Бриан Джонсон, разукрашенный как павлин, в розовом костюме ибелой рубашке с пышным жабо, вскочил с места и зааплодировал. Никто за ним неповторил, тогда престарелый гей выполз к тележке и пригубил бокал с кровью.Какое-то время он болтал жидкость во рту, затем проглотил и всем объявил:

— Это не клонированная кровь!

Анчик последовал примеру своего бойфренда и утвердительнокивнул.

— Обычная кровь.

Катя подошла к Павлу.

— Совсем не страшно, — шепнула она, вкладывая бокал в егоруку.

Хозяин дворца обвел взглядом всех присутствующих и залпомосушил емкость. Со всех сторон посыпались вопросы:

— Похожа?

— Чувствуете разницу?

— Какие ощущения?

Вампиры один за другим брали бокалы с подноса и пробоваликровь. Поднялся шум, все заговорили одновременно. Одни отплевывались, другиепотягивали из своих бокалов с удовольствием.

А Холодный, который так и не высказался по поводу вкусакрови, неожиданно спросил:

— А почему сам Лайонел никогда не упоминал о клонированнойкрови? Никогда не устраивал подобных собраний и держал своего ученого подальшеот общественности?

Вильям почувствовал на себе сразу множество взглядов, нодолго они на нем не задержались — переместились на Катю.

Девушка пожала плечами.

А Венедикт, приглаживая пальцами косматую голову, признался:

— Лайонел считал, общество не готово к такому перевороту.

Вампиры загалдели, но Павел поднял руку и все притихли.

— Вы хотите сказать, уважаемый, Лайонел не давал вам указанийвыступить, и это только ваша инициатива?

Ученый покачал головой.

— Общество должно знать, чего мы добились, общество имеетправо на выбор.

Холодный усмехнулся.

— Как думаете, Венедикт Романович, Лайонел одобрил бы вашуинициативу, будь он с нами? Или, может, никакого собрания вообще не состоялосьбы?

Вперед выступила Важко, указавшая на ученого скрюченнымпальцем.

— Он пришел ко мне и заявил, что у него есть сенсационнаяновость! Тогда я и взялась организовать собрание! Но знай я, что все это противволи высшего руководства, я никогда бы...

Повисло напряженное молчание, все с осуждением смотрели нанесчастного старика. Кто-то даже швырнул бокал на тележку и тот, вдребезгиразбившись, оросил пол острыми осколками.

— Бросить его в тюрьму! — выкрикнула одна из сестерКондратьевых.

— За что? — опешила Катя. — Разве у вас запрещено делитьсяоткрытиями?

Павел сочувственно ей улыбнулся.

— Открытиями, которые высшее руководство предпочитаетдержать в секрете, запрещено. — Он щелкнул пальцами и заявил: — Предлагаю взятьего под стражу до возвращения Ла...

Катя гневно тряхнула волосами.

— Никто не возьмет его под стражу. Временно выполняющимобязанности Лайонела назначен Вильям. Ему и решать!

В ее голосе слышалось столько праведного гнева, что Вильямненароком заслушался и залюбовался ею.

— Будем считать, что собрание окончено, — с расстановкойпроизнес молодой человек. — Если Лайонел накладывал какие-то запреты нараскрытие данной информации, он вынесет приговор, когда вернется.

На слове «вернется» по залу пронесся шепоток. Вампирынехорошо переглядывались, и молодой человек, боясь, что кто-то может высказатьвслух вещи, которые Кате не стоило слышать, поспешил продолжить:

— Никаких отдельных указаний на предмет этого вопроса мне неоставляли. Не вижу необходимости задерживать выступавшего.

Вильям видел, что вампиры недовольны, но ему было все равно.Катя улыбалась ему, мило и безмятежно. Она одобряла его, сама стояла за правоедело, и он с трудом сдерживался, чтобы не заключить ее в объятия прямо на видуу этих расфуфыренных зевак.

Павел Холодный натянуто улыбнулся.

— Ну что ж, будь по-вашему. — Он поклонился Венедикту. —Однако должен просить вас, уважаемый, немедленно покинуть мою резиденцию.

Венедикт неловко собрал листки, затем приблизился к Кате,взял ее тонкую изящную руку в свои и крепко сжал.

— Спасибо, милая.

Она хотела что-то сказать, но тот поднес палец к кончикуноса и попросил:

— Не нужно.

* * *

Катя сидела на длинной скамейке, рядом с мраморной фигуроймальчика лет пяти, одетого в шорты и футболку. Тот наклонился над разбитымколеном. Одной рукой ребенок держался за рейку скамейки, а другая тянулась кправому глазу. На сморщенном личике застыли прозрачные капли слез.

Чем больше девушка смотрела на него, тем сильнее ей хотелосьположить руку на маленькие поникшие плечи, подуть на разбитую коленку,пожалеть. А потом отвести к матери...

От мысли, что этот малыш однажды просто исчез со скамейки впарке или со двора, рядом с домом, внутри словно что-то переворачивалось.Сколько раз она слышала в новостях о пропаже детей, но никогда не придавалаэтому значения, не задумывалась, где могут быть эти несчастные, что с нимиделают. В той — своей человеческой жизни ее интересовала только собственнаяперсона. Она, подобно рыбке в замутненном маленьком аквариуме, плавалатуда-сюда и мечтала о море, о неведомом, недоступном, не испытывая к другим«рыбам» ни сочувствия, ни интереса.

Думала ли какая-то убитая горем мать, что ее пропавшее чадоглубоко-глубоко под землей белоснежной фигурой сидит одиноко на скамейке, с искаженнымот боли лицом и служит удовольствием для глаз бессмертных мучеников?

— Екатерина, — вырвал ее из размышлений голос ПавлаХолодного.

Девушка подняла глаза на хозяина подземного мраморногоцарства. Сад светился разноцветными огнями, по аллейкам прогуливались пары,слышались оживленные голоса, смех, звон бокалов. Тут всюду пахло кровью идухами.

— Вижу, Вильям оставил вас скучать в одиночестве.

Катя бросила взгляд на сидящего рядом белого

мальчика и промолвила:

— Я не одинока.

Ей в самом деле хотелось побыть одной, но не вышло, тут былослишком много мраморных глаз, устремленных на нее и точно взывающих о помощи.

Павел откинул голову назад и засмеялся.

— Вы не первая, на кого они так действуют. — И с гордостьюдобавил: — Прекрасные образцы, этого мальчика мне подарил сам Лайонел наюбилей. У него отменный вкус. — Вампир любовно коснулся щеки малыша. — Этотпаренек из знаменитой коллекции «Маленькая неприятность» Моргана Нориша.Несравненный скульптор, не правда ли?