Если бы не такие плюшки цивилизации как душ, девушки, скотч и тому подобные приятные мелочи, он бы так и остался в Дыре, подобно поселенцам. Ну, не только. Имелись и другие опасения. Всё-таки не зря Вадим намекает, что в Дыре, даже с положительным откликом анализатора, лучше ничего не есть и не пить. Ведь до сих пор никто не знает что именно погубило ту сторону.

Сейчас Тихий считался опытным бродягой, даже среди учтённых сотрудников. А ведь он ни разу так и не рискнул войти в большие города. Конечно, только полный псих рискнул бы, но что-то тянуло, что-то внутри требовало посетить как раз большие города. Причём это что-то не желало соглашаться с разумом, прекрасно понимавшим, большой город — смерть. Наверное, громадные территории лугов, лесов и брошенных сёл, начинают наскучивать. Похоже, он жаждет каких-то новых эмоций рождаемых лишь в непосредственной близости от смерти.

С другой стороны, дело ведь не только в том, что бы дёрнуть смерть за хвост — самые ценные реликты как раз в больших городах. Правда, сие не факт. Просто все бродяги, да и охрана по обе стороны Дыры, уверены, что именно в городах ждёт своего часа самое лучшее и дорогое. Может, уверенность эта рождалась из той смертельной опасности, какую гарантированно обещали города вообще и большие в частности. А может, её родило что-то более весомое. Города подобные Кемерово до сих пор не тронуты. Там ещё никто не успел побывать. Своего рода Клондайк, никем не освоенный. Даже если реликтов там две сумки на весь город, тот кто придёт первым и сможет собрать, да унести эти две сумки, озолотится. Правда, скорее всего, ничего не получится и этот смельчак помрёт — слишком там опасно. Даже на окраинах, а что бы войти глубже, что-то взять и вернуться, тут надо бессмертным быть или призраком.

До сих пор в Цине нет никакой классификации реликтов. Работу это осложняет, но добавляет ей дополнительный фактор риска — такого нет ни в одной из игр со смертью или жизнью. Своего рода изюминка любого выхода. Да собственно, какая тут может быть классификация? Реликтов существует слишком много и крайне редко один хотя бы похож на другой. В первые три его выхода удалось принёсти почти три рюкзака таких странных штуковин, что ни в одном бреде ничего подобного не родится, а тут вот появилось…

Было дело за километр от Дыры, когда он пёр на горбу почти сто кг материальных странностей той стороны, за ним увязалась свора собак — слил на них все патроны, едва не порастерял весь груз. Остался с одним ножом. Если б не пехотка — крышка, сожрали бы. А так сумел добраться до Дыры. Там собаки и отстали. Не любили они приближаться к Дыре, солдат там слишком много, всегда на чеку и патронов у них в избытке. Столько усилий, а что в итоге? Из ста кг странностей, едва удалось наскрести на батарею для пехотки — почти весь груз оказался бросовым…

За те три выхода, вообще всё что он принёс, признали хламом, а не реликтами. И плевать что такого не видел никто и никогда, вещи не имели ценности для учёных. Яйцеголовые не признали то барахло реликтами и пришлось всю добычу бросить. До сих пор обидно…, на всякий случай он кое-что оставил. Сложил в паре тайников. Кто знает, вдруг однажды учёные что-то найдут в этом барахле. Может новый способ диагностики материи изобретут. Или ещё какую хрень непонятную и его странное барахло станет барахлом реликтовым. А тогда его можно будет выгодно продать.

Он тогда потратил почти все сбережения и будь он тут только ради денег, ни за что не сунулся бы в Дыру в четвёртый раз. Продал бы пехотку и ствол другому бродяге или военным, да плюнул бы на всё движение, вернувшись в унылый мир на этой стороне. Но мир Дыры затягивал. Стоило войти в Дыру всего один раз, что бы влюбиться в мир той стороны навсегда.

По крайней мере, так всегда случалось с людьми подобными Тихому.

В следующий выход он принёс к городку всего один предмет. В этот раз особо не надеясь наткнуться на реликт, просто прихватил первую попавшуюся фигню и вернулся налегке, через трое суток беготни по полям, лесам и сёлам. Свою порцию адреналина он получил, персональный заказ Вадима выполнил. Тогда Вадим немного отошёл от собственных правил и выдал объявление не конкретным бродягам, по его мнению, наиболее опытным для успешного выполнения задания, а всем уходившим в Дыру — учёным Цина срочно потребовались кое-какие части тел кошек. Учитывая, что из-за активности поселенцев, кошек в этих краях осталось мало, а их охотничьи навыки за последний год значительно улучшились, шанс стать обедом кошки, вместо того, что бы её подстрелить, стал куда реальнее, нежели шанс успеха. Вобщем найти нужного зверя вблизи Дыры реально проблема. Но он нашёл и принёс. А по дороге прихватил странную фиговину. В городке сдал учёным на идентификацию и на следующее утро обнаружил, что вытянул джек-пот. Принесённый им фонарик (честно походило на обычный фонарик, но с некоторыми странными деталями конструкции, почему и прихватил его), оказался примером неизвестной технологии мира Дыры, да при всём при этом, ещё и создан из сплавов не поддающихся идентификации.

«Фонарик» признали реликтом. Причём совсем не хилой стоимости. Увы, больше ему так не везло. Но эта удача, сделала своё дело. Теперь он ни за что не смог бы отказаться от новых путешествий в Дыру, даже если бы захотел. Одна эта удача с лихвой перекрыла все предыдущие «пустые» выходы. Вот он — финансовый аспект любой экстремальной игры. Приз, идущий довеском к адреналиновому кайфу.

Есть два типа игроков. Для первых единственным стимулом служит только приз, экстремал самой игры для них приятен лишь несколько секунд и дальше становится сущей пыткой, как героин для наркомана. Для вторых приз лишь приятное дополнение, аспект типа бонус, важный, но не первоочередной, для них важен антураж самой игры, её процесс. Тихий относился как раз ко второму типу игроков. Он любил брать призы, но в отличии от первых, получив приз без долгой, напряжённой игры, он ощутил бы скорее разочарование чем радость. Так что он себя не обманывал, прекрасно понимая собственные мотивы — приз для него не мог стать основным аспектом, в играх со смертью и жизнью, без которых не обходился ни один выход на той стороне. Только там, в Дыре, кровь по-настоящему бурлила, практически даже кипела. Только там он истинно чувствовал вкус к жизни.

Стоило покинуть мир опасности и смерти, как он оказывался в мире родном, таком унылом и тихом, что даже тошнило. Когда-то давно, ещё в школе Тихий искренне восхищался первопроходцами Дикого Запада, конкистадорами, разными авантюристыми других эпох, покидавших родной дом, ради сомнительных приключений в местах, где ещё не ступала нога соплеменников. Он восхищался ими, поражался их бесстрашию и считал, что сам никогда не сможет стать таким же Героем. Да, они стали для него именно Героями. Отчаянные, сильные, бесстрашные люди, уходившие из тёплых скучных городов своей земли, туда, где смерть ждала их практически на каждом шагу. И ведь далеко не всех этих людей толкала на подобный шаг патологическая нищета. Отнюдь, самые знаменитые первопроходцы, совсем не бедствовали. Они бросали мир и покой, ради бурных приключений, ради неизведанных земель, бросали, что бы обрести сказочное богатство, собственную землю или смерть. И ведь редко кто из них не мог найти того же самого в уюте городов своей родины. А всё равно шли в туманное будущее чужбины. Вот и Тихий не смог противиться таинственному зову неизведанного.