— Жила раньше, — отозвалась Вайолет, не сделав ни малейшей попытки взять у Сидни малыша, когда та опустилась на скамейку рядом с ней. — Моя мама уехала. Мне пришлось выметаться.

Сидни узнала, что Вайолет теперь живет в трейлере вместе с одной женщиной и ее сожителем, который был на инвалидности и приторговывал сильнодействующими лекарствами, которые ему выписывали. Вайолет искала работу, но, как она утверждала, ее никто не хотел брать.

— Мама была права, — сказала Вайолет, когда Сидни отдала ей апельсиновый сок, а йогурт скормила малышу. — Когда она уезжала, то сказала, что здесь ловить нечего.

Прежняя администраторша Сидни Эмбер только что вышла замуж, немедленно, разумеется, забеременела и собиралась переезжать в Фейеттвилл: там на военной базе Форт-Брэгг была расквартирована часть ее мужа. Так что Сидни предложила ее место Вайолет. Она увидела в ней нечто такое, что чувствовала сама в ее возрасте. Вайолет отчаянно хотела уехать. От нее буквально исходили волны этого желания. Мир за пределами Бэскома казался ей землей обетованной. Во всех своих бедах она винила их городок и была совершенно уверена, что, если бы ей только удалось отсюда вырваться, счастье было бы у нее в руках.

Сидни уехала в восемнадцать с теми же самыми настроениями. Ей так хотелось сбежать от бремени своего семейного наследия и репутации. Там, на заветной свободе, она и встретила отца Бэй, и побег приобрел для нее совершенно новое значение. Ей потребовалось немало времени, чтобы понять, что иногда тюрьма на самом деле вовсе не тюрьма. Иногда ты считаешь дверь запертой, потому что никогда не пытался ее открыть.

Работа в салоне стала для Вайолет чем-то вроде спасательного круга. Ей необходимо было что-то, что удержало бы ее здесь. Не будь у нее этой работы, она непременно уехала бы и забрала Чарли с собой. Это был бы всего лишь вопрос времени.

Едва Сидни взяла Чарли, как Вайолет швырнула на пол сумку с подгузниками и устремилась прямиком к кофеварке и вазочке с печеньем.

— Можете приглядеть за ним, пока я привожу в порядок голову? — бросила она Сидни, грызя печенье, так что изо рта у нее полетели крошки. — Я перед выходом не успела.

— Возьми мою плойку. Она еще не успела остыть.

— Спасибо.

Окружающие недоумевали, почему Сидни терпит Вайолет.

Сидни вскинула малыша на вытянутых руках и залюбовалась его умилительной круглой рожицей, в то время как он беспечно улыбался во весь свой беззубый рот, дрыгая ногами и мусоля пухлый кулачок.

Вот из-за этого она и терпела.

В субботу утром Бэй, ночевавшая в доме тети Клер, проснулась довольно поздно. Едва открыв глаза, она немедленно поняла: Клер делает лавандовые леденцы. Запах окутывал весь дом длинным мягким одеялом, проникая повсюду, утоляя все печали.

Этикетки на жестянках с медом и лавандой гласили: «Лавандовая эссенция дарит радость, а капля меда поднимает дух. Радостное настроение передается всем вокруг».

Бэй оделась и пошла вниз помогать. День, проведенный здесь, в изоляции от внешнего мира, должен был помочь ей отвлечься от мыслей о хеллоуинской дискотеке и не гадать, с кем придет Джош. В его компании было множество девчонок, но Бэй ни разу не видела, чтобы он выделял какую-то одну.

Она вошла в кухню, на ходу заправляя свои длинные волосы под бейсболку, готовясь надеть фартук и взяться за работу. Вместо этого она обнаружила, что готовые лавандовые леденцы с медовой начинкой уже лежат на столе в ожидании, когда их разложат по банкам. Вот это да: лавандовые леденцы были самыми трудоемкими в изготовлении и занимали дольше всего времени. Клер, видимо, встала совсем ни свет ни заря. При варке леденцовую массу требовалось непрерывно перемешивать, после чего ее необходимо было перелить из посуды, где она варилась, скрутить в длинные жгуты, тонкой струйкой вылить на них мед, купленный на местном фермерском рынке, еще раз скрутить, охладить и потом вручную нарезать, вместо того чтобы просто разлить в формы, как это делалось с двумя другими вкусами, розой и лимонной вербеной. Клер подкрашивала леденцы капелькой органического пищевого красителя, чтобы придать им весенний цвет. Сегодняшняя партия леденцов напоминала бледно-сиреневые цветочные бутоны.

На покрытом нержавеющей сталью кухонном островке стояла одинокая тарелка. Услышав шаги Бэй, Клер обернулась от плиты и переложила из сковороды на тарелку горку румяных оладий.

— Завтрак готов, — объявила она.

Положив овсяные оладьи на тарелку, она полила их сиропом и украсила последними оранжево-желтыми цветками календулы, которые собрала в саду перед тем, как там все отцвело. Эту партию она хранила в холодильнике.

— Ты готовила! — сказала Бэй.

— Это то, что наша бабушка делала нам с твоей мамой на завтрак утром в субботу.

— Я не собиралась так долго спать. Ты уже совсем закончила на сегодня? — спросила Бэй, придвигая к столу табуретку. — Я хотела тебе помочь.

— Я рано встала. Мама хочет, чтобы я отвезла тебя к ней в салон, как только ты поешь.

Ну понятно.

— Она не хочет, чтобы я сегодня работала.

Так вот зачем были цветки календулы. Они были призваны нейтрализовать негативную энергию. Клер не хотела, чтобы Бэй злилась на мать.

— Посмотри, какая красота на улице. — Клер выглянула в окно кухни. — В такую погоду грех сидеть в четырех стенах.

Бэй принялась за еду, одновременно разглядывая профиль тетки. Клер, с ее темными глазами, изящным носом и оливковой кожей, была классической красавицей, точно сошедшей со старых картин.

— Чем ты собираешься сегодня заниматься? — спросила Бэй.

Клер пожала плечами:

— Тайлер повез Марию на гимнастику, а потом они вместе поедут к нему в офис. Мне нужно доделать кое-какую бумажную работу, но я хочу еще заскочить на рынок, кое-чего купить, раз уж у меня образовалось свободное время. Я тоже устала от сидения в четырех стенах.

Это было что-то новенькое. Клер всегда была домоседкой, и это никогда ее не тяготило.

— Можно задать тебе один вопрос?

— Конечно, — отозвалась Клер.

— Тебе и правда нравится делать леденцы?

Клер поколебалась, потом произнесла — осторожно, словно что-то заученное, как будто она заранее ожидала, что кто-то может ее об этом спросить:

— Это немного однообразная работа, и я не совсем так представляла себе это, когда начинала свой бизнес, но у меня хорошо получается, к тому же сейчас на эти леденцы большой спрос. И деньги будут очень кстати, когда придет пора оплачивать Марии обучение в колледже.

— Я скучаю по твоей стряпне, — сказала Бэй, глядя в тарелку. Она тянула время, не желая доедать, потому что после этого нужно было уходить. — В особенности в это время года. Ты собираешься что-нибудь готовить к первым заморозкам?