Арина вылила в раковину остатки, прибрала за собой и поспешила на парковку. Если ее задержат за рулем, то, выражаясь словами Ильи, так тому и быть.

Не задержали. А в аэропорту обнаружилось, что Арина забыла «Фатальные стратегии» в гостинице.

Перед посадкой, на трапе, позвонил шеф. Сдержанно похвалил за лонгрид по фермерским продуктам и напомнил, что за ней закреплена статья по роботам.

– Пустой обзор мне не нужен, такие материалы лезут изо всех щелей, – сказал Сергеевич. – Чего я действительно хочу, так это чего-то в духе смелой фантазии на тему, каким ты видишь будущее с роботами.

На взлете к горлу подступила тошнота, но Арина подавила рвотный позыв. Вскоре борт выровнялся по горизонтали, и в салоне зажегся свет. Чтобы не киснуть в вынужденной беспомощности на высоте десяти километров, Арина начала изучать материалы по роботам, и правда захламившие всю сеть.

Роботы пололи сорняки, копали картошку, сортировали отходы. Они беспрекословно спускались в шахты и поднимались в горы, сочиняли рекламные тексты и отнимали хлеб у дизайнеров. Они возводили стены из кирпича и решали самые крутые боевые задачи. В Нидерландах – где ж еще – пользовался популярностью бордель с роботами. Лаборатории со всего мира наперегонки вели разработку нанороботов для борьбы с раковыми клетками.

Ах да, роботы, замыкая круг, чинили других роботов.

По логике, эта закольцованность убирала необходимость в промежуточных звеньях, то бишь в человеке, известном как венец творения и мера всех вещей.

Примерно так рассуждали церковники, неолуддиты и антипрививочники. Арина испытывала соблазн примкнуть к ним, если бы не одно обстоятельство. Миру, вопреки поверхностному впечатлению, не угрожало засилье роботов. Человечество, наоборот, страдало от их недостатка. Крупные корпорации, движимые инстинктом самосохранения, затормаживали научный прогресс и по старинке нанимали дешевую рабочую силу взамен роботов. Обе стороны – начальники и подчиненные – жертвовали многим, лишь бы сохранить прежний порядок и не позволять техническому прогрессу вставать на пути денежных потоков. Взять хотя бы нашумевшую историю с узбекским строителем, в конце смены сбросившим с объекта своего начальника. А будь там робот? Тогда что?

Как ни крути, мир с такими законами не оставлял простора для смелых фантазий.

Первая электричка до Ветрово отбывала с Финляндского в семь, поэтому Арина арендовала спальную капсулу в Пулкове.

Утро ждало кошмарное. Организм, напитавшись перелетами и переживаниями, отказывался по первому сигналу будильника мчаться неизвестно куда. Арина выпала из хардкор-режима в решающий момент.

Собрав себя по кусочкам, она силой вытащилась из постели, из терминала, из аэропорта и заползла в такси, где сразу отрубилась. Поезд тоже летел сквозь сонную муть. В галлюцинаторном бреду Арина наблюдала то ли дачников, то ли рабочих и сомневалась в их существовании. Память тщилась ухватить в похмельном тумане сегодняшнее число и день недели. Периодически протяженность и границы исчезали. Возвращались они только в миг, когда расслабленная голова вдруг дергалась вперед и подбородок срывался в пропасть.

Электричка доставила Арину в настоящее захолустье. Илья, очевидно, не случайно остановил выбор на такой станции – окруженной высоченными елями, подальше от камер.

Арина побрела наобум через ельник. Устланная хвоей земля пружинила под ногами. Комары, всегда готовые поесть ценой жизни, атаковали со всех сторон и гнали прочь остатки сна.

Ну да, она подписана на уведомления от Ильи. Годами следила за его публикациями и в каком-то – хорошо, не в каком-то, а в извращенном – смысле проживала его взлеты и падения. Держалась на комфортном расстоянии – и самый захудалый психотерапевт, несомненно, заметил бы слегка затушеванное противоречие между «держаться» и «комфортное», между тягой к равновесию и очевидной неспособностью его достичь. Психотерапевт, если уж до конца додумывать, отвлек бы внимание от Ильи и переключил бы на нее саму. Кто она? Кто тот наблюдатель внутри ее, что следит за бывшим? Кто держится от него на комфортном расстоянии? Фундаментальные вопросы, нарочито заданные невинным тоном. Она – главная свидетельница метаний бесконечно одинокого человека, не признающего драму одиночества? Миролюбивая посредственность, грезящая о Путешествии, которое что-то там – именно так, небрежно, «что-то там», самобичевание по полной – перевернет у нее внутри? Женщина, которая все еще комплексует, что ее не назовут роковой?

Вроде бы верно. Все это – она. Тяжелая правда, которую требуется принять. Или хотя бы приглушить седативными.

И три эти самоидентификации рассыпаются. Тяжелая правда оборачивается не менее тяжелой неправдой. Эй, детка, я спрятался от мира, приезжай. Мне это нужно. Все зависит от тебя.

Ты не посредственность. Я признаю, что одинок. Мы с тобой связаны – судьбой ли, обстоятельствами, неважно.

Случайное направление привело в дачный поселок, начинавшийся прямо за лесом. По нужному адресу под сенью елей устроился бревенчатый домик, обнесенный частоколом. С одного из колышков свисала выцветшая бирюзовая футболка с рисунком мороженого – пломбирные шарики на вафельном конусе. Забавно, а в памяти она отложилась как фисташковая.

Калитку и входную дверь Илья не запер. Арина нашла его за пропахшей полуфабрикатами кухней, в тесной комнатке с крохотным окном. Обросший щетиной, с помятыми волосами, он спал, натянув до подбородка облезлое покрывало.

– Я здесь.

Вздрогнув, Илья распахнул глаза. Арина ждала, пока он отделит реальность от сна и вновь обретет способность говорить.

– Привет, – произнес он непривычно хриплым голосом. – Верил, что ты придешь… И вот оказался не готов.

– Значит, не верил.

Арина вдруг осознала, что ей нечего сказать. Не в чем упрекнуть, не на что пожаловаться, нечем похвастаться. Она равным образом не желала осудить или обнадежить беспомощного перед ней Илью.

Он с трудом, как немощный старик, приподнялся на локте.

– Глупо получилось. Я выкинул телефон в Обводный канал и приехал сюда. А тут простыл и слег. Толком не ел и не пил два дня.

Арина коснулась лба.

– У тебя температура.

– Да уж, – пробормотал Илья. – Я бы сдох здесь, если бы не ты.

В полутьме комнаты Арина всмотрелась в лицо когда-то дорогого ей человека. Морщинки вокруг глаз, тусклый взгляд, гипсовой маской затвердевшая усталость. Неужели и она выглядит настолько скверно?

– Читала Бодрийяра?

– Нет.

– Там интересные мысли о любви и соблазне. Правда интересные. Тебе понравится.

Арина промолчала.

– Я не так представлял нашу встречу, – Илья прикладывал усилия, чтобы говорить. – Я ставил на нее как на последний шанс. Глупо, но я думал, что ты станешь той, кто спасет меня.

Боже, он серьезно. Без тени иронии. Боже.

Арина отступила от кровати и набрала номер «Скорой помощи».

– Ветрово, улица Спортивная, дом 6. У человека температура два дня и сильный жар. Обезвоживание. Поторопитесь, пожалуйста.

Она нагнулась и поцеловала Илью в раскаленное темя.

– Пока.

И чтобы не слушать его возражения, покинула