– Чего ты дурака валяешь? – разозлилсяЛарионов. – Его интересовал Лукьянов. Кстати, и ты тоже. Вся эта история сбольницей и прочее… Предыстория ему была тоже интересна. В общем, я вынес изразговора убежденность: в гибели Лукьянова он очень сомневается. Надеюсь, тыпонимаешь, что это значит. Такие, как твой дружок, бывший, я имею в виду, напенсию не выходят. Так что все предельно просто. Они начнут охоту. И то, чтообъявился этот парень, означает: она уже началась. Тебя это беспокоит? –невинно поинтересовался он.

– Меня беспокоит появление незапланированных парней вмоей жизни, – отрезала я.

– А ну как он правда жив? – хохотнулЛарионов. – Вдруг ты поторопилась выскочить замуж?

– Господи, чего ж Дед такого дурня в своем штатедержит? – посетовала я, а Ларионов шмыгнул носом.

– Да ладно, я пошутил.

– Как Грузнев выглядит?

– Здоровый мужик, на вид лет пятидесяти, шатен, темныеглаза, нос прямой, на подбородке большая родинка.

– Выходит, со мной сегодня беседовал не он.

– С какой стати эти типы вдруг засуетились? –подумав, произнес Ларионов. – Как считаешь, что-нибудь наклевывается?

– Ты меня спрашиваешь? – удивилась я и покинулаего кабинет. Набрала номер телефона Лялина.

– Ну, что там у тебя? – спросил он недовольно.

– У меня посланец с другой планеты, недружелюбной. ИщетЛукьянова.

– Укажи ему место на кладбище, – хмыкнул Лялин, нов голосе его появилось беспокойство.

– Он уверен, что Лукьянова там не найдет.

– Смотри, какой умник…

– Попытаешься узнать, что за тип?

– Еще бы.

– Назвался Олегом, тачка с номерами нашегорегиона. – Я продиктовала номер. – Парень лет тридцати пяти, среднегороста, волосы темные, зачесаны назад. Особых примет нет, к сожалению.

– Не густо, но что-нибудь нароем. Тебе стоит бытьпоосторожней, раз уж у кого-то возник к тебе интерес, – сказал Лялин ссомнением.

– Не ко мне, – буркнула я и поспешила проститься.

Лялин, конечно, догадывался о том, что бренные останкиЛукьянова искать на кладбище бессмысленно, хотя прямо мне об этом никогда неговорил. И о том, куда я исчезла из больницы, тоже догадывался. Собственно, ямогла обратиться и к Ларионову с просьбой узнать, кто такой Олег. Но, зная егорасторопность, предпочла своего старого друга. Если Лялин ничего не накопает,значит, это в принципе невозможно.

Я вертела мобильный в руке, двигаясь по коридору в сторонусвоего кабинета, и тут раздался звонок. Звонил Тимур, увидев его имя надисплее, я вздохнула, вспомнив недавние угрозы Олега.

– Чем занимаешься? – весело спросил Тагаев, и уменя от сердца немного отлегло.

– Делаю вид, что работаю.

– Сможешь ненадолго удрать?

– А нужно?

– Еще как. Кстати, мое терпение на исходе, так чтопоторопись.

Он отключился, а я еще некоторое время разглядывала телефонв своей руке, прикидывая, чего следует ждать от жизни. Вряд ли Олег всерьезрешил поговорить с Тимуром, он должен знать, что такая затея может плохо длянего кончиться. Хотя анонимный звонок… «Чем скорее я узнаю, в чем дело, темлучше», – решила я. Заглянула в свой кабинет, чтобы прихватить пальто исумку, и отправилась на стоянку, где была моя машина.

Офис Тимура располагался в центре города, в солидном трехэтажномздании, но появлялся Тагаев там редко, предпочитая ему заднюю комнату ресторана«Шанхай», в которой обустроил себе кабинет. От старых привычек нелегкоизбавиться, что касается этой, то Тимур даже и не пытался.

К «Шанхаю» я подъехала через двадцать минут. Швейцар-китаецраспахнул передо мной дверь с непроницаемым выражением на плоском лице. Яминовала холл, отметив, что парень возле конторки напротив входа, кивнув мне сулыбкой, тут же снял трубку телефона. Еще один приверженец старых привычек.

Подойдя к двери кабинета, я постучала и, услышав короткое«да», вошла. Тимур сидел за столом и с праздным видом поглядывал в окно,выходило оно во двор-колодец, так что разглядывать там было нечего.

Когда я вошла, он оттолкнулся от стола, подальше отодвигаякресло, и сказал серьезно:

– Дверь запри.

Улыбка, которую я только что нацепила на свою физиономию,сползла с нее, я повернула ключ и покосилась на Тимура.

– Что случилось?

– Не мог дождаться конца твоего рабочего дня, –ответил он. – Да шевелись ты… – в этом месте серьезность егооставила, и он засмеялся.

– О господи, – покачала я головой, приближаясь кнему. – Ты совершенно спятил, – хихикнула я.

– Точно. Поторопись, пока я окончательно не свихнулся.

Пришлось и в самом деле поторопиться, на ходу стаскиваяпальто, я бросила сумку на стол, задержав взгляд на двух фотографиях. На однойбыла я, на второй, свадебной, мы с Тимуром. Он ухватил меня за шею, притянул ксебе. Желание пришло мгновенно, хоть я и злилась на него за дурацкую выходку.

Зазвонил телефон, но Тимур не обратил на него внимания, как,впрочем, и я. Потом звонили еще раза три, тоже безрезультатно. Наконецокружающий мир стал приобретать кое-какую ценность.

– Все-таки ты свинья, – покачала я головой,устраиваясь на коленях мужа. – Я летела сюда, не зная, что и думать.

– Я мог приехать сам, но ты вряд ли сказала бы мнеспасибо.

– Разумно. Как дела? – спросила я, заглядывая вего глаза.

– Лучше не бывает. А у тебя?

– Ну… – Я засмеялась, Тимур приподнял меня илегонько шлепнул ниже спины. – Я могу вернуться к трудовымподвигам? – спросила я.

– К подвигам, да.