Тёплой одежды в обозримом пространстве не наблюдалось, но я из вредности всё же решил попытать счастья с уличной дверью. Она легко подалась, и я высунул нос наружу. Дверь выходила на крытую галерею, которая тянулась вдоль стены дома, и, похоже, опоясывала его целиком. Свет снаружи дома нигде не горел, и за перилами галереи всё тонуло в непроглядной тьме. В общем, смотреть было не на что. Я побыстрее захлопнул дверь и поскакал в кухню, чтобы согреться горячим чаем или хотя бы кипятком. Мороз за бортом был нешуточный.

Кипяток быстро обнаружился в электрическом чайнике, а на первой же открытой полке я нашёл неплохой выбор чая в баночках с иероглифами. Перенюхав полдесятка баночек, я остановил свой выбор на красном чае с запахом сливы и не прогадал. Я заварил чай прямо в большой глиняной кружке и уселся в кресло у камина. Понятное дело, огонь в камине не горел. Пока, попивая чай, я раздумывал, где тут могут быть спички или зажигалка для розжига камина, на холодных, казалось бы, поленьях то там, то тут начали проскакивать маленькие голубые искорки. Постепенно эти искорки стали превращаться в крохотные язычки пламени и расти прямо на глазах. Очень скоро в камине уже горел огонь, потрескивали, наливаясь красным, поленья, и слегка потянуло дымком.

Я с изумлением наблюдал за этой метаморфозой. Может быть, камин не настоящий, просто электрическая имитация? Я протянул руку к огню. Нет, огонь был самый что ни на есть натуральный. Наверное, работает какая-то хитрая автоматика. Человек садится в кресло, нажимает пятой точкой на встроенную кнопочку, и вот вам, пожалуйста, грейтесь на здоровье. Или, например, датчик движения вделан в переднюю панель камина. Я покрутился немного в кресле, пытаясь обнаружить заветную кнопку, а когда снова уселся на место, то увидел в соседнем кресле Учителя с чашкой чая в руке. И когда только он успел заварить чай, да так, что я ничего не услышал?

— Здравствуй, Антон, — как ни в чём не бывало поприветствовал меня Учитель, будто бы мы и не расставались. — Ну, рассказывай, что с тобой случилось.

Вот так сразу, что случилось. Может быть, я соскучился и решил заглянуть на огонёк посреди ночи. Поскольку я озадаченно молчал, Учитель продолжил свои расспросы.

— На Охотников нарвался, — спокойно, без малейшей нотки беспокойства не то спросил, не то констатировал он, — да, они времени зря не теряют.

Я сидел молча и обиженно сопел. Это же я должен был рассказать ему волнующую историю про то, как героически спас Светика и в самый последний момент скрылся от Охотника. Весь кайф обломал. Он что же, мысли мои читает? Учитель, между делом оценив мои моральные страдания, с усмешкой продолжал.

— Чтобы понять, что с тобой приключилось, мне вовсе не нужно лезть в твою голову. Человеком обычно управляют очень простые и немногочисленные стимулы. Причиной твоего поспешного возвращения в Убежище может быть либо любопытство, либо страх. Особого стремления к знаниям я в тебе в прошлый раз что-то не заметил. Остаётся страх. Есть ещё, конечно, амбиции, но какой карьерный рост может быть у Программиста? — он отхлебнул чая и, глядя в огонь, устало произнёс. — Рассказывай, когда ты увидел Охотника. И почему ты, вообще, решил, что это был Охотник.

Я отбросил глупые обиды на проницательность Учителя. Действительно, сам ведь запросился домой, как только узнал, что не умер по-настоящему. Какая уж тут тяга к знаниям.

— Первый раз он явился ко мне домой за три дня до того, как я оказался в Убежище, — начал рассказывать я.

Вот теперь Учитель был по-настоящему удивлён, если не сказать, шокирован.

— Почему же ты до сих пор жив? — воскликнул он, как давеча Дали в кофейне.

Дежавю какое-то, ей богу. Только теперь на нас некому было озираться. Я насладился произведённым эффектом и в подробностях рассказал Учителю о моей первой встрече с белобрысым. Когда я закончил, Учитель уставился на меня с ещё большим удивлением, чем в начале рассказа.

— Ты РАБОТАЕШЬ программистом? — спросил он, изучающе оглядывая меня, как будто увидел впервые. — В смысле, ты пишешь компьютерные программы?

Я кивнул, уже понимая, что ситуация запутывается всё сильнее.

— Но этого просто не может быть, — категорично отрезал Учитель.

Видя моё недоумение, он всё-таки счёл необходимым внести ясность.

— Видишь ли, Антон, ещё ни один Программист не работал программистом в своей Реальности. По каким-то неясным причинам написание компьютерных программ мешает им работать с тканью Реальности. Эти две области деятельности почему-то друг с другом никак не совмещаются. Не удивительно, что Охотник решил, что ошибся.

Я молчал, в моей душе схлестнулись два противоречивых чувства. С одной стороны, я испытал сильное облегчение от мысли, что не являюсь Программистом и, соответственно, не представляю фатальной угрозы для моего мира. Но с другой стороны, я уже прикоснулся к тайне и успел поверить в свою исключительность. Обидно было так обломаться.

— Значит, я не Программист, вы ошиблись, — потухшим голосом промямлил неудачник.

Учитель уже обрёл свою обычную уверенность, и в его голосе зазвучали покровительственные нотки.

— Мы в этом обязательно разберёмся, — пообещал он. — Ты создал очень сильное возмущение в ткани Реальности, Антон. Только грубое вмешательство, противоречившее плану Создателя, могло создать такой всплеск энергий.

Мне стало совсем неуютно. Неужели мои милые и совершенно безвредные игрушки могли так взбудоражить мироздание? И почему это они противоречат планам Создателя?

— На подобные воздействия способны только Программисты или Творцы, — продолжал Учитель, — по крайней мере, до сих было именно так. Творцами не становятся внезапно, к этому идут медленно, через тяжкий труд и опасные испытания. Значит, остаётся только Программист. Расскажи-ка мне, что же такого волшебного ты сотворил.

Тяжело вздохнув, я поведал Учителю о своём увлечении. Когда я закончил, он недоверчиво покачал головой.

— С таким мне ещё не приходилось сталкиваться, — честно признался Учитель, — впрочем, у каждого Программиста свой способ работы с тканью Реальности. Повторений пока ещё замечено не было. У тебя оказался очень уж оригинальный метод. Но для нас с тобой это ведь ничего не меняет, верно?

Я кивнул с облегчением. Всё-таки мне было бы очень обидно расставаться с волшебной перспективой прикоснуться к тайнам мироздания.

— Тебе придётся провести здесь какое-то время, прежде чем ты безопасно сможешь вернуться в свою родную Реальность, — между тем продолжал Учитель. — Наверное, ты уже обратил внимание, что твоя комната начала адаптироваться к твоим потребностям и предпочтениям. До тебя там жил один учёный философ, потому в твоей комнате много книг по философии и лингвистике. Думаю, очень скоро они начнут исчезать, а вместо них появится компьютер, раз уж ты любишь писать компьютерные программы.

— А это разве не вмешательство в ткань Реальности, — ехидно подметил я.

— А как же, конечно, вмешательство, — покладисто согласился Учитель, — только не в базовую Реальность, а в Реальность Убежища. Она специально сотворена как полигон для работы с тканью Реальности. Нужно же ученикам на чём-то практиковаться. Не беспокойся, Убежище надёжно изолировано от базовой Реальности. Здесь можно играться с энергиями сколько душе угодно.