— Госпожа Серебряная Снежинка, — ответил младший евнух, пытаясь подражать мелодичному голосу хозяина. В его голосе звучал скрытый смех.

— А, да, — зевнул Мао Йеншу. — Дочь старика Чао Куана. Дочь изменника.

Слезы гнева и унижения навернулись ей на глаза, и девушка опустила голову, чтобы не выдать своего горя; но она успела заметить торжество в глазах евнуха. Он попытался задеть ее, и ему это удалось. Она сердито мигнула и дала себе слово, что больше в такую ловушку не попадется.

— Что ж, посмотрим, что может преподнести север Сыну Неба. Откройте сундуки. Здравствуй, Сирень, — добавил он, как бы спохватившись.

Сирень распрямилась из своего униженного поклона и начала произносить приветствия и благодарности.

— Можешь идти. Я уверен, ты рада будешь оказаться в своем дворике.., и увидеть, что там появилось.

Сирень покинула помещение с быстротой, на которую Серебряная Снежинка считала ее неспособной.

— Ты, госпожа. Можешь сесть. Принесите подушки для ., госпожи, — приказал Мао Йеншу. — Может, рисового вина? Нет? Не хочешь вина? Принесите миндальное печенье. И литчи. Приехав в Шаньань, стоит попробовать литчи.

Подушки оказались роскошней, чем те, о каких она могла мечтать, тем более их касаться. Серебряная Снежинка вынуждена была принять рисовое вино, но лишь притронулась к краю чашки губами. Она покачала головой, отказываясь от печенья, которое Мао Иеншу ел с удовольствием, не уронив ни крошки на соболий воротник и затянутый в сатин живот. По его настоянию она попробовала литчи, и, когда поморщилась, ощутив незнакомый вкус, Мао Иеншу громко рассмеялся. Он хлопнул в ладоши, и слуга взял у девушки фрукт.

— Возьми печенье, — приказал евнух и смотрел на нее, пока она неохотно не подчинилась. — Позволь мне сказать тебе: ты необычная женщина, госпожа, — сказал Мао Иеншу, наклоняясь и дергая шелк приданого.

Если шелк разорвется, — думала Серебряная Снежинка, глядя на него, как околдованная, — я могу взять свой пояс, пойти в сад и повеситься на ближайшем дереве. Она заставила себя отвести взгляд.

— Достопочтенный администратор, шелк и золото хорошего качества, — сказал младший евнух.

— Великолепно, великолепно, — одобрил Мао Иеншу. Он взял персик, надкусил и бросил младшему евнуху. — Прикажи принести еще печенья, потом возвращайся.

— А теперь, маленькая госпожа с севера. Для тебя хорошо, что твой отец так тупо честен, как я и думал. Но, кроме одежды, у тебя ничего нет.

— Он пренебрежительно махнул в сторону серебристого старинного бархата, который Серебряная Снежинка нашла таким красивым, когда впервые месяц назад раскрыла сундук матери. — Проведя полжизни в степях и даже женившись там, он забыл, как важны такие вещи для женщины. Но мы это исправим; говорю тебе, мы это исправим.

Пухлая рука от блюда с печеньем переместилась к шкатулке с золотом; искусные пальцы перебирали тяжелый, сверкающий металл.

Как рыба, прыгающая по поверхности пруда, страх мелькнул на поверхности мыслей Серебряной Снежинки, потом погрузился глубже. Ведь золото и шелк предназначены для Сына Неба; министр императора не может присвоить их!

Мао Иеншу рассмеялся.

— Честное дитя! — сказал он, и девушка покраснела, чувствуя, что его слова делают ее еще более беспомощной и сознающей свою невоспитанность и грубость. Но одновременно она ощутила и гнев, который поможет ей защититься. — Несомненно, если другие девушки учатся играть на флейте и барабане, старый Чао Куан заставил дочь изучать «Аналекты». Пойдем со мной к окну, дитя. Посмотришь, на что будет потрачено твое приданое.

Не имея выбора. Серебряная Снежинка вслед за администратором пересекла комнату, держа в руке миндальное печенье. Проходя мимо Ивы, она сунула печенье ей в руку. Служанка быстро проглотила печенье, и Мао Иеншу рассмеялся.

— Я не должен это видеть, верно, госпожа? Пойдем: я покажу тебе кое-что более достойное внимания.

Он подвел девушку к окну и показал внутренний двор, хозяином которого был. Даже зимой слуги вынесли сюда прекрасные цветы; в центре огромного двора располагалось озеро, по нему плыла лодка, а в ней играл женский оркестр. Павильоны сверкали золотом, нефритом и полированным деревом; яркие плиты выстилали двор, но они уступали в яркости женщинам в их воздушных накидках и длинных пышных платьях.

Мао Иеншу вздохнул.

— Слишком долго в этом дворе звенят музыка и смех. Я создал здесь красоту, как достойную оправу для еще больше красоты. Н6 Сын Неба редко приходит сюда. Слишком много женщин, говорит он. Он по-прежнему скучает по своей сверкающей спутнице. — Неожиданным стремительным движением он отвернулся от окна и красоты внутреннего двора и прошел в комнату. Серебряная Снежинка не ожидала подобной стремительности от такого важного чиновника.

— Нет смысла стоять целый день на сквозняке, госпожа. Вернись на свое место. — К ее удивлению, он подождал, пока она не вернулась на сидение. Потом взял в руки кисть.

— Сын Неба сказал мне, что не хочет, чтобы пятьсот женщин проходили перед драконьим троном. Нет, он приказал мне сделать портрет каждой женщины. — Он замолчал, и тишина тянулась так долго, что Серебряная Снежинка поняла: он ждет от нее ответа. Не раз приходилось ей видеть, как кошка играет с мышью: может, она сейчас мышь в какой-то странной игре?

— Большая честь, — скромно сказала Серебряная Снежинка.

Евнух опустил глаза, очень точно изображая ее скромность, потом улыбнулся.

— Тяжелая обязанность для человека, который уже не молод. Так много женщин; все молодые, все красавицы. Кого мне предпочесть? Но искусство — это игра случая. Одно движение кисти, и самая прекрасная госпожа станет уродливой; прикосновение кисти тут и там, и простая девушка становится прекрасным пионом. В моей власти украсить или очернить. Госпожа, ты не обычная женщина. Нужен великий художник, чтобы подчеркнуть твои достоинства…

— И вы этот художник? — спросила она. Щеки ее вспыхнули; она не бледная девушка, которую нужно приукрасить. — Увы, — сказала она резко, — эта девушка некрасива и скромна. Как может она добиваться того, чтобы Сын Неба оценил ее не по заслугам?

Она посмотрела на евнуха и увидела, что он покраснел от гнева. Сзади шевельнулась стоявшая на коленях Ива: она приготовилась помогать госпоже, если понадобится.

— Вы заметили, что север беден, и вспоминали несчастья моего господина и отца. — В голосе девушки звучала ирония. — Мы очень честны на севере, но мы бедны. Слишком бедны, чтобы платить великим художникам.

— Но если ты желаешь таким художникам добра, госпожа… — Мао Йеншу улыбнулся. Он явно наслаждается этой игрой, с негодованием подумала Серебряная Снежинка. Знает, что у нее нет денег, чтобы его подкупить, и наслаждается ее неловкостью и замешательством. — Не правда, что мы, обитатели внутреннего двора, не способны любить, как утверждают некоторые. И мы верны тем, кто желает нам добра. А вот к тем, кто не желает…