После знакомства со студентами и коллективом педагогов я не нашел в университете Азэми, но ни у кого ничего спрашивать не стал.

Вечером, открыв свою новую электронную почту, я увидел письмо:

«Дорогой мой Сереженька, я всегда знала, что ты жив и обязательно подашь о себе весточку. Этот японец, что передал мне от тебя электронный адрес почты, наверно, каким-то образом связан с тобой, слишком много о наших с тобой отношениях он знает. Я люблю тебя, дорогой мой муж, и всегда буду любить. У нас будет доченька. Если ты получишь это мое письмо, напиши мне хоть три слова, чтобы я знала, что пишу тебе, а не в пустоту, и что ты жив. Я буду ждать тебя. Твоя Зина».

Я написал ответное письмо: «Дорогая моя Зиночка, этот японец – самый близкий мой друг по несчастью, ему удалось вырваться из плена, а я пока нахожусь там, откуда выбраться слишком сложно, но надеюсь, что однажды я стану свободным и мы снова увидимся. Ты пиши мне, я буду читать твои письма. Но отвечать тебе смогу не всегда. Это опасно для моей жизни. Нина жива, и у нее все в порядке. Я люблю тебя, моя дорогая жена. Береги нашу доченьку. Твой Сергей».

Я представлял себе, сколько раз Зина перечитает это письмо, сколько прольет слез, но у нее будет надежда снова увидеть свою любовь, своего мужа. Я закрыл компьютер, вышел из почты, потому что и здесь, скорее всего, стоят жучки и видеокамеры. А может, и нет – как проверить?

На другой день в преподавательской кто-то из персонала методкабинета спросил у декана факультета:

– Валентин, у нас больше не будет кружка японского языка – куда делась наша японка Азэми?

– Азэми уехала с мужем в отпуск в Токио, к себе на родину, но через пару недель она вернется, так что можете желающих записывать в кружок любителей японского языка.

– А можно и мне записаться в этот кружок? – спросил я.

– А разве вы не знаете японского? – удивилась преподавательница.

– Нет, не знаю. Я вырос в России, у меня мама русская.

– А что вы преподаете?

– Английский язык, – ответил я.

– Диктуйте свое имя, я запишу вас вторым, после себя.

– Меня зовут Хасимото Мамору, – а сам подумал: «Слава богу, у меня есть еще две недели на подготовку к этой встрече со своим врагом номер один».

И чем больше я думал об Азэми, тем больше ее боялся. Я прочел про японскую разведку, как мне казалось, все, что только мог найти в интернете и в городской библиотеке, и чем больше я читал про них, тем все больше недоумевал, почему именно меня, еще совсем неопытного, такого «зеленого» в данной организации, послали за такой опытной японской разведчицей, как Азэми. Им, наверно, меня просто не жаль. Но я недооценил свою красоту и то, что женское сердце, даже самой осторожной женщины, всегда просит ласки и любви противоположного пола. И в обличье японца я был красив, черные волосы, черные брови и раскосые глаза моему лицу придавали мужественность и какую-то загадочность, женщины оглядывались на меня, я был очень красив и сексуален. Именно на это и рассчитывали мои хозяева. И в оставшееся время до встречи с Азэми я строил планы, как лучше мне себя вести с нею, чтобы она ничего не заподозрила. И подумал: а будь что будет, буду вести себя так, будто я о ней вообще ничего не знаю и такой красавчик дурак. Буду ходить к ней на курсы японского языка и все.

В день, когда Азэми появилась в университете, я флиртовал с преподавательницей русского языка Леной, совсем молоденькой девушкой, только что закончившей этот же университет. Азэми остановилась около нас, улыбнулась и спросила у меня:

– Вы японец?

– Нет, я полукровка, моя мать – русская, отец – японец.

– Как вас зовут?

– Хасимото Мамору.

– Вы хотите посещать мои курсы японского?

– Да, потому что я вообще не знаю этого языка. Мои родители дома разговаривали только на русском языке, в школе я тоже учился русской, университет закончил тоже российский, и я гражданин России.

Я знал, для чего она все это спрашивает у меня – чтобы досконально проверить все мое личное досье. И подумал: «Проверяй, проверяй, все уже сшито, и не белыми нитками». Азэми отошла, а мы с Леной пошли каждый в свою аудиторию к студентам. Курсы японского языка начинались сразу после занятий, в три часа дня, и продолжались два часа. Лена тоже записалась на эти курсы, нетрудно было догадаться, что она это сделала ради меня. Видимо, я ей очень понравился. Она была молодой, привлекательной, незамужней – «А почему бы и нет?» – мелькали мысли в моей испорченной голове, я же не давал подписку не спать больше ни с одной женщиной. Я пока еще молод, здоров, полон сил – надо пользоваться моментом, а то вдруг завтра эта мадам, Цветок Чертополоха, меня убьет, а дальше… На том свете, говорят, мы все будем бестелесными, а значит, сексом заниматься не сможем.

Но на занятиях японским языком я был очень прилежен, ловил каждое слово нашей учительницы и даже Лену одергивал, если она хотела что-то у меня спросить. Так прошла неделя наших занятий японским языком, без всяких приключений. Хотя я точно знал, что Азэми уже навела обо мне справки, пролистала мое личное дело в отделе кадров.

А я стал ухаживать за Леной. После занятий провожал ее домой, она жила с родителями. Но в субботу пригласил ее к себе на кофе. Она согласилась. Мы пили кофе, смотрели фильм, а потом я незаметно перешел к своим излюбленным приемам обольщения женщины. Лена не была девочкой и совсем не сопротивлялась, когда я понес ее в постель. Наш роман с Леной развивался бурно, мы и в университете не скрывали своих отношений, и о нас начали сплетничать в преподавательской. Как-то после занятий Азэми попросила меня задержаться. И я остался в кабинете наедине с моим врагом номер один.

– Вы делаете успехи, Мамору, – сказала Азэми, – вероятно, у вас талант к изучению языков, – и спросила: – А вас устраивает работа преподавателем в университете?

– Вполне устраивает: живое общение со студентами, коллектив здесь неплохой, раньше я работал переводчиком, в основном с бумагами, это скучно.

– Но здесь совсем небольшая зарплата, – продолжала Азэми.

– Меня устраивает, я холостяк, одному мне не так уж много надо. На жизнь хватает.

– А не хотели бы работать в японском консульстве переводчиком? Там зарплата в три раза больше и спокойнее. Я могла бы за вас похлопотать, мой муж там служит.

А я подумал: «Она что, меня вербует? Вот так дела!». Азэми продолжала:

– Я знаю, вы давно остались без родителей, но не потерялись в этой жизни, закончили университет, работаете. А почему уехали из Санкт-Петербурга? – вдруг спросила она.

– Там климат слишком сырой, и работа мне не нравилась. Да и мир решил посмотреть, все же от Владивостока до Японии намного ближе, чем от Питера.

– А вы ни разу не были в Японии?

– Никогда там не был, но очень хочу увидеть родину отца. Вот поднакоплю денег и поеду в Токио на экскурсию.