нем лучше не стоит. Сто тысяч эйринских кейро… Это почти сто же тысяч атонских агави. Таких денег у меня лично нет, и не будет, пока я не стану королем. Попросить у отца?..

— Не надо, — торопливо перебил Алан. — Здесь я сам. Я сам. Я уже рассчитал… Моя зарплата, кредит, плюс переедем из дома в квартиру… Я это сделаю. Благодаря Вам меня не уволили, и теперь я все смогу.

— Что ж, — улыбнулся принц. — Это, наверное, правильно. Это по-мужски… Так значит, Ваш отец был космическим пилотом?

— Да, — вздохнул Алан.

— Замечательная, благородная профессия… Как это, наверное, приятно — гордиться своим отцом…

— Разве Вы не можете гордиться своим отцом? — поразился Алан.

Принц горько усмехнулся.

— Гордился когда-то… очень давно. Так давно, что не стоит и вспоминать, — он еще раз усмехнулся, и, внимательно оглядев Алана, спросил: — Вы очень худы, Алан. Вас хорошо кормят?

— Кормят нормально, — махнул рукой Алан. — просто половину своей порции я отдаю Нику.

— А кто это?

— Мой ларк.

Выражение лица принца стало таким, будто он ослышался.

— Кто, простите? Мне показалось, что Вы сказали…

— Ларк, вергийский ларк, — подтвердил Алан. — У меня есть ларк, отец привез мне его щенком с Верги.

Брови принца подскочили вверх от изумления.

— Но ведь всем известно, что ларки не выживают в неволе?

— Да, — Алан развел руками. — Я не знаю, почему Ник выжил, и никто не знает, даже ученые. Но он почему-то выжил и вырос в неволе, единственный во Вселенной, и это факт.

— То есть Вы хотите сказать, — медленно проговорил принц, — Вы хотите сказать, что сейчас с нами на «Галилее» летит живой вергийский ларк?

— Ну да, — улыбнулся Алан. — В грузовом отсеке.

— Потрясающе, — Рилонда покачал головой. — Самое загадочное животное во Вселенной… А можно… Э-э-э…

— Ну конечно, — Алан поднялся с кресла. — Пойдемте, я вас познакомлю.

Принц встал тоже.

— Потрясающе, — еще раз повторил он, уже стоя перед клеткой Ника, когда они спустились в грузовой отсек. — Можно его погладить?

— Если он не против, — кивнул Алан.

Он отпер клетку, и Рилонда, присев, осторожно провел рукой по желтовато — коричневой спине; Ник, обернувшись, лизнул его в щеку. Принц рассмеялся, и, осмелев, потрепал ларка по голове, почесал за ушами.

— В жизни не подумал бы, что буду гладить настоящего живого ларка!

— Похоже, Вы ему нравитесь, — улыбнулся Алан. — Он ведь очень избирательный. Гладить себя позволяет чужим редко. Особенно не любит наших ученых и журналистов… А катает вообще только меня да нескольких соседских детей.

— Может быть, он разрешит мне? — с надеждой спросил принц.

— Можно попробовать, — Алан снял с крючка в углу клетки ошейник и поводок. — Пойдемте в зимний сад.

И вот Ник, обычно бесцеремонно сбрасывавший с себя всех, кроме Алана да еще двоих — троих ребят, спокойно подставил спину принцу, которого видел в первый раз в жизни, и не меньше десяти минут летал с ним по зимнему саду и обзорной площадке. Наконец он опустился у ног хозяина, ждавшего на скамейке; Рилонда спрыгнул. Лицо его, в точности как у земных приятелей Алана, выражало бесконечный восторг.

— Это непередаваемо, — выдохнул он — Не нахожу слов… — Он обнял косматую голову и поглядел ларку в глаза. — Ник, спасибо…

— А представляете, если не в зимнем саду, а на планете, — мечтательно произнес Алан. — Над полями, лесами, высоко…

Глаза принца загорелись.

— На Эйри будем стоять немного, всего полдня, и выходить запрещено. А вот на Номе…

— Ну да, я надеюсь, получится гулять с ним по вечерам…

— Это было бы замечательно…

На воротнике Алана вдруг запищал космофон.

— Алан, ты где? — голос Саида звучал как-то настороженно. — «Вечерка» в самом разгаре. Миссис Хорн сказала, что ты ушел с принцем… Ты в порядке?

— В полном, — ответил Алан. — Через пару минут буду.

— Ну ладно… — Саид отключился.

Алан взял Ника за ошейник — нужно было возвращаться в грузовой отсек.

— Не хотите на «вечерку»? — предложил он принцу.

— Нет, — покачал головой тот. — Я к себе. Вчерашней «вечерки» мне хватило надолго. Завтра увидимся, — улыбнулся он. — И, может быть, перейдем на ты?

— Ну хорошо, — Алан смущенно пожал плечами. — Э-э-э…

— Рилонда, — подсказал принц. — Для дружбы ведь не нужны титулы?

— Нет, — прошептал Алан.

— Ну, тогда до завтра, — принц помахал на прощанье рукой и удалился.

Алан отвел Ника в клетку, поднялся в ресторан и еще часа два обслуживал посетителей, но делал все машинально, будто во сне. В ушах звучала последняя фраза принца — Атонского принца, одного из величайших людей во Вселенной. «Для дружбы не нужны титулы»… Для дружбы! Он сказал — дружбы…